"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Ворон видел хорошо, очень хорошо! Он видел оперенье стрел в колчанах лучников, он видел цвет глаз воинов, готовящихся драться. Он видел, как правое крыло меньшей по численности группы людей – примерно раза в три – начало вытягиваться в тонкую линию, упираясь одной оконечностью в горы, а другой в центр их войска.
Что еще видела птица? Внизу готовились драться, но строились, не мешая друг другу, – и это вместо того, чтобы хорошо разогнаться, набрав скорость, да смело ударить лоб в лоб! Но странные людишки зачем-то топтались на месте…
Ворон мог видеть, и он видел, как по центру тмутараканской рати вперед вышли три сотни варягов, построившихся клином. За их спинами расположились еще воины, но на полных сил и уверенности в себе варягов, чье снаряжение и вооружение было ладно подогнано, даже птице было приятнее смотреть. Ополченцы за спинами наемников
На левом же крыле встали всадники – люди, севшие на коней (еще одно презренное существо!). Многие из них были одеты в сверкающие на солнце доспехи, чешуйчатые брони. Потому-то птице и было неприятно на них смотреть, слепило глаза – зато без всяких усилий он разглядывал загорелые лица стоящих впереди всадников, казавшиеся ему несколько иными, непохожими на прочих. Может, все дело в несколько непривычном разрезе глаз? Впрочем, наверняка ворон так и не понял. Но стоящие впереди воины не были облачены в доспехи, и смотреть на них можно было сколько угодно. Тем более что в их колчанах покоились оперенные стрелы, и птица никак не могла взять в толк, откуда же появились перья у презренных людей.
Между тем завершило развертывание и более многочисленное войско – дружины касогов. Впереди его единой широкой линией построились многочисленные легкие всадники, едва ли не равные числом людям, отступившим к горам. За ними также линией встали конники в доспехах, отблески солнца от которых вновь мешали птице смотреть. А за ними расположилась огромная масса простых пешцев.
Неожиданно над прилегающей к горам степью раздался жуткий, многоголосный волчий вой, изданный тысячами глоток. Даже ворон от неожиданности набрал высоту – столь громким и оглушительным он был! И тут же, оборвав его, вперед поскакали сотни всадники, отделившиеся от войска касогов… Легкие конные лучники.
Не доезжая шагов четыреста до строя русов, они выпустили в воздух тысячи стрел – легкий шелест их оперенья слился в жутковатый, громкий шорох. На мгновение их поток закрыл ворону обзор, столь много их было! А построившиеся в предгорьях тмутараканцы перестали видеть солнце…
– Стена щитов!!!
Клин варягов, давно ожидавших обстрела, в одно мгновение превратился в монолитного броненосца – поднятые над головами щиты сложились внахлест, закрыв воинов со всех сторон. Ополченцы же, жмущиеся позади, первый миг обстрела пропустили – но они стояли значительно дальше варягов. И в этот раз смерть с неба взяла малую жертву…
Ворон недовольно повернул голову – мало! Мало, пир будет плохим! Но птица быстро успокоилась – ведь битва людей только-только началась!
Вот, например, как много их погибло на правом крыле! И все равно, что смерть приняли касожские всадники, – какая ворону, в сущности, разница? Все они для него лишь еда…
Между тем по команде вышедшего вперед воина (если бы ворон знал его имя, то сейчас бы подумал – Андрея Урманина) два ряда русских лучников по сто человек в каждом успели спустить тетивы секунды на три-четыре раньше касожских стрелков. Но именно эти секунды стали решающими: не успели еще всадники вскинуть луки, как на них сверху уже обрушился ливень стрел, целиком выкосивший первый ряд! Причем широкие срезни кромсали тела не только бездоспешных лучников, но и не прикрытых ничем лошадей. Вскоре в месте падения стрел образовалась кровавая мешанина из человеческих и конских тел, в которую врезались напирающие сзади всадники, не успевшие затормозить! Касожские скакуны падали, ломали себе конечности и подгребали под собой людей… И ведь все решило всего несколько мгновений!
Невдомек было птице, что урманин Андрей заранее промерил поле на дальность стрельбы тисовых луков и поставил на нем вехи. Именно поэтому касогов накрыла волна стрел, как только они поравнялись с первой из них…
Между тем ворон, довольно каркнув, поймал воздушный поток и сместился к левому крылу, где в стрелковой дуэли сошлись касоги и торки. Впрочем, для последних она сложилась не слишком удачно: отправив в сторону противника по две, максимум три стрелы, практически вся сотня степняков была выбита. С собой они забрали едва ли полсотни врагов – слишком густой был поток стрел, падающих с неба… Касоги перенесли обстрел глубже, но старшие дружинники надежно перекрывали и себя, и лошадей ростовыми червлеными щитами.
