"Фантастика 2023-111", Компиляция. Книги 1-15
Шрифт:
Сейчас, главное, что? Правильно. Главное, чтобы мои сведения не расходились с отчетом проверяющих. Ещё бы знать, в каком виде они преподнесли полученную информацию. Остается надеяться, что в составе проверяющих нет тех, кто к отказникам относится с предубеждением.
Офицер пропустил меня в открытую дверь, передав саквояж.
Комната оказалась сильно затемненной, лишь в трех метрах от входа ярко освещена часть огромного стола. Как они этого добились? Светильники обычно дают равномерное освещение, а не строго направленный луч. Больше это было похоже на прожектор направленного света.
— Проходите, леди Риштар, — я узнала голос королевского секретаря. Самого его видно не было, как, впрочем, и остальных людей. А они были. Их присутствие угадывалось по громкому шепоту, внезапному шарканью обуви о паркет, поскрипыванию стульев. Зрители — а иначе их и не назвать — были вокруг меня, за чертой светового столба, в который пришлось шагнуть, как в клетку с непонятным зверем. То ли попросит ласки, то ли порвет. По ощущениям, почти вкруговую, находились члены Совета, их взгляды щекотали мое лицо, а среди неясных шепотков угадывалось недовольство. Как же, женщина отвлекает сановитых мужей от решения судеб мира.
Каким-то чудом распознала голос Реджинальда. Стало спокойнее.
— Пока леди Риштар готовится, — взял слово граф Драунф, позволяя мне извлечь бумаги и образцы, припасенные специально для презентации. Его голос было сложно не узнать. Снова восторг и удовольствие, как при нашем знакомстве. — Я, заранее, предваряя возможные вопросы, доложу, что финансовый отчет, предоставленный леди изучен и перепроверен. Озвучу результат. Приют, которым руководит леди фон Риштар находится на полном самообеспечении, а благодаря тому, что леди вносит свою лепту, как маг, приют может уверенно считаться рентабельным предприятием.
Царапнуло, что приют воспринимают с бизнес-позиции, но виду не подала. Вместо этого приступила к презентации.
— Спасибо, — даю понять, что я готова к выступлению. Говорить в пустоту было непривычно и, чего уж душой кривить, тяжело. Реакцию зрителей никак не отследить. — Хотела бы начать свою презентацию с некоторой исторической справки, а также поведать о том, в каком состоянии был приют, когда меня назначили на должность управляющей. И что изменилось за эти месяцы под моим руководством…
Чем больше я говорила, тем спокойнее становилась. Голос перестал дрожать, руки не тряслись, мысли не прыгали, как испуганные зайцы, а сама я полностью включилась в работу. В конце концов, это не страшнее, чем презентация перед советом директоров. Ну и пусть, что почти на каждый мой тезис из темноты раздавалось недоверчивое хмыканье. Не видя зрителей, я выбрала тактику игнорирования, так что пропускала подобное мимо ушей, не позволяя себе сбиться с курса. Сомнения естественны, если только не вызваны тем, что я женщина.
Показав, в каком удручающем состоянии был приют всего несколько месяцев назад, я переключилась на изменения. Дальше все пошло как по накатанной. Цифры, графики, мимолетные характеристики детей, талантом которых обусловлено то или иное направление деятельности. Преподавательский состав, наставники, сотрудники. Когда я подобралась к теме образования, слово перехватил Реджинальд, за что я была ему искренне благодарна. Совет-то по образованию, а я — хозяйственник. Так что нашему крутому преподавателю, который четко и по делу все презентовал с позиции официального преподавателя моих воспитанников, как я бы не смогла, хотелось если не поцеловать в щеку, то пожать руку. Выручил! Говорил он со своего места и исключительно неприукрашенную правду. Малограмотны, из-за бытовой нагрузки недостаточно читальной и письменной практики. Пока нет возможности всерьез расширять кругозор, но дети работают над собой с редким упорством, занимаясь самоподготовкой. И с гордостью упомянул библиотеку.
— Из трех десятков книжонок, — насмешку в голосе даже не пытались прикрыть.
— Из трех сотен добротных книг, как художественных, так и познавательных, — Реджинальд с успехом отбил иронию одного из членов совета. Голос был столь холодным и колючим, что я сразу вспомнила его прозвище. Шпиль. — Из них — около пятидесяти копий раритетных изданий по профессиям. Даже кулинарная книга есть — «Откровения королевского повара». Пригласим сюда повара, чтобы подтвердить мои слова?
То, что Шпиль многим был как кость в горле, стало понятно сразу после его короткого выступления. Если я вещала в относительной тишине, под редкие смешки и хмыканье, то сейчас начался форменный бедлам, общий лейтмотив которого сводился к тому, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. И что идеи Реджинальда обучить отказников грамоте — глупость полнейшая, чему их можно научить? А все его слова о детских успехах не более, чем попытка прикрыть свой зад. Кто ж подтвердит правдивость его слов?
Странно, что король не упоминает проверку. Не вернулись еще? Они бы все подтвердили. Внутри горело нестерпимое желание выяснить правду, любопытство и интерес. Ну как все прошло? Что было? Или сейчас второй этап проверки и проверяют уже меня? Ведь по идее, я не должна была узнать о том, что к нам домой нагрянули нежданные гости. И мои слова сейчас… в противовес отчету проверяющих.
— Вы неправы, — поддержка пришла откуда и не ждали. — Представитель Академии, — ну хоть один додумался представиться, путь и в столь размытом виде. А то болтают все без умолку, а кто выступает, кто оспаривает мои слова… непонятно. — Несколько отказников числятся в студентах нашей Академии. Мы все за ними пристально наблюдаем. И они уже успели нас приятно удивить. Подростки активно прогрессируют — уже сняты блокирующие браслеты. Они прилежны, заинтересованы и сообразительны. Полагаю, на столь ранних этапах, это уже отличный результат.
Этот аргумент стал именно тем рычагом, который помог окончательно остановить спор.
— Присядьте, леди Риштар, — впервые за все это время в тишине прозвучал голос Короля. — Полагаю, мы тут надолго. Давайте поговорим о магах, раз уж речь зашла… Сколько у вас одаренных?
— Благодарю, Ваше Величество. Их тринадцать…
— Из сорока шести воспитанников, — перебил взбудораженный этим фактом секретарь. В мыслях, не к месту, мелькнул образ секретаря, что как мальчишка ерзал в кресле, не в силах удержать азартное возбуждение.
Тринадцать из сорока шести — это больше четверти. Среди присутствующих прокатился шепоток.
— И сколько из них пустышек? — уловив пренебрежение, я поняла, что другого ответа от меня, кроме как «Все пустышки» не ждут. И обрадовалась. Мне есть что на это ответить.
— Спасибо, господин Драунф, — игнорирую последнее высказывания, сделав вид, что не услышала. — Все верно. У семерых ребят уровень дара меньше четверки. У остальных — пятый-шестой. Но это подростки. Эти цифры не приговор. Академия в рамках королевской заботы о сиротах взяла на себя предварительное обучение этих детей, дальше в моих планах помочь им с поступлением на общих основаниях. Время есть, подтянем грамотность, закрепим навыки.