Фантастические тетради
Шрифт:
Кальтиаты, желая влезть в ЕИП как можно глубже, придумали несколько хитроумных отвлекающих маневров. По их наблюдению, мадисто-зеркальный эффект отличается от просто зеркального эффекта ЕИП тем, что срабатывает не рефлекторно. То есть не так, что подошел к зеркалу — увидел себя, не подошел — не увидел. А так, что между субъектом и проекцией возникает некий момент осмысления, который способен сильно повлиять не только на качество отражения, но и на самого субъекта. Проще говоря, эффект мадисты отличается от нормальных зеркальных эффектов ЕИП так же, как действия пилота в воздушном бою отличаются от врожденных рефлексов младенца. Соответственно, по этой версии, явление мадисты ничего общего со сверхцивилизацией также не имеет, поскольку оно целиком производно и в худшем случае может претендовать лишь на роль аварийного связующего звена. Эти зеркально-производные, из опыта эмпирических наблюдений, обычно появляются в точках скопления дестабилизирующей энергетики, способной глубже дозволенного проникнуть в структуры ЕИП или неблагоприятно на них повлиять. Притом вот парадокс: если какой-нибудь недотепа сделает это случайно — реакция последует незамедлительно, тогда как намеренное вскрытие
Однако, как утверждают кальтиаты, проявление мадисты и сама субстанция мадисты — вещи различные, хоть и напрямую взаимосвязанные. Субстанция мадисты не выходит за рамки инфополей и строит свои отношения с окружающим миром в основном посредством информационного бандитизма. Причем сброс информации — самый безобидный и наиболее распространенный способ контакта. Бывали случаи внесения путаницы в имеющуюся информацию, да такой изощренной, что не сразу разберешься… Притом трюки, которые проделывает мадиста в обычных инфосетях, повторить практически невозможно. Зачем? Очень интересный вопрос. Возможно, это что-то из приемов самозащиты, корректирующих влияний, что угодно, вплоть до желания развеять глобальную всепожирающую скуку бытия. Однако к любой неприятности можно подойти и с оптимистической точки зрения: если б не манипуляции мадисты, о существовании естественных полей, возможно, еще до сих пор не было бы известно, а все недоразумения, с ними связанные, так и списывались бы на «вирусы» и ошибки в расчетах.
Какими соображениями руководствуется в своей деятельности мадиста, не понятно никому до сих пор. Но кальтиаты (из тех же эмпирических наблюдений) очень быстро выявили все мадистоопасные области познания и обозначили их знаком (!), который затем перекочевал в язык Ареала. (В шкале Дуйля — АВ! и АП!) Это вовсе не означает, что! — области заведомо чреваты. Здесь как повезет: можно докопаться до самых тонких материй безо всяких дурных последствий и можно нарваться на неприятности при самых безобидных контактах. Но кальтиаты уверены, что случайности в этом нет. Значит, ваши безобидные опыты в определенных обстоятельствах способны дать очень не безобидный результат. Все, что творит мадиста, в конечном счете имеет свою цель, не всегда очевидную для стороннего наблюдателя. Даже если это выглядит как полный абсурд. Любители заниматься! — опасными делами, как правило, охотно консультируются с мадистологами по поводу малейшей ерунды, поскольку знают, что в! — опасных делах ерунды не бывает. У мадистологов же всегда найдется масса уловок, как избежать ненужных проблем. Более того, они уверены, что профилактика здесь гораздо эффективнее, чем нажитый печальный опыт; что мадисту не только можно обмануть, а даже следует обманывать как можно чаще. Еще лучше выработать на эту заразу универсальное противоядие, благодаря которому она вообще не сможет проникать в ИИП. Попытки таких противоядий истории известны, но без исчерпывающего представления о природной сути мадисты, фирма-изготовитель никаких гарантий не дает.
