Фанфик Не имея звезды

Дрой

— Задери меня гиппогриф! — воскликнула подруга Миспен. — Герберт, ты все равно как вокалист «Ведьминых сестричек». Мерлин, все девчонки твои.

— Какой я тебе вокалист, — фыркнул парнишка и горделиво вздернул подбородок. — Я знаменитый пират — Геб-Проныра. Гроза Хогвартского озера, повелитель гигантского кальмара и кошмар всех русалок!

— Ох, Геб, — тяжко вздохнула все та же шестикурсница. — И почему ты не родился лет на пять пораньше?

— Руки прочь от Геби! — засмеялась Эвелина, обнимая за шею мальчика и начиная его тискать. Ох уж эти девушки, может Лансу стоит им котенка подарить? Пусть его мучают. Хотя это определенно приятно.

— Эй, малой, сыграй еще! — крикнул плечистый староста.

— Да, сыграй! — вторила ему первокурсница.

— Сы-грай! Сы-грай! Сы-грай! — скандировала вся гостиная.

Мальчик тяжко вздохнул и потянулся к инструменту, жалея, что так бездарно спалил свои способности к музицированию.

28 апреля 1992г Ховагртс, класс Трансфигурации.

Близились экзамены. О, эта фраза могла заставить просраться всех и каждого, а некоторых, схвативших палочки и прочие причиндалы, броситься грудью на амбразуру знаний. В замке, в самый разгар весны, по обычаю царила невозможная атмосфера, в которой свободно парящие любовные флюиды в безумным вареве смешивались с учебной лихорадкой. Ланс, ночами возвращавшийся из своей берлоги, мог поклясться обеими палочками (если вы понимаете, о чем я), что на каждой пятой и десятой двери весит заглушающее заклятие (если вы, опять же, понимаете о чем я). При всем при этом пятые курсы упорно пыхтели над своими СОВами, шестые потели в Большом зале на занятиях аппарицей, а седьмые абардажировали Хогсмид на наличие перьев, чернил, пергамента, а так же валерьянки. Все это в преддверье ЖАБА было жутким дефицитом, и продавцы загибали просто немыслимые цены.

Но существовали и такие люди, которым экзамены были до лампочки. В основном это были жуткие разгильдяи, закоренелые двоечники, балагуры и прочие представители маргинальной прослойки волшебного замка. Негласными предводителями сей подпольной организации выступали небезызвестные близнецы, у которых программой максимум на учебу в Хогвартсе было проникнуть в спальню Летучего Мыша и вымыть ему волосы с шампунем. Правда, Геб резонно полагал, что сальноволосый ублюдок поставил на свои патлы такую магическую защиту, что охранка Хога нервно покуривает в сторонке. Но близнецы не унывали. Например, на прошлой неделе они засунули Филча в рыцарский доспех и каким-то хитрым колдунством заставили его не замечать сего прискорбного факта. Каково же было поражение и удивление общественности, когда по замку стала носиться громыхающая жестянка, с ведром в руке и шваброй наголо. Стремались даже эктоплазменные, а уж напугать привидение — это весьма нетривиальная задача.

Весенней лихорадке поддался и Ланс. Он, причисляя себя к той самой маргинальной прослойке, забил на экзамены «большую и толстую ноту». В конце концов, он, наверное, еще в феврале мог сдать зачеты и экзамены за первый курс, так что парнишка был буквально неразлучен со своей шестиструнной малышкой, успев дать гала-концерты по всем гостиным, кроме Слизеринской, конечно. Это прибавило популярности пареньку. А насчет весны — мальчик был абсолютно не против поцеловаться с симпатичной хаффлпаффкой и совершить сей же акт с настойчивой Лавандой, но совсем недавно девчонки придумали себе новое развлечение. Они назвали его — «Охота за Пронырой», как, с легкой подачи самого Ланса и растрезвона воронов, стали называть красивого мальчишку. Суть игры была вот в чем: кто поймает парнишку, тот его и «танцует», но почему-то девушки вовсе не спросили, хочет ли играть в эту игру сам Проныра. Так что Герберту пришлось применить весь свой босотский опыт. Где он только не прятался — от туалета Плаксы-Миртл и до хижины своего в доску Хагрида.

Добродушный великан тоже не слюни пускал, к последним снегам он завел себе... дракона, позывной — Норберт. Этот самый крылан, любящий прожигать все и вся и не знавший жизни без того, чтобы не прикорнуть на коленях Ланса, вымахал будь здоров. Если раньше ящерицу гонял Клык, то теперь уже Норберт шипел на пса, заставляя того жалобно скулить под столом. Частенько, возвращаясь от Хагрида с очередной порцией боевых каменных кексов, парнишка имел счастье лицезреть спешащее к великану Трио.

Кстати о нем, о Трио, то бишь. После того, как Ланс передал с парочкой неразлучных друзей свой месседж Дэнжер, то Золотые вновь стали относиться к Герберту чуть более доброжелательно, нежели к среднестатистическому слизеринцу. Но вот последние пару недель господа Поттер, Уизерби и Грейнджер смотрят на Ланса, как лиса на подвернувшего ногу зайца. То и дело мальчику казалось, что за ним наблюдают из-за угла, или что ему в спину целит чья-нибудь палочка. А когда парнишка оборачивался, то не видел ничего кроме пустоты. В общем, причина такой озлобленности была сокрыта от Проныры, но тот не горевал. Если господа великие сыщики и следователи напридумывали себе чего-то, то и пьяного соплохвоста им в задний проход. У Герберта своим проблемы, вернее проблема. Причем очень важная. С банданой на голове все его мордашки ощутимо потеряли в силе, видимо, образ сорвиголовы, пирата и прочее и прочее, не очень позитивно действует на нежные сердца женского персонала. Зато в своем обновленном виде Ланс, используя те самые улыбочки, мог смутить даже третьекурсниц, а коронное, годами тренируемое, подмигивание прошибало и четверокурсниц и некоторых чувствительных старшекурсниц. Так что — либо-либо, и мальчуган все никак не мог определиться.

