Фантастика 1985
Шрифт:
“Всего два-три часа назад я был уверен, что все новообращенные- покорные слуги с ограниченной программой поведения, что-то вроде роботов. А теперь?…” В смотровом зеркале - проницательный, глубокий взгляд Клея - Беранже.
Но вряд ли этот Веранже способен помочь ему. Ну как он может вмешаться в дела лаборатории?
Пэн старался представить, как невозмутимо займет место в кресле, как Поль Кристи нажмет на установке кнопку…
До научного центра они добирались долго. Пэн старался запомнить размеры, характерные особенности базы,
Наконец Кристи объявил:
– А вот и наш научный центр.
Комплекс из трех соединенных корпусов был расположен в лощине, и вид на него открывался почти сверху. Растянутая по фасаду постройка напоминала летящую птицу: два изогнутых боковых крьгла примыкали под углом к овальному центральному корпусу. Муррея удивили окна в пятиэтажных боковых корпусах. Слишком маленькие для современных зданий, они к тому же были наполовину прикрыты снаружи алюминиевыми жалюзи и тщательно зашторены изнутри. По сравнению с легкими, но подслеповатыми крыльями, сферический центральный корпус не имел четкого деления на этажи и, казалось, целиком состоял из больших темных стеклянных квадратов, выстроившихся по диагонали.
Скоро центр спрятался за густым насаждением деревьев, а когда он неожиданно близко возник из-за поворота и по стеклам округлого центрального фасада вдруг побежал между деревьями навстречу им черный “мерседес”, Мурей понял, что увидел собственное отражение. Зеркальное покрытие - неплохо придумано!
Они подъехали к обширной стоянке, где находилось одиннадцать автобусов и более двухсот легковых автомашин. Одновременно с ними на стоянку въехал “додж” с генералом за рулем.
– Я смотрю, у вас, генерал, есть вакантное место водителя, - заметил Пэн, выйдя из салона машины.
Но Бурнетти, видимо, не захотел понять намека.
– Управлять я предпочитаю сам, - шутливо обронил он.
Все вместе направились к боковому входу в лабораторию.
Они проходили по длинному, плавно изгибающемуся коридору третьего этажа мимо многочисленных дверей, и некоторые из них Бурнетти открывал. Сотрудники в лабораториях вскакивали, руководители бросались навстречу генералу. А он небрежно поднимал руку и шел дальше.
– Теперь к вам, господа, - бросил генерал Кристи и Мондиалу.
Они подошли к массивным дверям. “Вход в центральный корпус”, - определил Пэи. Кристи долго возился, набирая входные шифры. Наконец вошли в высокую, лишенную окон лабораторию, заставленную всевозможным оборудованием, среди которого Пэн увидел знакомую по фильму аннигиляционную установку.
– Вы довольны посещением Управления ТТ, господин Муррей?
– обратился к нему Бурнетти, закуривая сигарету.
– Да, генерал. Спасибо.
– Ну что же, господа, пора, - уже другим тоном проговорил генерал и, погасив сигарету, подошел к установке.
– Ваша задача продемонстрировать гостю из метрополии аппаратуру в действии. Итак, господин Муррей, смотрите и спрашивайте.
– Вопросов пока нет.
– Тогда перейдем к демонстрации. У вас никого нет на очереди?
– обратился он к Кристи.
– Пока никого, генерал.
– Может, мне самому попробовать?
– Бурнетти сел в кресло.
– Какое шикарное сиденье! Удобнее, чем у меня в кабинете.
Генерал поднялся.
– Вот уж никогда не думал о его удобстве, - пробормотал Кристи и тоже уселся на сиденье установки.
– Да, ничего, - и он рассмеялся.
– А теперь попробуйте вы, господин Муррей, - предложил генерал.
“Видно, теперь мне уже не избежать, - подумал Муррей.
– Будь что будет!”
– С удовольствием, - сказал он.
Едва Пэн занял место в кресле, как металлические обручи, словно щупальца, обвили его руки и ноги. Он инстинктивно дернулся. Обручи до боли впились в тело.
“Все. Погиб”. Ему хотелось заорать, но это было уже бессмысленно.
– Ну вот, газетчик сам залез в уготовленное для него кресло, - ухмыльнулся генерал.
– А я-то ломал голову, как его сюда заманить.
“И придумал приписку с ложной аннигиляцией?” - мелькнуло в сознании Пэна.
– Вы - газетчик. Да, газетчик. Это нам известно. Помните, я сказал вам, чго в министерстве об этом аннигиляторе еще не знают. Вы не возразили. Между тем в министерстве о нем известно очень многим. Вы вздумали шпионить? Хотели развлекать читателей нашими тайнами? Ваша жизнь вне опасности, ха-ха, но мы только сотрем лишнее из вашей памяти. У вас будет неплохая жизнь, господин Муррей.
– Я нисколько не сомневался, генерал, что вы гуманный человек, - заставил себя шутить Пэн.
Глаза Бурнетти недобро сверкнули: - Много скандальных фактов собрал?
– Безобидный материал! Не для печати…
– Вам не удастся выполнить вашу миссию. Жаль. Для некоторых слишком суетных людей ваша статья была бы хорошим предупреждением. А то каждый считает себя вправе протестовать, кричать о свободе слова, даже чего-то требовать!
Генерал продолжал что-то говорить, но Муррея вдруг захлестнула острая обида на свою неосмотрительность, на ошибку, допущенную так нелепо. Он бывал в разных переплетах, беседовал с правителями Южной Африки, записывал разглагольствования главаря общеевропейского союза фашистов, лично брал интервью у диктатора Рангунии. Не раз находился на краю пропасти, и каждый раз все кончалось благополучно.
Но все до поры до времени.
– Пришел час расплаты, господин Муррей, - ехидничал генерал.
– Спасибо за заботу, господин Бурнетти.
– Вы не из трусливых, я так и думал. И все-таки расставаться со своей пронырливой жизнью вам нелегко. Признайтесь. Я бы очень хотел знать, что испытывает человек в такой момент.
– Неужели и я получу вторую жизнь? Вознесусь в рай, - не переставал шутить Муррей.
– Буду на вас молиться?
По тому, как у Бурнетти задергалась щека, было видно, что хладнокровие начало покидать его.