Фанфики
Шрифт:
Натянул, наконец-то, свою привычную безрукавку с «конспективными карманами», прихватил торбочку с реквизитом.
Аннушка тоже подготовилась: в ушах появились золочёные серёжки, полураспущенную косу оплела вышитая ленточка, вчерашнее грубое рубище под горло — сменила рубаха чуть более свободного покроя и существенно более тонкого полотна.
Скромно поблагодарив меня за принесённую овчину, она грациозно уселась на неё и позволила служанкам снять с себя верхнюю одежду.
Естественно, что-то зацепилось, задралось… Кое-что из того, что ночью в темноте я мог только осязать, теперь
На мой вкус — вполне. Если бы она ещё и не покачивала… языком… где ни попадя…
Способность женщин кокетничать в самых экстремальных ситуациях — всегда приводила меня в замешательство. Там, где мужчина даже забывает втягивать живот, озабоченный только одним вопросом:
— как бы выбраться из этого дерьма?
там женщина инстинктивно поправляет причёску, накрашивается, не открывая глаз, и, проверив правильность наложения губной помады, спрашивает:
— Я хорошо выгляжу? Тогда почему мы всё ещё в этом противном месте?
Басню «Лиса и журавль» помните? Так вот, собратья-мужики, долбите землю клювом.
Если бы Аннушка не болтала, не была дурой, не впадала в слезливость, не окружала себя всяким приживальным и вороватым сбродом…
То я бы сюда не пришёл. Потому что я как стервятник: питаюсь сдохшим или полусдохшим. В смысле общественно-социально-имущественным. Здоровые, полнокровные сообщества мне не по зубам. Пусть живут. Да и не очень-то хотелось…
Похоже, парадокс: попаданцы, прогрессоры, реформаторы, революционеры, герои, титаны, отцы-основатели… — обитатели мусорки, стервятники на помойке.
«Где, укажите нам, отечества отцы, Которых мы должны принять за образцы?».В приличном обществе — «отечества отцы» просто неуместны.
Едва служанки удалились, как я подошёл к саркофагу и погасил две горевшие у него свечки.
Аннушка вся взволновалась от моего движения. И была несколько разочарована. Пришлось объяснить:
— Свечи эти погасить надо — видишь, ткань на гробе уже греться начала, не дай бог вспыхнет.
Обиженно фыркнула, когда я вытащил из торбочки корчажку с плотно притёртой пробкой и полил её содержимым воротник тулупа рядом с её головой:
— Святой воды у нас нет. А вот сладкое купоросное масло из Угрянских лесных дебрей — поможет.
Она капризно отвернулась от меня, а я, стараясь не дышать, вернулся к аналою. Сегодня я закрыл все вентиляционные отверстия, кроме одного. Здесь, где я стою, чувствуется лёгкий сквознячок от открытой двери к отдушине. А вот на остальном пространстве…
«Ингаляционный наркоз» — не слышали?
Ещё один парадокс из серии «душа не принимает». В двух проявлениях: общечеловеческом и попаданском.
Диэтиловый эфир впервые получил Джабир ибн Хаян («Geber») в 9 веке. Его книги: «О построении астролябии», «Книга ядов и противоядий», «Книга зеркал»… пользовались в средневековье огромной популярностью. Но, пожалуй, алхимическая «Книга семидесяти» была самой известной.
Почему-то четыреста лет никто не повторял экспериментов Джабира в части получения эфира.
Наверное потому, что Джабиру не хватало 4 элементов-стихий Аристотеля. Спорить с Аристотелем никто не смел, и рассуждения о философской Сере и философской Ртути, как о первичных элементах — считались ересью.
Раймонд Луллий заново открыл процесс получения эфира в 1275 году. И снова — «душа не принимает» на триста лет.
Валерий Кордус синтезировал эфир в 1540 году и назвал его «сладким купоросным маслом». Вот только после этого как-то пошло.
У попаданцев — аналогичная идиосинкразия. Просто сказать:
— Душа! Не принимаешь? Тогда отойди, а то оболью!
они не могут.
А ведь процесс достаточно прост. Серная кислота («купоросное масло») активно используется в средневековой кожевенной промышленности. Почти все попаданцы додумываются до самогоноварения. Почему не внедрить перегонку смеси двух этих жидкостей? Тем более, что температура довольно щадящая — 140–150 градусов. Отнюдь не столь многими любимая чёрная металлургия.
Глава 225
Получив спирт у себя в Пердуновке, я не только пил, но и думал.
Удивительно: все попаданцы знакомы с вариантом эфира под названием «новокаин». Многие попадали и под общий наркоз. Чего тут думать?! Делать надо!
Мара, услышав про общеанестизирующие свойства и полную обратимость «обездвиживания» ЦНС — просто загорелась. И не только фигурально. После третьего пожара на заимке я уже подумывал о боевом использовании продукта.
Потом у неё руки дошли до Кудряшка… Я понимаю, что он сволочь. Но если все мучения во время «предварительного заключения» в мире дольнем, парню «Высший суд» зачтёт, то остаток вечности он проведёт в раю.
…
Ну вот — пациентка сопит характерно открытым ртом. Полностью высушенная гортань — первое яркое ощущение после общего наркоза. Пожалуй, можно уже проветривать помещение. Судя по экспериментам на Кудряшке — сон будет глубоким и долгим.
Как хорошо, что я не анестезиолог… не нарколог… не гинеколог… не стоматолог… не патологоанатом, в конце концов! Потому что когда передо мною «лежала красавица, с растрепанною роскошною косою, с длинными, как стрелы, ресницами. Бесчувственно отбросила она на обе стороны белые нагие руки…». Как я уже отмечал выше — и прочие части тела. Тоже — «белые и нагие».
Проветрил, позвал Сухана, перевернули девушку на спинку, объяснил ему задачу…
Видеть это — сил моих нет! И слышать… и присутствовать… Пришлось уйти. Сижу на крылечке часовенки — сторожу. Ну, чтобы никто… чтобы не так, как вчера…
«Я сегодня не такой, как вчера Свежий ветер подземелье продул Дворню старую поймав на делах, Всю усадьбу под себя я нагнул. Свежий ветер он не зря прилетал Пыль стряхнул и выдул напрочь эфир Мой «зомбяк» между коленок пропал, Заклинает там… индийский факир».