Фантастическое приключение доярки Нюрки и коровы Шурки
Шрифт:
— У нас воров нет.
— Как это нет? — не доверяя словам зелёного, спросила Нюрка. — На Земле даже в самых богатых странах, и то всякие мафиози есть, а у вас вдруг нет. Что-то не… Постой, нет воров, говоришь? А эта трава откуда, я тебя спрашиваю? Сами обворовываете Землю! Воров у вас не имеется… Нет, без присмотра я свою Шурку не оставлю! Не на ту напали, чтобы облапошить меня. Я хоть и деревенская, но любого, даже столичного вора за версту вижу. Будь он хоть секретарём обкома или членом политбюро. У меня на жуликов глаз намётанный. Не обманешь.
— Хорошо,
— Не может этого быть! — как отрезала Нюрка. — Там, где живут люди, обязательно хоть плохонький, но воришка есть, и ты мне обратного не доказывай.
— А я тебе говорю, что у нас на планете воров нет! — разозлившись, притопнул ногой инопланетянин.
— Ишь ты, как разошёлся! Значит, за живое задела. А я-то поначалу думала, что в тебе одни хлорофиллы, а оказывается, и нервы имеются.
— Потому что ты не права, — уже спокойно ответил на это зелёный.
— Не права? — удивлённо переспросила Нюрка и тут же добавила: — А я сейчас докажу, что права!
— Докажи, — согласился инопланетянин.
Нюрка, ни слова не говоря, шагнула к нему, вскинула загорелые сильные руки, крепко обняла и, обдав жарким дыханием холодную зелёную щеку, прижалась своим горячим телом к его тщедушной фигуре.
У инопланетянина сначала прекратилось, а потом с хрипом, откуда-то изнутри вырвалось частое прерывистое дыхание, гибкие зелёные руки, как змеи, поползли к Нюркиным крутым бёдрам. Но она упёрлась ладонями в его грудь и оттолкнула от себя с такой силой, что зелёный, не удержавшись на ногах, плюхнулся задницей на голубую траву, задрав кверху ноги. И тут же услышал над собой задорный хохот.
— А споришь, что воров у вас нет! Вон как на чужое потянуло!
— Ты же сама… — пытался оправдаться «соблазнитель». — И это не воровство. Это совсем другое дело…
— Ясно! — резко оборвала его Нюрка. — Тогда другой пример. Вот вы траву на хлорофиллы воруете и, наглотавшись этих хлорофиллов, себя зелёными считаете. А кто корабли вам делает, дома?
— Голубые. Кто же ещё! — не задумываясь, выпалил зелёный.
— В том-то и дело, что голубые, а не вы, — подхватила Нюрка. — Они корабли делают. Траву и другую зелёную массу в хлорофиллы перерабатывают. А конечным результатом, как у нас любят выражаться на собраниях, пользуетесь вы, зеленопупики, — и ткнула в него пальцем.
— Но мы же выше их. Мы, как бы правильнее выразиться, властвуем над ними.
— В том-то и дело, что властвуете и обворовываете. И первый вор, значит, ты.
— Нет, — быстро ответил зелёный, — надо мной ещё выше две единицы есть.
— Ясно! — подытожила Нюрка. — Как у нас Политбюро было.
— При чём здесь ваше бывшее Политбюро?! — неожиданно рассердился зелёный. — У нас совсем другие законы и другое устройство государства. У нас-то и границ даже нет…
— Границ нет, зато какие-то сектора есть, — вдруг вспомнила Нюрка.
— Сектора есть, и я тебе хотел их показать. Мы их создали в качестве научного эксперимента и устроили по подобию вашей страны.
— Для чего? — изумилась Нюрка.
— Чтобы наши дети, наглядевшись на них, на Голубой планете что-нибудь подобное не вздумали сделать.
— Интересно, что же это вам у нас не понравилось?
— А вот сама и увидишь… Идём… Да не бойся, ничего с твоей коровой не случится. Она здесь в идеальных условиях. Мы же её не на мясо с Земли… взяли… Нам от неё потомство нужно.
— Ничего не получится! — уверенно заявила Нюрка.
— Это ещё почему? — спросил зелёный. — Что же она за корова такая, что у неё не получится?
— А я тебе говорю, не получится! — уже раздражаясь, начала Нюрка. — Она только от Калистрата может обойтись. Только один Калистрат может с ней справиться. Она у меня однолюбка, — и доярка ласково посмотрела на свою рекордистку.
— Это ещё что за Калистрат такой? — спросил зелёный.
— Не что, а кто, — поправила его Нюрка. — Калистрат — это наш колхозный племенной бык и предмет, значит, одушевлённый. Так что с искусственным осеменением вы напрасно дело затеяли. Только время зря потеряете. Лучше нас с Шуркой назад на Землю к Калистрату отправляйте.
— И тебя к Калистрату тоже?! — округлил и без того круглые глаза зелёный.
— Тьфу ты! Типун тебе на язык, — сплюнула Нюрка. — Мне и моего Костика хватит.
— А это ещё кто такой? Тоже бык?
— Да какой ещё бык, черт ты зелёный! Мой муж, Костик ненаглядный. Не тебе, худосочному, ровня. — И почувствовав, что положила инопланетянина на обе лопатки, скомандовала: — Хватит об этом. Лучше веди твои сектора смотреть. И кстати, на чём поедем?
— Мы здесь не ездим. У нас и дорог-то нет. Мы здесь только летаем.
Он нажал на какую-то блестящую кнопку, расположенную на поясе комбинезона, и через мгновение над головами их послышался какой-то зуммерящий звук. Рядом с ними на поляну опустился летательный аппарат, похожий на селёдочницу под плексигласовым колпаком. Внутри виднелись два удобных кресла и панель управления.
Когда Нюрка удобно уселась на мягком сиденье и вытянула ноги, зелёный надавил на какую-то выпуклость перед собой, и «селёдочница», бесшумно и ровно оторвавшись от голубой почвы, оказалась над копной травы и Шуркой, уже успевшей наложить позади себя несколько тёмно-зелёных «блинов». От вида этой мирной картины Нюрка успокоилась и, повернувшись к зелёному, сказала, как когда-то первый космонавт земли Юрий Гагарин:
— Поехали!
Зелёный, довольный тем, что у женщины опять появилось хорошее настроение, спросил её:
— С какого сектора начнём осмотр? Может, с самого первого, когда у вас в России большевистская революция свершилась?
Нюрка немного подумала и отрицательно замотала головой:
— Не хочу я смотреть ту революцию. Чего там было правда или неправда, теперь один Бог знает. А люди все врут.
— Тогда коллективизацию посмотрим, — предложил зелёный. Нюрка, чуть подумав, махнула рукой и ответила: