Фанфик Не имея звезды

Дрой

Профессор в это время отлевитировала на стол мальчику белую мышку. Глаза декана алых сверкали победным пламенем. Нет, ну что за женщина. Радоваться победе над двенадцатилетним сиротой. У неё вообще сердце есть, или там камень застыл? Что Снейп, что МакГи, только цветом отличаются. Нутро у них одинаково поскудное.

— Превратите мышь в кота, мистер Ланс.

— А если не смогу?

— Я поставлю вам «Т» и не зачту экзамен.

Да, незачет экзамена страшная вещь. Это значит, что в течении первого семестра второго курса каждый второй вечер парнишка будет ходить на отработки под руководством МакГи, где будет вынужден повторять материал прошлого курса. Вот, значит, как профессор решила следить за пареньком. Стерва.

— А если я смогу выполнить ваше задание? Даже несмотря на то, что это материал третьего курса?

— Я не понимаю, о чем вы, Ланс. Выполните и выполните. Поставлю соответствующую оценку.

Мальчик хмыкнул и, обнажив палочку, закатил рукава.

— Надеюсь, мэм, вашей чести хватит на то, чтобы сдержать свое слово.

МакГонагалл дернулась как от пощечины, а Проныра мысленно поблагодарил Флитвика за столь полезные уроки. Но надо было колдовать. Попроси стервозная дамочка превратить мышь в любое животное, даже в ту же самую крысу, и, с вероятностью в девяносто процентов, парнишка бы не справился. Но вот кот... Ха, он уже полгода себя пытается в это животное превратить, а уж другое... С этим проблем не должно быть, главное, чтобы магических сил хватило. Как уже выяснил парнишка, он не самый сильный маг, которого можно найти среди перваков. Да чего уж там душой кривить — Рон-мать-его-Уизли и даже Грейнджер-Дэйнжер сильнее его в магическом плане. Но глубоко уважаемый Мастер Чар обожает говорить, что волшебство— это не бой на дубинах, кто кого сильнее треснет. Волшебство — это тонкое, изящное искусство сражения на острых рапирах. Укол, уворот, уворот, укол, выпад, уворот, уворот. Сила — лишь приятный бонус, искусство — основа. В конце концов, сам Флитвик, в силу своей крови, был на несколько порядков слабее всех, с кем сражался на ристалище, но мало кто мог его одолеть.

Ланс, прикрыв глаза, припомнил формулу и взмахи, а потом в едином порыве выполнил требуемое условие. Мигом он почувствовал, как из него вытянули все жилы, а по губам и подбородку заструилась кровь, хлещущая из носа. Критическое магическое истощение — всю ночь придется ворочаться от болей. Стерва.

Парнишка открыл глаза и увидел красивого персидского кота. Пушистый поднялся на лапы, огляделся, зашипел на МакГи, словно та не была анимагом-котом, а потом спрыгнул на колени к мальчику и начал тереться ему о щеку. С каждым таким трением парнишка чувствовал, как боль уходит, и становиться проще дышать.

— Evanesko! — прорычала профессор. Кот с громким мявком исчез.

Мальчик не мог поверить своим глазам. Она убила его. Убила маленькое, беззащитное существо. Дышащее, живущее, яркое и свободное. Да как она могла?!

— Вы получаете свое «П», мистер Ланс, — сквозь зубы процедила Железная Леди. — А теперь прочь из моего класса.

Парнишка ничего не ответил, ничего не сказал и не возразил. Он лишь собрал свои вещи, закинул на плечи футляр с гитарой и, заткнув палочку за пояс, вышел в коридор. Закрывая двери, он посмотрел на красную от ярости декана Гриффиндора. Однажды, пусть это будет спустя многие годы, он отомстит ей за убийство белого пушистика. Он дал себе слово, взял на себя долг. А Герберт Ланс из Скэри-сквера никогда не забывает долгов. Ни своих, ни чужих.

2 июня 1992г Хогвартс, кабинет ЗоТИ

— А теперь, попрошу вас продемонстрировать мне заклятие Петрификуса, — произнес Квирелл, сидевший за партой.