Проявления же мадисты (в отличие от ее субстанции) вообще далеки от каких-либо логических закономерностей. На это существует особое искусство — логика мадисты, которую толком не знают даже самые опытные мадистоконтактеры. Однако даже здесь кальтиаты выявили несколько общих тенденций:
— во-первых, эти проявления в 90 % случаев из ста остаются нераспознанными. Контактер обычно не в курсе природы своего «собеседника». Гораздо чаще приходится сталкиваться с явлением, когда за мадисту принимается совершенно не то, что в действительности таковым является. Распознать проявление можно двумя способами: по превышению полномочий полтергейста и при возможности взгляда с различных уровней восприятия. К примеру, мадиста, которая обхаживает фактуриала, цивилизованному гуманоиду видна сразу. По этой причине проявления обычно предпочитают контакты тет-а-тет;
— вторая особенность проявлений — их непродолжительность. Для каждого конкретного случая мадистологи научились определять срок, условия существования, обстоятельства, при которых подобное существование исключено совсем. Отклонения от расчетов тоже иногда случаются, но маловероятны;
— в-третьих, проявления, больше чем сама субстанция, тяготеют к! — областям, особенно к тем банальным на первый взгляд ситуациям, которые способны когда-нибудь, через миллиарды лет, окончиться небанально. Если основная субстанция здесь действует оперативно, то проявления, кажется, обладают способностью супердальновидения будущего, и чем дальше они «видят», тем меньше их вмешательство в происходящее. Иногда оно кажется столь ничтожным, что не должно и вовсе иметь последствий. Но мы-то знаем, как упавшее с дерева яблоко может спровоцировать научно-технический прогресс. И кальтиаты, неплохо справляющиеся с любой информационной задачей на уровне полей, перед проявлениями мадисты порой оказываются бессильны. Но те же кальтиаты уверены, что субстанция и проявления в конечном итоге преследуют одну и ту же цель — коррекцию программы, которая на человеческом языке называется судьбой. Хотя сверхзадача таких коррекций, в конечном счете, никому не ясна. Существует особая наука (чрезвычайно мадистоопасная), изучающая сущность так называемого «матрикса» — матричной составляющей Е-инфополя, которую применительно к человеку иначе как судьбой не назовешь, ее природу, изменчивость, влияния, цели и т. д. Так вот, эта самая наука как раз таки категорически против кальтиатской гипотезы. Эта самая наука, своими «этими самыми» методами более-менее убедительно доказывает, что ни о какой коррекции со стороны мадисты речи быть не может. Ну да бог с ней. Эта схватка бульдогов под ковром без знания бульдожьего языка все равно не имеет смысла. Все нюансы этих противостояний станут понятными, когда мы дойдем до оркариумной версии мадисты, — милых сердцу и душе родных аритаборских умозаворотов.
А пока вернемся к нашим проявлениям, которые фактически воплощают в себе все способы контакта, не связанные с инфополями. Это не обязательно будет что-то гуманоидоподобное. Это может быть что угодно и как угодно, но везде и всегда проявление будет стараться подстроиться под свою жертву, органично вписаться в ее окружающую среду. С этой целью заинтересованная субстанция никогда не поленится проанализировать досконально предмет своего интереса, прежде чем пойти на контакт. И, если она решит, что вид гуманоида наиболее убедителен, постарается выглядеть на все сто. К примеру, жертва, прожив свои двадцать с чем-то лет на Земле, повидала столько-то европейцев, африканцев, китайцев, индусов и подсознательно сформировала в своем представлении некий среднестатистический образ межрасового биотипа. Именно этот «биотип» мадиста-контактер и «оденет» на себя, как парадный смокинг на прием к английской королеве или что-нибудь близкое к этому на свой вкус, но никогда не позволит себе нарушить правила этикета и явиться в обличье европейца к африканскому аборигену, который в жизни не видел белых людей. Его внимание будет сосредоточено на жертве постоянно, независимо от обстоятельств, даже если он будет занят, казалось бы, совершенно посторонними вещами. Он, как крючок удочки, может быть невидим под водой, но не уплывет от нее дальше натянутой лески. Энергетические помехи в этой зоне могут совсем отсутствовать, а могут проявиться с такой силой, что уничтожат инфоархивы в радиусе энергетического поля мадисты. А энергетическое поле может быть колоссальным и, главное, без всякого злого умысла в отношении окружающего мира. Все зависит от внутренних процессов проявления, в то время