Фанатка голого короля

Донцова Дарья

– Ты совершенно права. Ляля вдова Андрея Москвина, прекрасного врача, сострадательного человека, который всегда ставил интересы больных выше своих. Я не знал, чем занимались в клинике Гоголева. Ни Виктор, ни Ляля, ни Андрей никогда не говорили о трансплантациях. Но я видел, какая нежная любовь связывала Андрюшу и Лялю. Это было настоящее чувство, не страсть, не влечение, а именно любовь. Я знал, как тяжело Ляля перенесла кончину супруга, предлагал Феде средства на отправку сестры в Швейцарию в специализированную лечебницу, где хорошо справляются с подобными случаями. Но Гаврилов отказался. И я не знал, что случилось в кабинете Виктора, не слышал об изъятой у Андрея почке. После того как Ляля вышла из подмосковной клиники, я пригласил ее пожить на своей даче, и там произошел

неприятный случай, который произвел на меня тягостное впечатление. Ляля после ужина зашла ко мне в кабинет, а там работал телевизор, шел репортаж о коммерческих медцентрах и, как назло, показали «Гоголево». Когда Ляля увидела картинку на экране, ее заколотило, Гаврилова схватила стул, бросила его в ни в чем не повинную лазерную панель и заорала: «Они убили Андрюшу! Жаль, я не зарезала Виктора!» На шум примчался Федор, скрутил сестру, унес в спальню. Потом вернулся, попросил меня никому не рассказывать о происшествии, но я стал задавать ему вопросы. Однако откровенного разговора не получилось. Неожиданно в кабинет вернулась Ляля и, несмотря на то, что брат пытался ее остановить, выложила мне все про трансплантацию. По ее словам, все сотрудники медцентра «Гоголево» монстры и сволочи, наживались на людском горе, один Андрюша святой. Виктор и Лаура убили его, а все его органы продали. Но человеческая душа вечна, и теперь растерзанный, окровавленный Москвин каждую ночь является жене и умоляет вернуть ему органы.

Я, замерев, слушала Костю. А он продолжал:

– Помнится, я так оторопел, что задал плохо владеющей собой Ляле идиотский вопрос: «А как же отправить твоему мужу на тот свет вшитую другому человеку почку?» И услышал в ответ: «Его надо убить, и тогда вырезанный орган вернется к Андрюше!» Как только Ляля выпалила эту фразу, Федя схватил сестру и уволок из комнаты. Спустя часа полтора он вошел ко мне с извинениями… Я опять предложил ему проспонсировать поездку в Швейцарию. Но Федор ответил, что сам со всем справится, и попросил забыть, что Ляля наговорила.

Франклин умолк, взглянул на меня и спросил:

– Ты бы восприняла всерьез слова обезумевшей от горя женщины, внезапно потерявшей горячо любимого мужа?

– Нет, – пробормотала я.

– Вот и я решил, что Ляля помешалась, – вздохнул Костя. – Федя увез сестру, на некоторое время я потерял Гавриловых из вида. А когда мы снова встретились, Лялечка выглядела нормально, разговаривала здраво. Но на самом-то деле вон что оказалось!

Оказалось же вот что.

Когда сотрудники отдела безопасности Костиной фирмы, узнав от Лауры и Виктора про скандалы, которые устраивала Ляля, допросили Федора, тот довольно быстро сломался и сообщил правду. Брат считал сестру единственным родным человеком, он воспитывал ее с малолетства, отказался ради нее от семьи, не женился. И семью, и родного ребенка ему заменяла любимая Лялечка.

Поняв, что у нее произошел психический срыв, Федя стал возить ее по врачам. Специалисты прописывали таблетки, но большой пользы от пилюль не было. Не принесли должного результата ни массаж, ни физиотерапия, ни диеты, ни отдых на море. Ляля по ночам кричала, разговаривала с Андрюшей, рыдала, отказывалась от еды и несколько раз пыталась покончить с собой. Федору было очень тяжело с ней.

Самое интересное, что на работе Ляля держалась безупречно, безукоризненно исполняла свои обязанности. Но стоило ей очутиться дома, как начинался ад. Психиатр посоветовал вновь поместить Лялю в клинику, но не в ту, куда ее ранее устраивал брат, для людей с расшатанными нервами, а в специализированную – для сумасшедших. Пойти на это Федя не мог. По его мнению, сестра была нормальной, она ведь прекрасно справлялась с работой.

