"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
И вот, в один из тёплых июльских вечеров я в компании троих волкодлаков курил, слушал музыку автомагнитолы и ждал. Номинально я был главой группы похищения, но предпочитал не вникать в детали операции, передавая инициативу своим боевикам. Наверное, дело было в презрении к такой работе, в нежелании участвовать в столь мерзком бизнесе. Особенно меня воротило от процесса передачи «товара» заказчику, но солидное вознаграждение скрашивало картину.
— Кажется, это они, — лениво сообщил боевик по кличке Сиорн, в миру человеческом зовущийся Степаном. Он сидел на месте водителя и барабанил пальцами по рулю в такт музыке.
Всё решает очень просто, Всё решает очень просто Коза-Ностра, Коза-Ностра, Коза-Ностра, Коза-Ностра...«Охоту» мы вели в сквере имени сибирского художника Василия Сурикова — густо засаженном и буйно цветущем клочке городской природы, прилегающем к площади Революции. От площади Революции до моего дома скорого ходу было минут пятнадцать — четыре автобусные остановки, и это не могло нравиться, потому что преступление надо совершать как можно дальше от своего дома. Один раз с целью похищения мы выезжали даже в соседний город, а ныне «пасем» чуть ли не под окнами моей квартиры.
Подумав об Ахимовых, я повернул голову в указанном направлении.
По мощеной каменной плиткой дорожке бодро шёл Вячеслав Ахимов, держа в руке ладонь своей дочери. Наташа несла сумочку, с которой, как я знал, ходила в школу изобразительного искусства — вечернего факультета для детей, родители которых считают своих чад одаренными в планах живописи. Впрочем, Наташа для своих десяти лет умела рисовать довольно прилично; одна из её картин, где изображено нечто, смутно напоминающее пегаса в разбеге, скрещённого со спящим носорогом, висела на стене в гостиной моей квартиры.
Но вспоминать картину и рассуждать о способностях десятилетней девочки у меня не было времени. Сжав спинку водительского сиденья (предпочитаю ездить на задних местах, если сам не управляю автомобилем), я попросил Сиорна ещё раз свериться с ориентировкой.
— Да они это, — уверенно кивнул боевик, — зуб даю.
Вячеслав с дочкой приближался. Вряд ли он мог видеть чёрный «Шевроле», надежно спрятавшийся в тенях и ветвях сквера. И, как назло, вокруг не было ни души.
— Слушайте, парни, мы не можем похищать этих людей, — взволнованно сказал я.
— С какой же стати? — усмехнулся сидящий рядом с Сиорном Лаозорд. Внешность чемпиона мира по Греко-римской борьбе вкупе с режущим слух именем невольно заставляли уважать этого оборотня.
— Они мои соседи, пацаны. Мы не...
— Э-э, Винтэр, погоди! — возразил Лаозорд, не дав мне возможности договорить. — Ты ведь знаешь правила, брателла. Если выбор пал на них, мы обязаны их похитить, и никакие причины не могут отменить запланированную операцию. По крайнее мере, я не вижу таких причин, верно, парни?
— Но это мои соседи! — повысил я голос. — Ты разве не понимаешь?
— Лаозорд прав, — поддержал его Сиорн. — Приходись они родственниками или друзьями кого-нибудь из нас, то в разработку бы не попали. Но ты, очевидно, не сообщил нашим, что имеешь соседей, которых не хотел бы увидеть в качестве жертв похищения. Ведь не сообщил?
Я покорил себя за то, что действительно не предупреждал никого о своих соседях. Мне не хотелось рассказывать оборотням о каких-то дружеских связях, как не рассказывал я и о Насте. Близкий человек подчас может стать твоим самым слабым местом. Особенно если ты балансируешь на грани между человеческим и животным существованием.
Но вслух я всё-таки сказал:
— Сообщил. Не знаю, почему они попали в разработку.
Лаозорд издал неопределенный звук. То ли это была отрыжка, то ли рычание.
— В любом случае, это уже не имеет значения, — ответил он. — За девку нам обещают дюжину «зеленых».
— И за мужика ещё четыре, — добавил водитель. — Шестнадцать штук баксов за один вечер — это тебе не джек-пот на игровом автомате сорвать.
Я почувствовал, что начинаю злиться. Заметив, как Лаозорд потянулся к ручке, намереваясь выйти из машины, рявкнул:
— Сидеть! Здесь я главный, понятно?! Будете делать то, что скажу вам я!
Оборотни с недобрыми улыбками на устах переглянулись. Лаозорд беззлобно буркнул: «Да пошёл ты», и открыл дверь. Следом вылез Сиорн. Молчавший всё это время Марлим — четвертый боевик нашей группы — поспешил за ними. До Вячеслава и Наташи оставалось не больше пары десятков метров...
— Слушай, мужик, как удобней выехать на Ленинское шоссе? — спросил Сиорн, когда Слава поравнялся с ним.
Не подозревая ничего плохого, Вячеслав остановился и принялся объяснять, помогая себе жестикуляцией. В это время Лаозорд стал обходить его с целью зайти за спину, а Марлим привычно контролировал окрестности, готовый вовремя оповестить о появлении свидетелей.
В чувственном смятении, поглощенный злостью на себя и своих напарников, с неуверенностью в запланированном поступке, но с возрастающим, как всегда случается в подобных ситуациях, азартом, я достал из нагрудной кобуры простенький «Smith amp;Wesson» 2201 модели как раз в тот момент, когда Лаозорд занёс над головой Вячеслава короткую дубинку.
— Стоять, Леонид! Шевельнешься — убью!
В следующую секунду произошло сразу многое. Лаозорд замер с занесенной для удара рукой и блеском необузданной ярости, граничащей с бешенством в глазах. Заткнутый за поясницей револьвер Сиорна перекочевал в его руку и хищно нацелился на меня. Марлим тоже обнажил оружие — два австрийских «Глока», — но пребывал в замешательстве. Вячеслав же, моментально узнав во мне своего соседа-"милиционера", вытянулся лицом и посерел от испуга. Наташа вздрогнула, вцепилась в папину руку и переводила большие глаза то на меня, то на вооруженных боевиков.
— Винтэр, ты свихнулся? — прошипел Лаозорд. — Опусти пушку!
Леонид с берсерк-именем Лаозорд участвовал в похищениях людей задолго до моей инициации. Он отличался жестокостью, недюжинной даже для оборотня силой и всегда хотел стать во главе отряда, но Ирикон, отчетливо видя факт недостающего интеллекта и чрезмерную экспансивность характера «борца», такого, понятно, допускать не желал. Не знаю наверняка, почему меня он наделил правом командовать группой, но именно это — моя роль командира — вызывало в Лаозорде частые взрывы возмущения. Я уверен: оборотень с дубинкой в руках ненавидит меня с первого взгляда, а сейчас чувство его ненависти буквально пылает, отражается горящими угольками в глазах.