Фантастика 1985
Шрифт:
– Право же, - вмешался Гроссе, - какое все это имеет отношение к нам? Пусть полиция заботится о порядке в городе. Мы все равно не можем ничем помочь…
Клиническая больница ортопедии и травматологии на холMe была одной из достопримечательностей города. Сверкал стеклом и белизной камня, зимой она выглядела торжественной и величественной, летом ее живописно обрамляла густая релень парка. На собственные средства Гроссе отстроил это великолепноe здание, оснастил его новейшей аппаратурой, тщательно подобрал штат квалифицированнейших специалистов.
Он пользовался
Лицо Гроссе всегда сосредоточенно, взгляд насторожен и цепок. Он высок, подтянут, возможно, излишне худощав. Привычка резко поворачивать голову в сочетании с холодным блеском серых глаз, круглых и хищных в минуты гнева, придает облику нечто орлиное.
К концу рабочего дня Гроссе вызвал по селектору старшую сестру клиники:
– Зайди ко мне, Клара. И захвати что-нибудь перекусить. Я ужасно голоден. Только побыстрее. Нам предстоит трудная ночь.
В ожидании Клары Гроссе достал из сейфа две тонкие папки в пластиковых переплетах. Еще раз тщательно сверил данные партнеров: показатели кардиограмм, электроэнцефалограмм, результаты радиоизотопных и изоиммунологических исследований и прочее. Данные донора были великолепны, что и следовало ожидать от молодого здорового организма. А главное, по всем показателям подходили реципиенту Р. О.
В дверь постучали: три быстрых удара и один после паузы.
Он открыл дверь и, впустив Клару, запер снова. Она поставила на стол поднос, Гроссе нетерпеливо сорвал прикрывавшую его салфетку.
– Со вчерашнего вечера ничего не ел, - ворчливо пожаловался он.
Клара с материнской озабоченностью покачала головой.
– Эрик, я совсем не вижу тебя последнее время, - упрекнула Клара.
– Могла бы привыкнуть… - Гроссе сосредоточенно жевал.
– Я и привыкла. И все же…
Кларе было уже под сорок, но выглядела она значительно моложе. Движения быстрые, энергичные. Фигура мальчишески сухая, с плоским животом и грудью, без намека на женственность. Единственное украшение - огромные, влажно мерцающие черные глаза, опушенные очень длинными густыми реcницами. Но, постоянно щурясь, она будто намеренно старалась скрыть их привлекательность.
В клинике Клару не любили и боялись. Беспощадная требовательность к подчиненным, резкие окрики и всевидящее око создавали ей славу бездушного робота, лишенного даже проблесков человечности. Неизменная холодная отчужденность, надменность и замкнутость отпугивали от нее и коллег.
Клару это вполне устраивало. Ее лицо смягчалось лишь в присутствии Гроссе. Она будто скидывала с плеч тяжкое бремя возложенной на нее ответственности, позволяя себе расслабиться, передохнуть…
На селекторе вспыхнула лампочка. Гроссе нажал клавишу.
– Сэр? К операции все готовы. Ждем дальнейших указаний, - доложил голос из динамика.
– Состояние донора?
– По-прежнему напуган, нервозен. Может, инъекцию транквилизатора?
– Ни в коем случае! Никаких искусственных торможений, хите. Мы спустимся через четверть часа.
Передав Кларе пластиковые папки, Гроссе тщательно запер cейф и двери кабинета. Коридор административного отделения был пуст. Рабочий день кончился, из сотрудников остались Только дежурные стационара. Гроссе и Клара направились в ротивоположную от выхода сторону, туда, где коридор заканщвался глухой стеной. Так, по крайней мере, считали работники клиники. Гроссе снял изоляционный футляр с висевшего нa груди “медальона” - и в ту же секунду часть стены ушла сторону, обнажив темный проем.
Едва они ступили в проем, стена сомкнулась позади них.
.Некоторое время их окружал полный мрак. Потом в глаза ударил прямоугольник света, и Клара первая шагнула в кабину. Лифт устремился вниз, в подземную часть здания.
…Узкие серые коридоры с редкими, наглухо закрытыми дверьми петляли и разветвлялись, подобно лабиринтам египетских Пирамид.
Глубоко под землей, в недрах холма, на котором гордо возышалась клиника, укрылась еще одна, не менее обширная, но никому не известная, где тоже безраздельно царствовал Гросc. У нее имелась своя тщательно засекреченная клиентура, персонал, свои ученые и уникальные специалисты. Подминая клиника сотнями тончайших нитей переплеталась с верхней, пользуясь ее лабораториями, богатым эксперименальным опытом, ее сырьем. Верхняя клиника служила своеобрaзным полигоном, опытной базой для Нижней, составляя единое, нераздельное целое.
…Остановившись у одной из дверей, Гроссе приказал подождать. В небольшой, облицованной серым камнем комнaте, где всю мебель составляли кровать, тумбочка да стул, водились двое: пожилая женщина в халате и юноша в полoсатой больничной пижаме. Юноша уставился на вошедшего oкруглившимися от страха глазами.
– Здравствуй, Джо, - по-приятельски приветствовал его Гроссе.
Юноша ответил дробным стуком зубов.
– Тебе холодно? Ты простудился?
– Гроссе потянулся к лбу.
Тот дернулся в сторону.
– Это доктор, Джо. Он хочет узнать, нет ли у тебя темпeратуры, - успокаивающе сказала пожилая женщина.
Ее подопечный лишь затравленно переводил взгляд с одного на другого, еще глубже отодвигаясь в угол постели.
– Не дури, Джо!
– Гроссе повысил голос.
– Я должен обследовать тебя, измерить давление, пульс, послушать сердце. Только и всего.
– Чего меня обследовать, - наконец заговорил юноша срывающимся голосом.
– Зачем меня схватили, зачем привезли сюда? Что вам от меня надо? Я совершенно здоров. Слышите? Совершенно!
– Он был близок к истерике.
Гроссе молча ждал.
Отважившись на протест, юноша тут же обмяк, сдался. Его круглые черные глаза наполнились слезами. Всхлипывая, шмыгая покрасневшим носом, он жалобно затянул:
– Выпустите меня отсюда. Ну пожалуйста. Очень вас прошу.
– Почему ты решил, что тебя не хотят выпустить?
– Подсев поближе, Гроссе взял холодную вздрагивающую руку Джо, заговорил доверительно и грустно, глядя ему в глаза: - Понимаешь, глупыш, какая штука… Ты очень серьезно болен. Мы не хотели тебя пугать. Но ты сам вынуждаешь сказать тебе об этом…