Заревел рог, и легкие стрелки отхлынули назад, потеряв в общей сложности под две сотни воинов. Они разошлись по крыльям своего войска, между тем вперед неторопливо подалась тысяча доспешных всадников, следом за которыми тронулась и огромная масса пехоты. В этот же самый миг правое крыло русов взорвалось кличем:
– Урманин! Урманин!!!
Жутко заскрипел зубами касожский пщы-князь Тагир. Он с ненавистью уставился на красный штандарт со скрещенными мечами и гневно воскликнул:
– Пятьсот всадников на правое крыло! И пусть принесут мне голову убийцы моего сына!
Над степью вновь раздался многочисленный вой сигнальных рожков, и единая до того линия всадников распалась на две половины, с каждым мгновением стягивающиеся в ударные кулаки. В это же время стали ускоряться пешие ополченцы-фекьолы, вся масса которых нацелилась на центр войска русов.
К правому крылу касожские гриди приближались неспешно, едва ли не шагом. Зачем лишний раз заставлять бежать лошадей, несущих на себе закованных в чешуйчатые брони воинов, да и самих прикрытых «чешуей»? Нет, тяжелых и крупных коней всадники пошлют в галоп шагов за полтораста, чтобы взять разгон и тут же, одним ударом сокрушить тонкую линию русов. Ощетинились копьями, глупцы – думают, что смогут устоять!
Но касоги не видели выражения лица урманина Андрея. А тот был спокоен. Совершенно спокоен – и просто ждал, когда неспешно едущие гриди поравняются со второй отметиной. Вот они объехали баррикаду из трупов конных лучников, совершенно не боясь падающих с неба срезней, вот прошли еще практически под сотню метров… Вот касожские катафракты [84] стали ускоряться – и в этот самый миг он крикнул:
– Стреляй!
Спустя ровно две секунды в воздух взвилось две сотни стрел с коваными гранеными или узкими шиловидными наконечниками. Всего несколько мгновений они находились в полете, приближаясь к сверкающим на солнце чешуям, – и тут же вонзились в них, прошивая и сталь защиты, и человеческую, а заодно и лошадиную плоть! Тонко завизжали кони, заорали раненые, покалеченные воины… Запел сигнальный рожок, перешли на галоп касожские всадники, не ждавшие, что смерть с неба будет столь беспощадна… А потом их массу накрыл еще один поток стрел, и перед самым столкновением – еще один… Возможно, лучники сумели бы и вовсе перестрелять всех катафрактов, но им просто не хватило времени – и три сотни всадников, набравших скорость, склонили копья, уже практически поравнявшись с тонкой линией фаланги русов…
84
Катафракты (клибанофоры) – тяжеловооруженные всадники Востока, известные еще в Древней Персии. Целиком облаченные в традиционную чешуйчатую броню (в более поздний период ее сменил ламеллярный доспех*), они славились своими таранными копейными ударами. В броню были закованы и скакуны катафрактов, что позволяло им относительно легко переживать обстрел лучников.
В 11 в. катафракты еще оставались в византийской армии и в составе войска аланских царей, выступая альтернативой рыцарской коннице.
* Ламеллярный доспех похож на чешуйчатую броню тем, что стальные пластины также крепятся на кожаный панцирь внахлест – но не сверху вниз, а снизу вверх. Таким образом, они лучше держали проникающие копейные уколы, что важно для всадника, в то время как чешуя отлично противостояла рубящим ударам.
– Менавлиты – на колено! Алебардщики – копья! ДЕРЖАТЬ!!!
Андрей мог гордиться и собой, и своими людьми. В этот раз – возможно, впервые – все четыре шеренги выполнили свой маневр безупречно. Стену червленых щитов построили менавлиты, ощетинившись воткнутыми в землю копьями. Надежно прикрыли их алебардщики, нацелив острые кованые наконечники в шеи коней. Крепко встали воины задних рядов, чье длинное оружие первым встретило касожских катафрактов.
Нет, конечно, четырехшеренговая фаланга не устояла бы перед массой бронированных всадников. Не устояла бы – если бы касоги сумели построиться клином и протаранить строй русов в одной точке. Хватило бы и трех сотен! Но вражеские гриди ударили по всему фронту фаланги – рассыпавшись лавой, они стремились уйти от смертоносного дождя с неба… Однако даже в этом случае у вчерашних ополченцев было бы маловато шансов – но именно перед самым столкновением касогов в упор встретил третий залп стрелков, самый убийственный. Именно он, направленный по большей части в лошадей, сбил скорость атакующей массы конницы…