— Мистер Ланс, чем вы заняты? — прозвучал металлический скрип.

Ах, ну да, как же можно было забыть про Железную Леди. Эта собака женского пола, после инцидента с гитарой, совсем разочаровалась в миляге-Гебе и буквально в стальные тиски зажала его яйца. Куда бы мальчик не пошел, что бы он не сделал, он всегда чувствовал за собой незримый пригляд декана алых. А уж как она третировала его на уроках, это просто незабываемые представления. Да и еще и никакие мордочки и улыбочки на неё больше не действовали — выработала иммунитет, кошка драная.

— Читаю, мэм, — наверно в тысячный раз за год ответил парнишка, переворачивая страницу авантюрного романа с легким оттенком детектива.

Ланс выяснил, что магловскую литературу можно заказывать по почте в специальном магазине, и теперь раз в три дня к нему прилетали совы с новыми книгами.

— А как же ваше задание?

Проныра лишь спокойно кивнул на фарфоровую статуэтку застывшей в танце балерины. Некогда эта красотка в пачке была лишь коробком, но пара взмахов, короткая формула и, вуаля, хоть на витрину выставляй. Огромное количество часов, потраченных за эти четыре месяца на Анимагию, серьезно наловили мальчика в простейшей трансмутации. Правда, в самой Анимагии дела шли туго, очень туго. Герберт пока с великим трудом трансформировал правую руку в лапку. Красивую такую лапку, с черной, лоснящейся шерсткой, и белой, как первый снег, подушечкой. Куда как позитивнее дела обстояли в Нумерологии, где серьезно подсобила волшебная счетная машинка, и Рунах, которые давались мальчику неожиданно легко. Во всяком случае, в первой области парнишка уже в плотную подобрался к третьей главе, а во второй — почти закончил четвертую, и уже даже знал несколько малых рун.

— Я не вижу, чтобы вы его выполнили, — спокойно произнесла МакГи.

Мальчик хотел было возразить, а потом снова посмотрел на угол стола. Танцующая девушка исчезла, и вместо неё там снова лежал безынтересный коробок. Герберт разом освоил все премудрости обращения в животных и превратился в рыбу. Во всяком случае, лицом. Он выкатил глаза и беззвучно открывал и закрывал рот.

Ланс с надеждой посмотрел на свою соседку Дэйнжер, бившуюся над какой-то смешной табакеркой, еще сохранившей признаки коробка. Заучка подняла взгляд на своего любимого профессора, потом презрительно фыркнула в сторону Ланса и вернулась к заданию. Вот оно — людское «флюгерство», а ведь как девочка рьяно защищала Забини и Гринграсс, но стоило ветру подуть в противоположную сторону, и поборница справедливости сквозь пальцы смотрит на такое вопиющее попрание всех прав свободного босоты, вождя Белое Перо и прочее и прочее и прочее.

— Ах, простите профессор, мне так неловко, — сокрушенно покачал головой мальчик. — Уно моменто, мэм.

Мальчик взмахнул палочкой, что-то прошептал, и на столе появилась новая фарфоровая фигурка. На этот раз это была правая рука, сжатая в кулак, но с отставленным средним пальцем.

— Что это значит? — от возмущения МакГи даже забыла, что должна сейчас кричать, бесноваться и назначать отработки вплоть до второго пришествие. Неважно кого — хоть Мерлина, хоть Христа.

— Ой, и снова простите, — в голосе Ланса звучала тонна сарказма. — Сейчас поправлю.

Новый взмах, другая формула и очередная фигурка украшает собой стол. Теперь уже застыли и ученики, наблюдавшие за традиционным спектаклем. Перед Гербертом стояла фарфоровая статуэтка явно фаллического смысла. Вот только этот «фаллический смысл», почему-то обладал двумя ручками. Одна приподнимала изящный котелок, а другая сжимала трость. Теперь уже Леди-с-Яйцами стала напоминать собой рыбу, выброшенную на берег. Ну да — психанул парнишка, ну, а как здесь не психануть.

Ланс ураганом смел свои вещи в сумку, схватил палочку, накинул футляр и молнией вылетел в коридор, с силой захлопывая за собой двери. Звон разбившегося витража заглушил яростный вопль Железной Леди. Ну и пусть визжит. Все равно магия песочных часов с драгоценными камнями такова, что, чтобы снять баллы, староста или препод должны смотреть на нарушителя или неуча. А будь это не так, факультеты бы не набирали больше, чем по паре камешков. А отработки она может назначать сколько угодно, все равно они все проходят с профессором Флитвиком, с которым и так каждый вечер Ланс пил чай и точил казенные печеньки. Вот только если на какую-то часть гоблин узнает о таком фортеле, а он узнает, то жди целого вороха острых, как шпага, подколок. А уж подкалывает Флитвик куда как остроумнее и больнее, нежели язвит Снейп. Но мальчик уважал профессора за его твердые, непреклонные принципы, за беспристрастность и за то, что мастер чар по-своему прикрывал задницу Проныры, а в случае чего мог задвинуть ему длинную, чуть пафосную, но красивую речь о чести и достоинстве. Ну и, в принципе, немного жизни поучить. А чего бы и не поучиться у многократного чемпиона Европы по дуэлям, и в молодости — претендента на мировое первенство. Тогда Филиусу не хватило всего полпинка, чтобы завоевать заветную Золотую Палочку и почетнейший титул, но что уж теперь за спину оглядываться.