Сам Ланс стоял у доски и смотрел на манекен, который должен был поражать различными заклятиями. Это был, пожалуй, самый несложный экзамен. Нет, проклятья Ланса были все так же слабее чем у любого ученика в замке, за исключением «гениального» Лонгботтома, конечно, но их применение не вызывало у парнишки каких-либо затруднений. Да и меткость босоты, с шести лет посещавшего тир, где стрелял не за призы, а за еду, была выше всяческих похвал. Геб, не имевший проблем со зрением, мог попасть чарами кипения в каплю на кнатовой монете, с расстояния в двадцать шагов. А тут огромная мишень на манекене, где «яблочко» диаметром в пять сантиметров (после уроков Анимагии, Нумерологии и Рун, парень перешел на метрическую систему — иначе задолбаешься величины для расчетов переводить), да еще и расстояние в десять шагов. Детская развлекуха, а не экзамен.

Парнишка быстренько наколдовал свои слабейшие чары Петрификуса, который бесцветным лучом пробили самый центр мишени, и глаза манекена на пару мгновений стали фиолетовыми, показывая стопроцентное попадание. Вот у Гарри Поттера Петрификус такой, что наложит, а потом Помфри снимать будет, а если не будет, то только через день или полтора заклятье слетит. А у Ланса — двадцать минут, и все, как огурчик. Да и после десятой минуты проклятый сможет какой-нибудь частью тела шевелить. А после пятнадцатой и вовсе частично в себя придет. Обидно, конечно, но что поделать. Против природы не попрешь.

— Клинт Иствуд отдыхает, мистер Ланс, — мальчик удивился познанию профессора в магловской культуре.

Парнишка лихо улыбнулся и дунул на кончик палочки, вертанув её в пальцах.

— Заклятье щекотки, пожалуйста.

Розовый луч рванул из палочки мальчика, и вновь глаза манекена показали идеальное попадание. Впрочем, засвети такими чарами в человека, тот посмеется пару секунд, а потом кинется в атаку. А вот Малфой и Нотт, как Поттер и Уизли, как и большинство в этом замке, такими проклятьями и вовсе пытать могут. Правда, что-то подсказывало мальчику, что такое применение этому заклятью могло придуматься только малолетнему бандиту.

— И снова идеально, Ланс. Будь вы, не знаю, раз в десять посильнее, я бы сказал, что вас нужно остерегаться.

— Профессор Флитвик говорит, что не в силе дело, — надулся мальчик.

— Он по-своему прав, — кивнул Квирелл. — Но что, по-вашему, действеннее — выстрел снайперской винтовки или ядерная боеголовка?

Ланс ехидно улыбнулся, на этот вопрос у него давно был готов ответ. Хотя, скорее всего, так он пытался успокоить сам себя.

— Они равноценны. Из снайперской винтовки можно убить главу другой страны. Так же, как и ядерной боеголовкой.

— Вот только ядерный гриб уничтожит пару миллионов, а потом еще и радиацию оставит за собой.

— Ненужные жертвы — уродство войны.

— Ненужные жертвы — самый бредовый термин, который я когда-либо слышал. На войне каждая жертва на вес золота. Жертвы устрашают, а, следовательно, ослабляют противника.

— Ээээ, — промямлил мальчик. — Мне кажется, это изречение какого-то сумасшедшего маньяка. Ну, или отбитого на голову психа.

Глаза Квирелла на мгновение сузились, а правая рука странно дернулась, но он тут же взял себя в руки.

— Вы еще слишком молоды, Ланс. Впрочем, не хотите ли продемонстрировать мне свой лучший выстрел?

— А что мне за это будет? — тут же сориентировался мальчик.

Профессор растянул губы в одобрительной усмешке, а потом достал из кармана перо. Самопишущее, пьяный гиппогриф Ланса затопчи, перо. Стоит такая финтифлюшка галеонов семьдесят, не у всех старшекурсников Слизерина имеется. Но в учебе это штука буквально незаменима. Да с таким агрегатом, Геб сможет увеличит интенсивность собственных занятий как минимум в полтора раза, полностью изведя всю механическую работу, на которую уходит прорва времени!