Фанфик Не имея звезды

Дрой

Ланс, убрав гитару в тайную нишу, пошел за выпивкой.

Несколько шотов спустя

Ланс, затянувшись, выдохнул, выпуская изо рта несколько колечек облачного дыма. Он сидел на балконе, свесив ноги вниз, туда, к провалу черноты, которую не прореживали редкие звезды. Те, словно подмигивая, лишь изредка показывались из за плотных, ватных туч, затянувших небо. И лишь луна порой могла пробиться сквозь плен их темницы. И она, выхватывая из власти ночи маленькие кусочки реальности, словно вливала в них жизнь. Особую, ночную, таинственную, мрачную, мистичную жизнь. Ту, которая идет рука об руку со смертью и тьмой. Но все же жизнь.

Герберт был пьян. Не то чтобы в стельку, но пьян. В смятой пачке оставалась лишь последняя сигарета, которая мигом перекочевала в рот парня, в тот же момент, когда докуренная улетела вниз. Щелкнула зажигалка. Глухо, но томно, словно застежка на подтяжках женских чулок. Казалось, вот сейчас губ коснутся чужие губы, такие незнакомые, такие сладкие, такие опасные, как привкус терпкого, крепленого вина. Руки лягут на тонкую талию, пройдутся по бархатистой коже спины, пальцы пробегут свою милю по ключицам, потом шея, и ниже, ниже... А те, другие руки, столь теплые, подогревающие и без того пылающие желание, спутаются пальцами в волосах и раздастся стон. Он, как первый аккорд любимой песни мигом затянет тебя в беспросветный омут, в тот самый омут, из которого так не хочется выбираться. Но был лишь дым.

Он мерно дрожал, клубился, и исчезал вы вышине. Лишь дым и пьяный музыкант, сидевший на балконе, свесив ноги к провалу черноту. Немного съехавшая шляпа, рубашка, местами выползшая из штанов, следы помады на щеках и губах, какая-то дикая смесь из многих ароматов не дешевых духов и дым. Лишь сигаретный дым.

На миг тишину нарушил дверной скрип, потом грохот музыки и гам людской толпы, а потом все закончилось, затихнув на очередном дверном скрипе. Кто-то пришел.

— Так и знала, что найду тебя здесь.

— Не очень скрывался, — пожал плечами юноша.

Рядом встала Жанна, запыхавшаяся, довольная, явно нацеловавшаяся и натанцевавшаяся.

— Что здесь делаешь?

— Курю, — продемонстрировал сигарету Проныра.

Одна из прелестных близняшек скептически взглянула на помятую, пустую пачку.

— До начала вечеринки, у тебя там было больше половины, — заметила девушка.

Ланс вновь пожал плечами и опять выдохнул колечко дыма. Ланс попросту не знал, как объяснить свое настроение, хотя бы просто потому, что никогда такого не испытывал. Видимо подруга поняла это.

— Расскажи мне.

— Что?

— Про неё, — пояснила леди.

— Эммм, — протянул Проныра. — Я тебя не понимаю.

Жанна улыбнулась и повернулась спиной к перилам, обращая свое лицо к спрятавшейся луне. Она была красива.

— О той, по которой ты сейчас вздыхаешь.

Проныра хотел было возразить, но потом понял, что да — вздыхает.

— Не знаю.

— Что не знаешь?

— Не знаю кто она. И есть ли она.

Девушка поняла и это. Она просто улыбнулась и ткнула парня в бок локтям.

— Тогда расскажи о ней.

Проныра глубоко затянулся и выдохнул целое облако.

— Ты знаешь, она такая... такая.... жаркая. А волосы, — хмыкнул юноша. — Они как крепкий утренний кофе. Черные, струящееся, волнистые и волнительные. А глаза. Ты бы видела эти глаза. Словно живые... Глупое сравнение, — юноша снова хмыкнул и вновь затянулся. — Но, ты знаешь, она не красавица. Нет-нет, совсем не красавица. Но есть в ней что-то такое, женственное, не красивое, но прекрасное. Ах эти губы...

Юноша помолчал, покачал ногами, как когда-то давно, сидя в кабинете у Флитвика. Вот только вместе мага — подруга, а вместо печенья — сигарета, та самая, последняя сигарета.

— И бронзовая кожа. Знаешь, не загар, а такая, как бы это сказать — родная бронза. А как она танцует... Словно лепесток пламени на ветру.

— Ты её где-то видел, да? Такой ни в Хогвартсе, ни в Хогсмиде, да и в остальных школах нет.

Тут юноша улыбнулся, немного горько, чуточку грустно.

— И не может быть. Это мой мираж, моя сказка, моя Бель. Я видел её во снах. Всего пару раз, лишь мельком. Словно неясное мельканье в многолюдной толпе.

Они молчали, а к черному небесному куполу взвивался дым и там, где его уже почти не было видно, он порой принимал формы танцующей девушки. Но это была лишь иллюзия, созданная ветром, темнотой и алкоголем.

— Ты её обязательно встретишь, — спокойно произнесла Жанна. Словно вынося вердикт истории. — Я это точно знаю.

Юноша вновь хмыкнул.

— Если бы это была сказка, то обязательно бы встретил.

Сигарета уже почти догорела, осталось лишь немного и — фитиль.

— Знаешь, Геб, а я испугалась.

— Чего?

— Того, что ты не улыбаешься. Ты всегда улыбаешься, а сейчас нет, это словно предвестие конца, пятый всадник Апокалипсиса. Так что заправляй-ка ты рубашку, выкидывай окурок, напяливай свой пиратский оскал и пойдем танцевать.

Проныра выкинул окурок, заправил выползшую рубашку, поправил шляпу и сделал обратное сальто, приземляясь на балконе.

— Пойдем, — по-пиратски оскалился Проныра.

И они вернулись на вечеринку.

А там, где-то далеко, в другом полушарии, в другой стране, в городе, стоящим под сенью статуи, раскинувшей свои руки, словно пытаясь обнять целый мир, просыпалась девушка. Девушка, которой никогда не было в этой истории, но все же...

(п.а. В шапку добавлен новый портрет. Всем спасибо за ожидание проды; можно «подтопить» коментами. )

Глава 40

11 ноября 1994 г Англия Хогвартс

Сегодня Гебу приснился сон. Не те, обычные сны, в которых может произойти что угодно, где не действует никакие законы, а особый сон. Тот, после которого, просыпаясь, ты понимаешь что новое. Не для себя, а, скорее — о себе. Наверно, Герберт тоже что-то понял бы, возможно это даже было бы такое понимания, которое меняет истории, сворачивает русло жизни куда-то в сторону, но, увы. Ланс, лишь подняв голову от подушки, мигом забыл содержание сновидения.