Фанфик Не имея звезды

Дрой

Мальчик снова повернулся лицо к зеркалу, поднял голову и внимательно всмотрелся. Все оказалось весьма просто. Стоило лишь прочитать текст задом наперед.

— Я показываю не ваше лицо, но ваше сокровенное желание, — произнес парнишка, а потом запаниковал. — Профессор! Я к нему даже не прикасался! Честно, не я ломал этот артефакт!

Дамблдор замер, а потом засмеялся своим немного хрипящим, от старости, смехом.

— Ох, Герберт, вы в своем репертуаре, — утирая слезы и вытирая уголком мантии очки, сказал дедушка. — Пожалуй, с зеркалом все в порядке, потмоу что я все так же вижу в нем себя вместе с шерстяными носками. А вот с вами, что ж, думаю я рад, что вы счастливы.

— Счастлив? — переспросил мальчик.

— Да, счастливы, -кивнул директор. — Это зеркало заглядывает в душу смотрящему, и выуживает из неё самые потаенные, горячие и сокровенные желания. Но, счастливый человек, заглянув в него, не увидит ничего, кроме самого себя.

Мальчик покивал, повернулся к зеркалу. Он долгое время вглядывался в собственное отражение, а потом начал тщательно тереть подбородок. Так всегда бывало, когда Ланс принимался за мозговой штурм. И в своих штурмах мальчик применял тактику — «истина в сумасшествии». То есть, найдя самую идиотскую теорию, стоит как можно дольше над ней размышлять и в конце концов ты найдешь верный ответ.

— Я не согласен, — наконец произнес мальчик.

— И какого ваша точка зрения? — мягко поинтересовался директор, поглаживая мышку, заснувшую у него на ладони.

— Мне кажется, что зеркало не показывает желания, в нескольких случаях, например — если не знает что показать. Так, если человек страстно желает не что-то одно, а несколько вещей.

— Очень интересно, — задумался директор. — Пожалуй не могу с вами не согласиться, но вы продолжайте.

— Так же, если человек желает что-то метафизическое или метафорическое, например счастье во всем мире, то зеркало так же будет отражать лишь его облик. Есть и третий вариант — если человек банально не знает, чего пожелать, что есть отсылка к первому варианту, потому как в таком случае — все желания равноценны.

На какое-то время в классе повисла тишина. Директор убрал заснувшую мышку в клетку и аккуратно закрыл дверцу.

— Мне кажется, слушая вас, леди Ровена искусала бы себе все локти, наблюдая за зеленым гербом на вашей груди, — блеснул глазами Дамблдор. — И все же, думаю, вы не станете отрицать, что и счастливый человек, так же увидит лишь себя.

— Да — не стану.

— Тогда возникает вопрос — хотите ли вы считать себя счастливым?

— Эм, простите профессор, мне не очень понятно...

— Ох, не страшно, мальчик мой, не страшно, я объясню. Видите ли, сейчас вы стоите на своеобразной развилке. Слева от вас, находятся ваши логика, ум и проницательность, а справа — все то, что не поддается разуму. Так вот, пойдя в одну сторону, вы примите тот факт, что имеете несколько равнозначных желаний или одно метафизическое или метафорическое. А пойдя в другую, вполне возможно, сочтете себя счастливым человеком.

Мальчик задумался, с виду простой вывод, был таким глубоким и сложным, что от размышлений заболела голова.

— То есть, — размерено, чуть ли не по слогами, проговорил парнишка. — Все опять зависит лишь от меня и моего выбора?

— Конечно, Герберт! — воскликнул директор. — В магии все и всегда зависит лишь от самого мага и его выбора.

— Тогда мне очень многое непонятно, — выдохнул мальчик. — Хотя бы тоже деление на разные отрасли по типу Темной и Светлой магии. Ведь если все зависит от выбора и самого мага, то это, да и многое другое — полный бред.

