Фантастика 1966. Выпуск 1
Шрифт:
Так и шло время. Проклятая боязнь стыда! В конце концов мы полезли в прибой узнать, в чем дело, а оставшимся объявили, что мы тоже захотели искупаться. Разумеется, поставив себя в такое нелепое положение, мы могли искать Ванина в волнах только украдкой.
Мы ничего не обнаружили.
Вот тогда мы уже откинули ложную гордость. Вам приходилось копать болотный ил? Тогда вы немного представляете, каково было нам. Мы нашли Ванина лишь после того, как прибой кончился и песок снова обрел плотность.
Ванин к тому времени уже задохнулся — кончился кислород в скафандре. Как потом выяснилось,
Нелепая случайность, от которой мог погибнуть точно так же любой из нас? Нелепая, согласен. Но в том, что первой жертвой Марса был Ванин, я вижу некоторую закономерность.
На дне прибоя случайность подстерегала каждого из нас, но шансов попасться в ловушку у Ванина было несравненно больше: он чаще и смелее нас всех лез в прибой. Лез потому, что новички видели в этом отвагу.
Не буду спорить, если мое объяснение всего случившегося покажется неверным. Я изложил факты, а часто бывает, что цепь событий, толкнувшая человека на какой-нибудь поступок, может быть истолкована совсем по-другому.
Дело не в этом. Я смотрю на прибой, на чреду тяжеловесных волн, в которых ничего не отражается, и думаю. Сейчас никто уже не купается в прибое. Но будут купаться, когда Марс станет обжитым, это неизбежно. Все придет в равновесие, все будет узнано, на любом клочке этой планеты четко обозначится граница между безопасным и опасным, между смелостью и трусостью, между ухарством и отвагой. Так будет. Но неужели и впредь это не обойдется без Ваниных?
ЗАЧЕМ?
Долго думали машины, долго думали ученые. Из конца в конец планеты Орби перекатывались волны информации, дробились, сливались, смешивались, кристаллизовались в формулах, вызывали бессонницу, сжигали предохранители блоков памяти. Решался вопрос вопросов: как лучше сообщить о себе предполагаемым цивилизациям других миров?
И средство было найдено.
— Друзья! — объявил председатель Ученого Совета. — Вековым спорам и поискам пришел конец. Коротко резюмирую вывод. Бесконечность расстояний делает невозможным полет к далеким мирам. Варианты сигнализации радиоволнами, космическими лучами, нейтринными потоками, полями тяготения неудовлетворительны по двум причинам. Во-первых, такими сигналами сложно охватить всю Галактику. Во-вторых, а это главное, их может принять лишь высокоразвитая цивилизация: тем самым мы заранее суживаем круг поиска.
Для нас теперь ясно, что сигнал должен быть очень простым, очень броским и адресовать его надо сразу “всем, всем, всем”. Этому назначению отвечает свет, ибо его видят разумные на всех ступенях развития.
Остается пустяк: как наилучшим образом решить эту задачу технически? С радостью сообщаю, что такое решение найдено. К ближайшей звезде запускается автоматическая станция.
Установленные на ней лазеры станут управлять звездными реакциями. Звезда будет то разгораться, то гаснуть. Ее мигания и станут нашим посланием Галактике. Единственная пульсирующая звезда в ночном небе — разве может она не привлечь внимания даже неподготовленного ума? Это побудит задуматься над вопросом: “Зачем она мигает?” Так мы продемонстрируем
Планету Орби сотрясали аплодисменты.
…Была теплая благоуханная ночь. Струились фонтаны Версаля. Красавица подняла томный взгляд.
— Зачем эта звездочка мигает там, в небе?
Кавалер тряхнул напудренными локонами парика и с изысканной любезностью проворковал:
— Это ангелы любви подмигивают нам, моя дорогая.
— Красавица была довольна ответом.
— …Была ночь, наполненная ревом моторов. Тихонько стонали стекла. Докладчик вытер пот.
— Резюмирую: природа вспышек пульсирующих звезд объясняется взаимодействием гравигенных квази-флюктуаций с пульсацией квантов по закону убывания релевской поляризации сингулярного пространства.
Докладчик сошел с кафедры. Аудитория вежливо похлопала — она была удовлетворена объяснением. Вопрос “зачем?” не ставился — всем давно было известно, что его бессмысленно задавать природе.
Но звезды не слышали ни первого, ни второго объяснения.
Они мигали: каждая по своей программе. Теперь их было много — маяков Вселенной. Потому что любая цивилизация, достигнув определенного уровня развития, неизбежно находила оптимальный вариант межзвездной сигнализации. И никого уже эта особенность неба не удивляла.
НА ПЫЛЬНОЙ ТРОПИНКЕ
“Красная узкая птичка вертится
Во все стороны — видим ли мы ее?”
Ю.Олеша
Сначала послышался топот, близящийся, тяжеловесный, глухой: “бух, бух, бух!” — словно молотом о подушку.
Фиолетовые кусты колыхнулись за поворотом, и на тропинке возникли сириллы. Увидев человека, замерли.
Их тотчас окутало густое облако пыли. Воздух наполнился свистящим дыханием бронированных легких.
Архипов взялся за пистолет. Он не испугался, но удивился безмерно. Такого в жизни не бывает, такое — внезапный топот, беспричинное появление чудовищ — слишком похоже на киновыдумку.
Мгновение они стояли друг против друга — человек в скафандре и животные. Потом — три квадратные морды опущены вниз, три пары глаз неистово горят зеленым — сириллы понеслись, как камень из пращи. Прямо по тропинке, прямо на человека. Архипов пожал плечами. Ослепительный удар молнии пришелся по первому животному. Струя плазмы снесла ему череп.
Уцелевшие круто и стремительно развернулись. Опять колыхнулись кусты за поворотом, и тропинка опустела. Только клубящаяся пыль напоминала об атаке.
У Архипова неожиданно ослабли колени: до сознания, наконец, дошло, что все это было всерьез. “Вот так штука! Будет о чем рассказать ребятам…” Он был уверен, что его рассказ вызовет живейший интерес.
Когда-то пункт “о поведении при встрече с опасными животными” стоял в инструкции по технике безопасности одним из первых. Но вскоре его убрали в самый конец. За ненадобностью. Ведь даже самый примитивный ум животного легко соображал, что нет решительно никакого смысла первым ввязываться в драку с невиданным существом, от которого неизвестно чего ожидать. Спокойней найти привычную добычу.