"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18

Злотников Роман Валерьевич

Я выдержал пронизывающий, словно рентген, взгляд царя и твердо ответил:

– Не захватить власть, но способствовать тому, что в будущем престол как Алании, так и Тмутаракани мог бы занять один из наследников обеих правящих семей. В таком случае оба царства сольются воедино и станут вдвое сильнее. Впрочем, – поспешил продолжить я, не в силах прочитать мысли царя по его остекленевшему взгляду, – речь идет лишь о мирных переговорах, но никак не о войне.

Минуту Дургулель молчал, отвернувшись к окну, после чего довольно резко заметил:

– Алания и так сильна. Мое войско исчисляется пятью десятками тысяч храбрых мужей!

– Верно, государь. Сегодня твоему войску нет равного противника в окрестных землях. Но что будет через пятьдесят лет? А через сто? Степь раз за разом выплескивает из своего нутра одну

за другой волны завоевателей. Она как Змей Горыныч из русских сказок, одну голову срубил – две вырастает. Хазар разбили – за ними пришли печенеги. Сокрушили печенегов – их вытеснили торки. Разгромили торков – тут как тут половцы…

Дургулель коротко бросил в ответ:

– Половцы нам не враги. Они знают нашу силу и не лезут к нам, наши всадники многочисленны и столь же быстры, как и куманы. Ни печенеги, ни торки не беспокоили наших владений, и…

Я лукаво улыбнулся, и царь, злобно насупившись, оборвал свою речь.

– Позволь напомнить тебе, государь, что хазары в свое время подчинили аланов. А когда ясы восстали против них, иудеи призвали на помощь все тех же печенегов и торков и разбили их. А кто же был хозяином местных степей до хазар? Тюрки. А помнишь ли ты о счастливых временах, когда донскими и причерноморскими степями правили сарматы и аланы были одним из самых сильных и значимых племен их союза? Но они потерпели поражение от гуннов. Позволь также напомнить, каким трудом твоим предкам в союзе с хазарами – еще не иудеями – удалось выстоять перед арабским нашествием с юга, сколько крови было пролито, чтобы удержать мусульман. И кто может точно предсказать, что грузинам удастся удержать новый мусульманский натиск? Кстати, все тех же торков – ну или родственных им племен [132] .

132

Торки и печенеги, кочевавшие по волжским, донским и причерноморским степям к границе Киевской Руси, имели общие корни, являясь представителями огузских племен. В их состав входили и сельджуки, начавшие завоевание на юге и покорившие Иран, Ирак, а после Малую Азию и часть Кавказа.

Дургулель промолчал, и я продолжил:

– Если Ростиславу удастся крестить касогов и прочно включить их в свое царство, если мы удержим Корсунскую фему, то Тмутаракань действительно станет могучим союзником. Пусть династический брак не даст нашим землям единого царя – но он объединит нашу кровь и наш союз. Я верю, что вместе аланы и русы сумеют остановить вторжение как с юга, так и с востока. А коли в Византии появится по-настоящему сильный базилевс, равный Никифору Фоке или Иоанну Цимисхию, так мы первыми предложим им союз и военную помощь в борьбе с нашим общим врагом. И тогда ты, государь, поможешь нам обрести мир, словно мост, связующий два берега одной реки.

– Сожгите еще больше ромейских городов, и берега ваши станут настолько далеки друг от друга, что ни один мост не сможет соединить вас!

Кажется, Дургулель решился!

– Так прими предложение князя, светлый царь, отпусти меня к нему, и я обещаю, что мирным грекам более не придется строить новые жилища взамен сожженных и оплакивать павших под мечами касогов!

Яс вновь посмотрел мне в глаза – а после протянул руку:

– Хорошо! Я принимаю предложение союза с Ростиславом и выберу одну из внучек для замужества с его старшим сыном. Я откажу ромеям, и Алания не нападет на Тмутаракань. Взамен я жду выполнения всех обещаний, данных тобой, – и торговых уступок для моих купцов, и военной помощи в наших походах.

Крепко сжав сильную кисть царя, я с чувством ответил:

– Да будет так! Перед лицом Бога говорю тебе, государь, что мы с Ростиславом исполним все обещанное мной ранее.

