Фантаст Джакомо Леопарди

Ринонаполи Анна

— Банкони Эроальдо, получите назначение,— произнес мо­нотонный голос робота.

Милый робот, ну, конечно, я обязан пройти непременную церемонию улыбок и рукопожатий. Теперь я преподаватель средней школы и должен держаться с достоинством: аккурат­ная прическа, уверенная походка. Пора научиться ходить не­торопливо, выпятив живот, а не зад, как он это делал раньше, в начале карьеры.

И он торжественно пожал руку председателю комиссии. Тот пробормотал:

—

У вас, уважаемый синьор Банкони, явная склонность к педагогике.

«Милый робот, отныне будущее принадлежит мне! О Ли­дия, моя наделенная даром телепатии жена, о поезд, о метро, о дом, о поцелуи, о любовь!»

— Какое у тебя впечатление от экзаменов? — много позже спросила жена.

— В общем вопросы были несложные, правда, слегка при­дрались на крестовых походах…

— А что это такое — крестовые походы?

— Я тебе потом расскажу, любимая.

— О них, верно, в школе никто и не слыхал,— и она удовле­творенно засмеялась.

Коллеги Эроальдо отчаянно ему завидовали, но делали вид, будто радуются его успеху. Заведующая учебным секто­ром, недовольная тем, что придется подыскивать другого пре­подавателя, хранила хмурое молчание, а технический дирек­тор сунул ему в руки тетрадь пропуска уроков, чтобы взы­скать с него какую-то сумму. Только директор школы встре­тил его тепло и неофициально.

— С таким руководителем, как вы…— начал было Эроальдо.

— У вас есть хватка, дорогой мой. Мне обо всем рассказали. Разумеется, я всегда к вашим услугам. Мы, педагоги, должны объединиться против машинного обучения.

— Конечно, конечно.. .— повторял Эроальдо, ошеломлен­ный быстротой, с какой распространяются новости: ох уж эти вездесущие фотоэлементы!

— Теперь, когда мы остались одни,— продолжал дирек­тор,— нам предстоит разрешить один запутанный вопрос… Что будем делать с Моранини?

— Опять этот Моранини! — вспылил Эроальдо, но тут же нерешительно добавил: — Разве семья не согласна забрать его из школы?

— Нет. Отец только рассмеялся, когда я рассказал ему о те­тради. Высокое же гражданское сознание у этого синьора! Не­которые господа беззастенчиво пользуются тем, что не хвата­ет квалифицированных специалистов, особенно в области атомной физики. Увы, мы вынуждены с этим считаться. Вы са­ми убедитесь, какие лентяи учатся в средней школе; к сча­стью, вы настоящий педагог. Мне дали понять, что дело Мора­нини лучше спустить на тормозах.

— Но как же Устав?..

— Нужно постичь дух закона, а не букву,— назидательно сказал директор. — Кто знает, вдруг этот Моранини поэт? Чи­тайте, читайте.

— Поэт?!

Эроальдо взял крамольную тетрадь, которую директор сунул ему в руки. Вынув закладку, он прочитал: «Я купался в море, а не в школьном бассейне…»

— Не может быть! Его отец— ученый и прекрасно знает, что море — источник микробов. Ему бы никогда не позволили!

— Вот именно. Это фантазия: Моранини поэтически ожи­вляет воспоминания предков. Ему нравятся стихи Леопарда, которые он вычитал в нелепых книгах, отпечатанных на бума­ге. В своем дневнике он пишет всякую чушь; но отец не обра­щает на это никакого внимания. А раз он доволен, мы не име­ем права вмешиваться. Семья для нас священна. Мы предупре­дили родителей и тем самым выполнили свой долг.

— Леопарди.. .— вслух подумал Эроальдо. — Ему нравится Леопарда. Хороший признак. Это был великий поэт-фантаст. — И он снова ощутил благодарность к поэту, который по­мог ему выдержать конкурс.

Директор очень удивился, но внешне остался невозмути­мым.

— Да, таковы, кажется, нынешние воззрения критики. У меня, увы, нет времени заниматься литературой. Вы сами скоро убедитесь, что мы должны быть в курсе всех последних дости­жений науки и техники. Фантабиопедагогика, фантапедагогическая наука или парапедагогика — вот главные проблемы современности! Впрочем, вы на собственном опыте узнаете… Так как же нам поступить с Моранини?

Эроальдо вертел тетрадь, тщетно пытаясь найти выход из положения. «А что, если применить к Моранини принципы эстетики Кампоформа?» Так, посмотрим! Тетрадь могла бы быть выражением фантареализма. В результате школьного конфликта в ученике Моранини пробудилось чувство коллективного подсознания.

— Ну, конечно, в таком случае можно применить фантапсихоаналитическую теорию! — воскликнул Эроальдо. — У маль­чика обострился процесс самобичевания… и вот появилась эта тетрадь, что явно противоречит Уставу.

— Чудесно, синьор Банкони, чудесно! Я и не знал, что вы столь сведущи в фантапедагогике. Председатель комиссии был прав. Вас ждет блестящее будущее. Идите, мой друг, погово­рите с Моранини и постарайтесь просветить коллег в вопро­сах фантапедагогики.

Итак, сам того не замечая, он стал пользоваться в школе не меньшим авторитетом, чем директор. Какая блистательная ка­рьера открылась перед ним! О, Моранини, ты тоже оказался орудием моей судьбы!

А может быть,— тут он остановился и удивленно посмо­трел вдаль,— может быть, это я сам творец своего будущего?