— И вновь вы совершенно правы. Но видите ли в чем дело. Парадоксы магии, для того и существуют, чтобы человек не забывал о выборе.

— И даже в этом вашем изречении, заключен парадокс — выбор рождает парадокс, который помогает нам помнить о выборе.

Дамблдор лишь улыбнулся, закидывая в рот сразу две дольки. Целых пол года он практически не видел и не общался с этим ребенком, а казалось будто лишь вчера они имели столь же занимательный диалог в кафе «Фортескью». Но кое-что не давало покоя директору. Поэтмоу уже спустя мгновение взгляд его потяжелел, а на устах померкла улыбка.

— Кстати, мальчик мой, как продвигается ваше исследование? Мне уже готовить чаевые для официантки в кафе?

— Чаевые? — переспросил мальчик, а потом его осенило. По спине тут же заструился холодный пот, и парнишка немного смутился. — Профессор, видите ли какое дело...

— Да, мой мальчик? — чуть обеспокоенным тоном подтолкнул к ответу Дамблдор.

— В общем — никак.

— Никак? — Альбус чуть дольками не подавился.

— Да, — грустно выдохнул парнишка. — Тут столько всего происходит и так много всего интересного... Ну, как-то на таком фоне вся эта трехомуть с Темным Лордом кажется мне скучной и не стоящей времени. Помер и ладно.

Какое-то время Дамблдор внимательно разглядывал мальчика, а потом уж совсем счастливо улыбнулся.

— И вновь вы удивляете меня Герберт! Я все больше убеждаюсь в том, что встретил в приюте, среди многой печали, волшебника, с добрым сердцем и открытой душой.

— Боюсь, — печально покачал головой парнишка. — Я не такой добрый, как вы обо мне думаете. Во всяком случае, за прошедший месяц я сделал много вещей, которые уж точно не вяжутся с этим понятием.

— И эти слова, лишь подтверждают мое утверждение! — чуть ли не в ладоши захлопал директор, а потом как-то лукаво блеснул своими старыми, но немного детскими, глазами. — Герберт, уже полночь, а я видел как первому этажу ходит слегка огорченный мистер Филч.

Мальчика как кипятком ошпарило, он быстро кивнул и схватил свои вещи вместе с мышиной клеткой.

— Спокойной ночи, профессор! — с этими словами, парнишка ленивым котом выскользнул в коридор.

В классе еще некоторое время сидел древний волшебник, грызя дольки, а потом вдруг взял и испарился, будто и не было его.

6 января 1992 г Хогвартс

Герберт Ланс, с футляром на спине, сумкой на плече и клеткой с мышкой в руках, сидел на шестом этаже, прямо на полу и тяжко вздыхал. Завтра приедут студенты, а он так и не нашел себе новое пристанище. Классом номер «22» больше нельзя было пользоваться, так как убежище потеряло свой статус убежища. Пару дней мальчик перебивался в кабинете Флитвика, но ведь это был кабинет Флитвика, и парнишка не мог вечно там околачиваться и уж точно заявляться туда после отбоя. Так что нужно было отыскать новую берлогу. В прошлый раз, выбор именно на двадцать второй пал из-за того, что туда никогда не ходили по ночами старшие. Сперва Ланс не понимал почему, но потом мастер чар объяснил это мантиями. И сейчас, перед парнишкой стояла непосильная задача, отыскать еще одно место, в котором его бы не застали врасплох желающие уединиться или повеселиться, старшие ребята. В этих целях, временно бомжующий студент, буквально весь Хогвартс перерыл, от подземелий и до Астрономической башни, но так и не нашел класса, о котором бы не слышал какой-нибудь острой или юморной истории. За века учебы, ученики, кажется, отыскали все потаенные местечки, который только здесь были. Так что, Геб, погрузился в острый приступ меланхолии, разговаривая с мышкой, сетуя на свою ужасную и несправедливую жизнь человека, лишенного пристанища.