Дургулель улыбнулся и разжал руку. Я поклонился царю и сделал шаг в сторону двери, как яс неожиданно спросил:

– То, что я видел в твоих схватках с варяжским воином и Артаром, – что это было за воинское искусство? Говорю не о клинках, а о тех мгновениях, когда ты их не использовал.

Мгновение поколебавшись, я постарался честно соврать:

– Это греческий панкратион [133] .

Впервые я видел лицо Дургулеля удивленным, а его брови поднятыми столь высоко.

– Да, я слышал о подобном искусстве… Но ни разу его не видел. Однако откуда же урманину с далекого севера знать греческое искусство боя без оружия?

– В нашем селении был трэлл [134] из ромеев, он очень много знал и умел, а я, будучи ребенком, жалел его и тайком приносил еду с родительского стола. Грек был благодарен и много рассказывал мне как о истории своей страны – например о греческой и македонской фалангах, о битве при Фермопилах, об Александре Македонском и Юлии Цезаре, – так и про свою землю в наши дни. А еще, когда я подрос, показывал приемы, когда-то изучаемые греками в палестрах [135] . Он учил их по каким-то древним книгам, а я использовал и доработал его искусство в схватках со сверстниками.

133

Пакратион – древнегреческое единоборство, которое, возможно, могло включать в себя техники, напоминающие современные борцовские. Например, «проход в ноги» или «бросок через бедро». В то же время панкратион включал в себя и кулачный бой.

Есть мнение, что все современные стили борьбы произошли от панкратиона. Его приверженцы утверждают, что греческое единоборство попало в Индию вместе с воинами Александра Македонского, после чего уже индийские борцы перенесли ее адаптированную версию в Китай. Из Китая опять же измененный панкратион попал в Японию, где искусство борьбы совершенствовалось веками. Нельзя утверждать об истинности или ложности данной теории, но в целом она имеет все шансы быть реальной.

134

Трэлл(др.-сканд.) – раб.

135

Палестра – античная гимнастическая школа, где среди основных дисциплин изучалась борьба.

– Значит, идея фаланги тмутараканцев в битве с Тагиром была именно твоей?

– Верно, государь. А топорщиков в третий ряд я придумал поставить сам, поглядев на то, как наши воины рубят всадников датскими секирами. Только решил сделать их еще длиннее.

Дургулель понимающе кивнул, после чего сделал приглашающий жест к столу:

– Ты очень интересный человек, Андрей Урманин. Что же, своей цели ты достиг, так потрать еще немного времени и побеседуй со мной, утоли мое любопытство. Я с удовольствием послушаю истории из твоей жизни…

Глава 7

Июнь 1067 г. от Рождества Христова

Фема Халдия, предместья Трапезунда

Пятитысячное касожское войско, впервые разбитое на десятки, сотни и тысячи, впервые получившее организацию и командиров, споро возводит осадные укрепления вокруг городской стены. Непривычные к дисциплине и четкой организации горцы поначалу возмущались тем, что их заставляют копаться в земле. Но когда Асхар по моему приказу вздернул с десяток самых ярых крикунов, остальные притихли. А теперь и вовсе втянулись в фортификационные работы, с азартом разрывая рвы и возводя стены лагерей-фортов. Да, безжалостный лидер касожской вольницы умеет вселить страх в своих людей. И что немаловажно, Асхар – далеко не тупой, кровожадный вояка. На самом деле он думает очень быстро – это показал разговор, состоявшийся между нами пять дней назад.

– Сколько женщин и детей, захваченных в Офе, не дожили до момента выкупа?

Лидер горцев, с непроницаемым лицом смотрящий в сторону моря, коротко бросил:

– Где-то с тысячу.

– И почему?

Мой вопрос, заданный спокойным, совершенно нейтральным тоном, на первый взгляд кажется безобидным и даже по-детски непосредственным. Как у ребенка, который интересуется у отца о причинах победы красных муравьев над черными в их огороде. Потому Асхар лишь пожал плечами:

– Воины взяли их с боя. Что может удержать мужчину после кровавой схватки, когда добыча уже в его руках?