Фанатка
Шрифт:
– Продолжим… Вольц, – она пошла дальше по списку.
Один за другим студенты поднимались и рассказывали о своих планах на будущее, кто каким образом представляет свою деятельность после получения диплома. Когда очередь дошла до Элис, она выдохнула и поднялась со своего места:
– Я хотела бы стать писательницей!
Аудитория взорвалась шумом, свистом и возгласами одобрения.
– Вот это да! – выкрикнул рыжий Джастин Хоган.
– Тишина! – грозно велела миссис Молоуни. – Продолжайте, мисс Кэмпбелл: почему вы сделали такой выбор?
– Ну… я писала кое-что…
Элис смутилась. Она впервые озвучила то, о чём раньше даже не думала. Её мать оказалась права, это действительно то, чего бы ей хотелось. Она поняла это только сегодня.
– Вы почитаете нам, мисс Кэмпбелл?
– Ну… – девушка собиралась с мыслями, выдёргивая из памяти отрывки, сочинённых ею стихов. – Есть одно, я написала об одном музыканте…
Не дав Элис начать, в аудиторию ворвался запыхавшийся декан. Его лицо было пунцовым, и он держался одной рукой за сердце. Отдышавшись, он выкрикнул:
– Общая эвакуация, выводите студентов! Это не учебная тревога!
Первокурсники бросились собирать вещи. Некоторые, особо прыткие, оставили учебники на столах и выбежали из аудитории.
Элис поспешила к выходу одной из первых. Куда бежать? Где-то же должен быть общий сбор! И что вообще произошло?
Сбежав по ступенькам на улицу, Кэмпбелл решила, что надо двигаться в сторону центрального корпуса. Там и расскажут, почему их сорвали с занятий.
Элис бежала, ветер дул в спину, как бы подгоняя. Она не успела застегнуть пиджак и теперь куталась в него, но это не спасало от холода. Одной рукой девушка держала волосы, чтобы они не спутались. Рюкзак болтался на руке, соскочив с плеча.
К ней подскочил Джейк Салем.
– Ты знаешь, что происходит? – спросил он.
– Понятия не имею. Вам тоже не сказали? – ей было нелегко говорить на бегу.
– Нет, чёрт возьми. Давай, быстрее, Кэмпбелл, займут все места.
Достигнув центрального корпуса, Элис и Джейк вбежали вверх по ступенькам и оказались внутри здания. Здесь было теплее, но царила суета. Салем ринулся к лестнице, ведущей в большую аудиторию, где недавно проходила ознакомительная лекция для первокурсников. Девушка пыталась угнаться за ним, но в здание хлынул поток напуганных студентов, чуть не сбивший её с ног. Неожиданно чья-то рука выхватила её из толпы и потянула к стене. Повернувшись, Элис увидела Стива Риверса и свою кузину Милагрос. Её двоюродная сестра плакала.
– Что случилось? Почему нас велено эвакуировать?
– Элис, – раздался звонкий голос за её спиной, – в Нью-Йорке произошёл теракт!
Обернувшись, Кэмпбелл увидела свою соседку по общежитию. В глазах той стояли слёзы. Готы плачут?
– Эмили, что же произошло? – Элис высвободила свою руку из бульдожьей хватки Стива.
– Я собиралась, когда по радио передали, что в одну из башен торгового центра в Нью-Йорке врезался самолёт. Какая страшная авария! Говорили о сотнях погибших. Представляешь, Элис, пилот не справился с управлением, или что-то сломалось. Корреспонденты озвучивали версии полиции. В башне… на верхних этажах начался пожар, – её голос дрогнул.
– И это повод нас пугать? – удивился Риверс, утешавший Мили Дельгадо. – С чего тогда взяли, что это теракт?
– Это не всё, – продолжила Чоу ровным голосом, в её тоне не было эмоций. – Через пятнадцать минут сообщили, что во вторую башню врезался ещё один самолёт… Я сразу поспешила сюда, а тут… – японка обвела глазами студентов, потоком спешащих рядом с ними к лестнице.
Внутри Элис всё сникло. Twin Towers, на которые она любовалась всего три недели назад, пострадали от теракта. Милагрос уткнулась в плечо Стива и продолжала всхлипывать.
– Идёмте же наверх! Может, расскажут подробнее, – предложила Элис.
Все четверо слились с толпой.
Вечером три девушки сидели в комнате общежития молча. Элис обнимала Милагрос, покачивая её за плечи, как младенца. Дельгадо боялась ехать домой и упросила Дженнифер остаться с кузиной, а Кэмпбелл договорилась с управляющим. Тина позвонила дочери четыре раза, пока та не убедила её, что ей ничего не угрожает. Эмили, выпрямив спину, сидела на своей кровати и обнимала подушку. Её лицо ничего не выражало, но Кэмпбелл знала, что в голове её новой подруги крутится множество мыслей, а сердце болит от сочувствия к жертвам четырёх «боингов», вылетевших утром из разных концов страны в Калифорнию и захваченных террористами.
В новостях весь день говорили о катастрофе. Информационный хаос царил на всей территории США. Элис вспомнила, что была приглашена к миссис Кендрик. Вряд ли сейчас их семья пировала за праздничным столом.
В дверь постучали. Элис вздрогнула, Милагрос вскрикнула, лишь Эмили осталась невозмутимой. Кузины переглянулись, потом посмотрели на японку. Она сидела, по-прежнему не шевелясь, уставившись в одну точку.
– Эм, – окликнула её Элис, – Эмили! – но девушка не реагировала.
– Что с ней? – испуганно спросила Мили и ещё сильнее прижалась к сестре.
– Она, она сейчас не с нами, – придумала Кэмпбелл, догадываясь, что её соседка, по-видимому, впала в какой-то транс. – Я открою! – в дверь постучали ещё раз. – Да ладно тебе, трусиха! – бросила она Дельгадо.
Девушка приблизилась к двери и резким движением открыла её. В комнату влетел Джейк Салем.
– Кэмпбелл, ты слышала о Пентагоне? Представляешь, если бы рвануло! – он осёкся, увидев японку, сидевшую без движения. – Что с ней?
– Ну ты и придурок, Джи! – Элис вспомнила, что дала ему прозвище. – Думай, что говоришь! Столько людей погибло! И башни…
– Тебя беспокоят небоскрёбы? По мне, так то были два урода…
– Ты болван, Салем! – не выдержала Кэмпбелл его глупости.
Для неё Twin Towers были своеобразным символом: близнецы Стюарты, её подруги Анж и Крис и башни-небоскрёбы – они так похожи и по-своему прекрасны. Она вспомнила свой сон, где три пары были неразрывно связаны лучами-лазерами. Одной из этих пар больше не существовало – башни обрушились, и теперь на их месте груда камней, а под ними – тела погибших людей, не успевших покинуть здания.