как эти процессы целиком и полностью посвящены объекту интереса. Издержками подобных контактов принято считать уже упомянутые ранее «раздвоения призрака», которые приключаются лишь с самими контактерами. Рикошетом здесь не перепадает никому, даже если находишься в контакте с мадистой больше, чем истинный контактер. Чаще всего это несчастье случается по причине неправильной реакции контактера на происходящее, особенно если он отдает себе отчет, с чем именно имеет дело. Те же, кто отделался легким испугом, подвержены иного рода напастям: они до конца своих дней будут считаться «мечеными», мадистопровокационными, а окружающие будут готовы к тому, что форма этих провокаций может носить какой угодно характер. Для существа Ареала такая метка практически пожизненна: через миллионы лет, через несколько жизненных циклов, через сброс памяти практически до ноля она все равно останется на своем месте, поскольку носителем ее является не что иное, как субстанция личности. Фактуриалу проще — он может унести ее с собой в могилу, а может передать по наследству (здесь имеется в виду «гуминомное» наследство — не от родителей к детям, а несколько иным способом, который в этой тетради рассмотрен не будет). Для сторонников теории переселения душ надо особо отметить, что «меченые» души совершенно точно никакому перевоплощению не подлежат. Хоть в самой теории перевоплощения я лично ничего противоречащего логике не нахожу. Зато нахожу объяснение кальтиатскому переводу термина «мадиста» как «ведущего за собой смерть». Но что роднит между собой всех без исключения «меченых» существ, невзирая на происхождение, — это их, если так можно выразиться, мадистоозабоченное мировосприятие — неистребимая зацикленность на мадисту в любой сфере деятельности.
Кальтиатам это знакомо на собственной шкуре. Тем, разумеется, кто остался в живых и сохранил свои природные навыки манипуляции в Естественных полях, пройдя несколько мутационных барьеров, способных выбить саму генетическую программу этих существ из версии WW. Не буду описывать деталей заката цивилизации. Сообщу лишь, что последнее поколение кальтиатов в буквальном смысле последнее. Им проще, чем кому бы то ни было, распроститься с жизнью навсегда, и после их ухода этот расовый биотип невосстановим. Их родина отныне — зона, закрытая для жизни, обнесенная «колючим забором», сквозь который не допускаются даже линейные навигаторские транзиты. И все, что осталось от Кальты, ныне курсирует на сумасшедших скоростях по пространству ареала, сшибая все, что только попадается на пути. Во всяком случае, ни одно препятствие до сей поры пропущено не было.
Глава 15
— Должен поставить вас в известность, — предупредил Суф, — того и гляди, сюда свалится Нур-Кальтиат. Готовьтесь.
Но Феликса эта новость нисколько не взволновала. К ней были готовы все, а потому сидели в полной прострации на пилотской палубе пригнанного из Хаброна корабля, который, в свою очередь, чинно курсировал по дальней орбите Аритабора.
— Где мы будем принимать их величество? — спросил Матлин и дождался, пока молчание станет пессимистически безнадежным. — Нет идей? Можно подготовить для него лабораторию и убраться с глаз долой… чтобы не мешать.
— Нет, — возразил Баю, — нет такой силы, которая способна спустить в Аритабор Кальтиата.
— Думаешь, у него аллергия на посредников?
— Если они встретятся с Раисом — мы будем не нужны. Мы и не заметим, как они без нас договорятся.
— Их светлость однажды заявила, что не имеет ничего общего с аритаборскими «ключниками», — вспомнил Матлин, — а предпочитает посредников практикующих. К тому же если Нур действительно катится сюда, — он перевел взгляд на Суфа и глядел на него, пока Суф не подтвердил эту душеспасительную новость, — значит, что-то его заинтересовало… Он вынужден будет нам помочь.
— Разумеется, — согласился Баю. — Сколько у нас времени до его визита?
Суф поглядел на свои навигационные схемы, и лицо его исказила гримаса глубокого соболезнования.
— Ну… если он так и будет лететь кувырком во все стороны…
— Что ты ожидал от Кальтиата? — удивился Баю. — Может, он это делает первый раз в жизни?
— … То через десять часов, — предположил Суф, — не раньше.
— Прекрасно, — обрадовался Матлин, — у нас есть время поработать. — Он устроился в кресле так поспешно, будто речь шла не о десяти часах, а о десяти минутах. — Что мы еще можем сделать? — Суф, решивший под шумок испариться, был пойман на пороге лифта. — Я буду очень признателен, если ты встретишь Кальтиата на своем «вездеходе». Не хотелось бы, чтобы он нечаянно пролетел мимо.