Фантастика 2008
Шрифт:
У меня в голове шумело. Мысли слились в бессвязный поток. В ушах отрывистым тиканьем маятника звучал собственный голос, кажущийся одновременно чужим.
— В карантине не все ладно со временем, — сказал Клеменс. — Там вообще происходят очень странные вещи. Стела видит нас. Видит то, что внутри нашей души, чувствует самые отдаленные ее закоулки, ловит скрытые желания. Вы ведь знаете, что у звезд-гигантов, как правило, не бывает планетных систем? Очень редко можно встретить жизнь на таких планетах. А уж вероятность возникновения жизни разумной — просто
— Что значат слова, которые… мы слышали? — не обратив внимания на философствования старосты, спросил Паводников.
— Это латынь. Что значат?.. Bellum internecinum — истребительная война. — Клеменс помолчал. — Стела — это одинокий, гаснущий, но чрезвычайно могучий разум, крайне обиженный на все сущее. Закомплексованный тиран, если хотите. Поэтому мы не улетаем отсюда… Такую страшную заразу нельзя выносить за пределы карантина.
— Псих какой-то, — вынес вердикт ротный, дослушав запись разговора с Клеменсом до конца. — Отрабатываем основную схему. По карте я не совсем понял: на транспортерах туда попасть можно?
— Исключено, — ответил Паводников. — Мы глянули с возвышенности в бинокль… Скалистая местность. Сплошные завалы.
— Значит, утром — марш-бросок. — Ротный напыжил широкий лоб. — От деревеньки до первичной базы километров пятьдесят. За двое суток доберемся и займем объект. Непонятно, на кой хрен вообще нас посылали… Могли бы сразу «ботаников» забросить.
— Этот старик говорил, что там небезопасно, — вставил слово Лопатиков. — Показывал здоровенный шрам на животе. Похоже на следы от осколочного ранения…
— Слушай, солдат. Ты вроде здравомыслящий человек, — устало изрек ротный. — Ну кто там может быть? Привидения с пулеметами, что ль?
— А сигнал? — сказал я. — Голос и правда был очень похож на мой.
— Я тебе в «Саундмейке» за десять минут такую лабуду склепаю, — раздраженно отмахнулся ротный. — Как дети, ей-богу! Придурок, слетевший с катушек, нагнал страху, а они и обделались… Все, отбой. Завтра вставать рано.
Мы вышли из штабной палатки и молча пошли к боту. Почти все уже заснули. Только инженеры до сих пор настраивали какую-то скан-аппаратуру под своим тентом, да часовые мерцали огоньками сигарет, прохаживаясь по периметру базы.
Уже входя в шлюз корабля, я замер. Мне показалось, что вдалеке кто-то закричал — протяжно и жалобно.
Поднимающийся следом Давид налетел на меня.
— Ты чего? — спросил он.
— Слышал?
— Не понял…
— Забудь.
Сплюнув на землю, я зашел в кессон и со злостью бросил винтовку на пол. Выругался вслух.
— Виталь, ты в норме?
— Палец отбил, — соврал я, активируя air-lock на внутренней перегородке.
Отчего же так жутко?
От чужого крика, который скорее всего вообще померещился? Или от собственного голоса, услышанного час назад из радиоприемника?
А может, оттого, что ротный сегодня ни разу не взглянул никому из нас в глаза?..
За короткую гуштовскую ночь мы толком не выспались. Утром на улице оказалось довольно свежо и завтракать пришлось на борту шаттла.
После горячего бульона и сытной каши хотелось поваляться, нагоняя жирок, а не совершать марш-бросок в глубь аномальном зоны. К тому же у меня не шел из головы этот дурацкий голос.
— Слушай, Виталик, — спросил Давид, — а ты не уточнил, на какой частоте староста поймал эту странную передачу?
Я отставил кружку с чаем в сторону и взглянул на Лопатикова.
— Черт возьми, мне и в голову не пришло… Попросить, что ли, связистов посканировать эфир? Может, найдут чего…
— Как хочешь.
— Хватит жрать! — Паводников был помят, небрит и зол. Ему удалось поспать не больше трех часов. — На построение по форме номер три через две минуты у штабной палатки!
— Что это с ним? — удивился Лешка, забрасывая свою «эркашку» за спину.
— Климакс, — шепотом произнес Ренат. Мы заржали.
— Камалев! — рявкнул сержант, резко оборачиваясь.
— Я! — Ренат вытянулся.
— Когда вернемся с операции — сутки «губы»! Вопросы есть?
— Никак нет!
— Кру-у-угом! — Паводников потер веснушчатую физу ладонями. — Я те дам… климакс. Скоморох херов!
Возле штабной собрались два взвода — наш и еще один штурмовой. Плюс полторы дюжины инженеров, интендантов сопровождения, медиков и санитаров.
— Местность незнакомая, ориентироваться придется только по картам, составленным из орбитальных снимков, — объявил ротный. — Поселение обойдем с южного края и двинемся строго на запад. Развалины первичной базы находятся в полусотне километров — поэтому вечером придется разбить лагерь и переночевать в горах. Первый, второй взводы, получите сухпай у начпрода. Третий штурмовой остается здесь и дожидается ученых, чтобы эскортировать их.
— Разрешите обратиться? — Лопатиков сделал шаг вперед.
— Ну?
— Как действуем при обнаружении вероятного противника? Без предупреждения?
— Да какого к демонам противника? — Ротный прошелся взад-вперед, глядя в землю. — Если уж кого-то и встретим — огонь открывать только в случае крайней необходимости или по моему приказу… Наслушались баек, салабоны. Отставить мистику! Занимаем объект, дожидаемся «ботаников» и летим домой трахать баб. Задача ясна?
— Так точно! — дружно гаркнули пятьдесят глоток.
— Все, поскакали. Резвее, мать вашу, резвее!
Первый привал мы устроили возле деревушки. Из местных на нас вышли поглазеть только пара стариков и вчерашняя девчонка с четками. Некоторые бойцы принялись строить ей рожи, гогоча в полный голос.
— Дураки, — в конце концов крикнула девчонка, чем вызвала новый приступ смеха.
— А ты — малявка! — обидно высунув язык, ответил кто-то из второго взвода.
Девчонка покрутила пальцем у виска и убежала прочь.
Наша небольшая армия двинулась дальше.