В момент, когда Гаврилов совсем растерялся, ему в руки случайно попалась книга некоего Франсуа Стауна, американского врача, который работал с такими больными, как Ляля. Федор вцепился в нее, как в спасательный круг. Стаун в доступной форме, простым, совсем не научным языком объяснял: если больной человек зациклился на каком-то желании, а в остальном ведет себя адекватно, надо его желание исполнить, и тогда наступит

выздоровление.

Автор описал много благополучно завершившихся случаев из своей практики. Например, рассказал о мужчине, который каждую ночь видел свои похороны, и из-за этого перестал спать. Стаун уложил бедолагу в гроб, над которым друзья «покойного» произнесли соответствующие речи, потом домовину зарыли. Но через пару минут откопали. Мужчина исцелился! Навряд ли сей доктор, использовавший весьма сомнительные, совсем не научные методы, подозревал, что кто-то из его читателей замыслит убийство. А Федя поступил именно так. Безоглядно поверив американцу, Гаврилов решил использовать его наработку в своей жизни и жизни сестры.

Едва услышав, что брат готов помочь Андрюше, Ляля стремительно пошла на поправку – начала есть, пополнела. И видение окровавленного мужа уже посещало ее не каждую ночь. Федор понял, что избрал правильный путь, и стал действовать.

Проявив чудеса хитрости и изобретательности, он нашел в центре «Гоголево» сотрудника, который за достойный гонорар согласился сказать, кто в день смерти Андрея находился в стационаре в ожидании трансплантации органов. Гаврилов продал старинный браслет, единственную драгоценность, оставшуюся в наследство от покойной матери, и получил список реципиентов. В нем было пять фамилий с адресами.

– Лаура и Накашима врали, когда говорили про одну почку? – воскликнула я, прервав Костю.

Франклин помрачнел.

– Нет. Чтобы выяснить правду, нам пришлось спешно эксгумировать тело Андрея. У Москвина действительно изъяли одну почку и пересадили Коле Иншакову. Волков ждал роговицу, Ваткина поджелудочную железу, Наталья Миронова печень, а Мазаева кусок кожи. Но у них были другие доноры. Вот только Федор с Лялей решили, что все эти люди – реципиенты Андрея, и открыли на них охоту.

Я спустила с кровати ноги.

– Ладно, Федор не имеет высшего медицинского образования. Но Ляля! Почему она не подумала, что сделать операции пяти больным одновременно очень трудно, понадобится огромное количество сотрудников, не говоря уже о расходных материалах. Почему ей, врачу, не пришло в голову, что Волкова положили в клинику за неделю до несчастного случая с Андреем, а Миронову планировали оперировать через день?

Костя оперся спиной о подоконник.

– Гавриловы оба стали неадекватны. Ляля хотела «собрать» супруга по частям, Федя надеялся вылечить сестру. Здравый смысл в их действиях отсутствовал. Что, впрочем, не помешало им самым тщательным образом планировать преступления.

– Помнишь, как я испугалась редьки в чулане? – спросила я. – В тот момент, когда я висела в окне, на террасу вышли Федя с Лялей. Они полагали, что находятся одни, и завели разговор об Андрее. Сегодня я понимаю, что они имели в виду, но тогда не сообразила, о чем идет речь. И еще понятно, почему все жертвы подпускали убийц близко. Мужчина с девочкой не вызывали подозрений.

Франклин поморщился.

– Да, неплохо они придумали. Федя в юности занимался стрельбой, участвовал в соревнованиях, потом бросил спорт, но любовь к оружию осталась. Гаврилов часто ездил в тир, палил по мишеням, хозяин стрельбища его приятель. Иногда Федор просил у него пистолет, говорил: «Съезжу на природу, попалю по воронам». И всегда аккуратно возвращал оружие.

– Вот где он его брал, – прошептала я. – А почему Ляля рисовала на бумажках фигуры?

Сев на кровать, Костя притянул меня к себе.

– Это были условные обозначения на медицинских карточках реципиентов. Квадрат означал, что человек ждет почку, пятиугольник – печень, одна палочка – кожа, две – поджелудочная железа, три – роговица.

Федор сказал, что Ляля, сделав очередной «чертеж», расцветала от счастья. Ей было необходимо сделать рисунок.

– Она и есть та ярко накрашенная девочка, покупавшая торт накануне убийства Николая, – сообразила я, вспомнив разговор с хозяйкой лавчонки, где мальчика застрелили. – Ляля отвлекла продавщицу, а Федор тем временем спрятал коробку с конфетами. Знал, что торговка побежит за ними на склад, когда придет Иншаков, и будет возможность застрелить Колю без свидетелей.