"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20
Шрифт:
— Чё так долго? — начал возмущаться Романов, а вот Фролов мигом приметил мою рассаженную губу и присвистнул.
— Серый, это кто тебя так? — заинтересовался он. — И прикид какой-то стрёмный. Тебя раздели, что ли, по беспределу вчера?
Спортивному костюму моя нынешняя одёжка объективно проигрывала, и на определение «стрёмный» я обижаться не стал, только досадливо махнул рукой.
— На мопеде вчера проехаться решил.
Рома басовито рассмеялся, Андрей недоумённо нахмурился.
— Гонишь, что ли?
—
— Сильно грохнулся? — полюбопытствовал Фролов.
— Да повезло ещё. Только губу разбил и руку расцарапал. Там в другом фигня: у мастерки рукав порвал и всю кровью залил, штанину цепью зажевало к чертям собачьим, а у кроссовка подошла отвалилась. Вообще хрен знает, чем её зацепил!
Пацаны заржали.
— Ну ты лошара! — покачал головой Андрей. — Хоть бы шлёпки какие надел.
— В ментовку в шлёпках? Да ну на фиг. На обратном пути в Торгаш заеду, приценюсь к обуви.
— А чего не на Зелёный? — удивился Рома.
Я невольно поёжился, но умудрился сохранить невозмутимое выражение лица и беспечно пожал плечами.
— Ну или так.
Вызывали нас не в районное, а в городское отделение, оттуда что до Зелёного базара, что до Торгового центра было рукой подать.
— Скатаемся с тобой тогда, — решил Андрей. — Ладно, двинули.
Рома отвлёкся стрельнуть сигарету, но сразу нагнал нас, и мы зашагали к ближайшей остановке, а на подходе к ней углядели спешившую в том же направлении парочку одноклассников. Узнали их сразу — очень уж характерные были у них фигуры, буквально по классике: Толстый и Тонкий. И если Лёню Гуревича, несмотря на высокий рост и худобу, Тонким никто сроду не называл, то к полноватому Тихону Морозову прозвище Толстый прикипело намертво. Не сказать, что он был прямо жирным, скорее просто дородным и рыхлым, но хватило и этого.
Мы прибавили шаг и начали нагонять парней.
— Два клоуна, — хохотнул Рома. — Вырядились, бля…
Лёня отправился на беседу со следователем в тёмно-сером классическом костюме, Тихон вышагивал рядом с ним в синих «мальвинах» и клетчатой рубашке. Со стороны эта парочка и в самом деле смотрелась на редкость колоритно. Клоуны — не клоуны, но улыбку вызывают.
Как видно, смешными Лёня с Толстым показались не только нам, но и двум короткостриженым парням, стоявшим у павильона остановки. Выглядели те сущими хулиганами, да хулиганами они и были. Нашим одноклассникам повезло нарваться на Кислого и Пантелея. И если Мишу Пантелеева в расчёт можно было не принимать — он, пусть крепкий и плотный, в драках один на один нам с Андреем всегда уступал, то с Кислым встречаться откровенно не хотелось. Сам по себе тот особых проблем доставить не мог, но вот его старший брат имел немалый авторитет, чем Кислый
Вот и сейчас он сразу начал грузить Толстого и несколько раз даже ткнул кулаком по плечу — не врезал, желая отсушить руку, просто наметил удар, усиливая психологическое давление. Лёня Гуревич молча стоял рядом. Самого его трогать опасались из-за связей отца, но и другу от него помощи было не дождаться.
Тут мы и подошли, поздоровались. Кислый соизволил протянуть вялую худую ладонь с полусогнутыми пальцами для рукопожатия, после вернулся к разговору с Толстым.
— Давай, доставай лопатник! — гнусаво протянул он. — Не ссы, я отдам на следующей неделе! Да не включай броню, говорю же: отдам!
— Кислый, ты чего? — набычился Андрей.
Шириной плеч Фролов превосходил тощего и бледного наркомана чуть ли не вдвое, но тот и не подумал стушеваться.
— Просто денег занимаю, — спокойно ответил Кислый. — А чё? Против что-то имеешь?
Ведение переговоров никогда не было коронкой Фролова, из всех аргументов он предпочитал прямой в челюсть, так что пришлось вмешаться мне.
— Толстый нам денег должен, — сказал я, не желая доводить дело до потасовки. После вчерашнего поясница толком не разгибалась, и махать кулаками нисколько не хотелось.
— И много? — сразу уточнил Пантелеев.
— До фига и больше. Мы его на счётчик поставили.
— В натуре, что ли?
— Ага, — кивнул я и добавил уже для Толстого: — В карты проиграл. В преф.
Тихон в знак согласия лихорадочно закивал, тогда Пантелей вопросительно взглянул на Кислого и вдруг спросил:
— Енот, а чё ты эти говнодавы надел?
Я зевнул в кулак и спокойно сообщил:
— Говно давить.
Вопрос меня не зацепил, а вот Андрей невесть с чего завёлся с пол-оборота и шагнул вперёд.
— Миша, тебе, чё — заноза нужна? — набычился он, сведя на нет попытку разойтись без драки.
Рома обречённо вздохнул и хрустнул костяшками пальцев. Драться на трезвую голову он не любил, но, если припирало, в стороне никогда не отсиживался. Другое дело, что связываться с Кислым ему хотелось не больше моего.
И какая только муха Дюшу укусила?
— Не мороси, нна! — растопырил пальцы Кислый. — На кого пасть разинул?
— Базар фильтруй.
— А то чё?
— Хер в очё!
Кислый побелел ещё больше обычного и пошёл на Фролова.
— Рамсы попутал? За базар ответишь!
— Вали на хер, гандон штопаный! — послал его Андрей и тычком в грудь оттолкнул от себя. Кислый от неожиданности чуть не упал и даже отступил на пару шагов назад.
— Охренел? — заблажил он после этого. — Да тебя уроют, козёл!
Прямого оскорбления Фролов стерпеть не смог и подался вперёд, явно намереваясь пробить с ноги, но Пантелей мигом загородил приятеля, встал в боксёрскую стойку.