Фантастика 2000
Шрифт:
Тут он заткнулся, потому что вспомнил про моих родителей.
Но я не обиделся. Только ответил, что многие великие пилоты начинали с того, что летали на кораблях «модулями». Надо лишь вовремя уволиться, и все. И если уж рисковать, то именно в нашем возрасте, пока мозг пластичен и еще развивается. Тогда всё компенсируется.
Глеб снова сказал, что я кретин. И вытянулся под тусклым оранжевым солнцем. Я тоже замолчал и лежал, глядя в небо. У нас оно оранжевое, даже когда тихий сезон. На Земле и Авалоне голубое. А бывает еще зеленое, темно-синее и желтое. И облака не обязательно состоят из песка, могут
Я вдруг понял, что все очень просто. Что никакого выхода у меня нет. Не могу я здесь жить, не хочу и не буду.
Социальный чиновник нашего квартала была женщиной.
Может быть, поэтому она так на меня уставилась, когда я объяснил, что хочу наняться на корабль расчетным модулем. И смотрела очень долго, будто ожидала, что я покраснею, отведу взгляд и заберу со стола документы. Но я сидел и ждал, так что ей пришлось открыть папку.
С документами все было в порядке. Выкуп государству за право работы в космосе я мог уплатить своим паем на жизнеобеспечение и квартирой, которую родители переписали на меня.
Три комнаты по восемь квадратных метров, кухня и санитарный блок… мои родители когда-то и впрямь хорошо зарабатывали.
Обязательный образовательный минимум я получил. Соседи по дому написали мне очень хорошие рекомендации: наверное, рассчитывали поделить квартиру между собой.
— Тиккирей, — негромко сказана чиновница. — Работа расчетным модулем — это самоубийство. Ты это понимаешь?
— Да. — Я заранее решил, что спорить не буду и объяснять ничего — тоже.
— Ты будешь лежать в коме, а твой мозг — прокручивать потоки информации! — Она завела глаза в потолок, будто ей самой воткнули в нейрошунт кабель с потоком информации. — Ты будешь взрослеть, потом стареть, просыпаться на несколько дней раз в месяц, а твое тело — стариться. Понимаешь? Это словно прожить не сто лет, как все люди, а в двадцать раз меньше. Представляешь, Тиккирей? Тебе осталось жить пять лет!
— Я поработаю лет пять или десять, потом уволюсь и выучусь на пилота, — сказал я.
— Да не уволишься ты! — Чиновница в сердцах шлепнула папкой о стол. — Тебе этого уже не захочется! Твои мозги разучатся чего-то хотеть!
— Посмотрим, — ответил я.
— Я ничего не подпишу, Тиккирей, — заявила чиновница. — Забирай свои документы и отправляйся в школу. Твои родители так о тебе позаботились, а ты…
— Вы не имеете права не подписывать, — сказал я. — Вы сами это прекрасно знаете. Если я выйду без подписи, то пойду в городскую социальную службу и подам на вас жалобу. За необоснованный отказ в выдаче разрешения у вас снимут пай жизнеобеспечения за полгода или за год. Нельзя нарушать закон!
Лицо женщины пошло красными пятнами. Она ведь и впрямь думала, что знает, как мне лучше.
— Подготовился? — поинтересовалась она.
— Конечно. Я всегда готовлюсь.
Чиновница снова раскрыла папку и стала подписывать бумаги. Чирк, чирк, чирк…
— В восьмой кабинет, там поставят печать и снимут копию, — сухо сказала она, возвращая бумаги.
— Спасибо, — поблагодарил я.
— Счастливых пяти лет, «мозги в бутылке»… — ядовито прошипела она.
Я не обиделся. Может быть, когда-то, как и Дайка, она сама мечтала летать в космос.
Конечно,
Так что я взял немного денег: и остатки того, что выдали родителям, и свои капиталы, и даже набор старинных монет, оставшийся от дедушки, — он на самом деле мало чего стоил, но монеты имели хождение. И отправился в космопорт. Вначале подземкой, из жилого купола в технический, а оттуда автобусом, через открытое пространство. Никто не обращал на меня внимания — может быть, думали, что я еду к родителям, работающим где-нибудь в порту.
Когда автобус остановился у гостиницы, я расплатился и вышел.
У нас, на Карьере, нет своего космофлота, нет и каких-то агентств по найму. Поэтому когда капитанам кораблей нужны расчетные модули, они просто идут в бар при космопорте и там ждут за кружкой пива. Я это слышал от взрослых, видел в новостях и теперь хотел попытать удачи сам.
Бар оказался вовсе не таким роскошным, каким выглядел по ти-ви. То есть да, там была и стена с автографами знаменитых пилотов, и кусок обшивки боевого корабля Империи, и стойка с инопланетными напитками, которые стоили совершенно безумных денег. Только все это было какое-то маленькое, и народу в баре оказалось человек десять. А я-то думал, что бар будет огромный, не меньше спортивного зала в школе…
В полутьме, сквозь которую плыли красивые голографические мороки, я прошел к стойке. Глянул на цены и обомлел.
Стакан лимонада здесь стоил дороже, чем двухлитровая бутыль в магазине. Но деваться было некуда. Я достал самую крупную купюру из тех, что у меня были, купил кружку имбирного пива, забрал сдачу и забрался на высокий крутящийся стул.
Бармен — совсем молодой парень с радионасадкой в шунте-с любопытством разглядывал меня. Потом покосился на кофеварку — та зашипела и выдала ему чашку одуряюще пахнущего кофе.
— Извините, здесь есть капитаны кораблей? — спросил я.
— А, — сказал бармен. — Как же я не понял сразу… Нет, парень. В порту сейчас всего два рудовоза, и один уже в предстартовом отсчете.
— Скоро взлетает? — солидно спросил я и отхлебнул пива.
Вкусное.
— Через пару минут, ты услышишь. Если хочешь, я выведу картинку.
— Что я старта не видел? А как мне найти второго капитана?
— Хочешь наняться в расчетные модули?
Он не стал говорить про «мозги в бутылке» и поэтому сразу мне понравился.
— А как вы узнали?
Бармен усмехнулся:
— Что еще может делать подросток в этом баре? Пить имбирное пиво, которое стоит больше, чем обед в городском кафе? Тебе не капитан нужен, дружок. Капитаны нанимают настоящих космонавтов, модулями занимается старпом.
— Расчетные модули — тоже члены экипажа.
— Да, примерно как моя кофеварка. Хочешь кофе? Я угощаю.
Кофе мне хотелось, но я покачал головой. Парень смотрел на меня, потом пожал плечами: — На мозги капать не стану, они тебе еще понадобятся. Какой у тебя нейрошунт?