"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18

Злотников Роман Валерьевич

Я слегка скривил губы:

– Когда возьмем Трапезунд, ты их и удержишь.

Наверное, вожак касогов решил, что я шучу, ибо его веселый, заливистый хохот показался мне вполне искренним:

– Ты не можешь просить меня о невозможном, воевода! Ха-ха-ха, никогда не слышал подобной глупости…

– Асхар! – Имя собеседника я произнес громко и жестко, чтобы оборвать его хохот, после чего продолжил уже тише: – Я не прошу тебя. Я приказываю.

Несколько секунд касог смотрел на меня, пытаясь понять, не услышал ли он злую шутку. Но как только он открыл рот, я перебил его, не дав вымолвить и слова:

– И ты будешь исполнять мои приказы в точности, беспрекословно. Если, конечно, хочешь жить.

Взгляд

Асхара полыхнул бешенством, но вместо того, чтобы разразиться гневной отповедью, он повременил, внимательно посмотрев по сторонам. Впрочем, вряд ли он мог заметить для себя что-то новое – пока мы идем вдоль побережья Малой Азии впереди основных сил флота, насчитывающего сотню касожских ладей. Команда гребцов, состоящая на две трети из новгородцев, поступивших на службу к Ростиславу после разгрома на Черехе, и на одну треть – из верных ему касогов, дружно работает веслами, изредка обмениваясь короткими, мирными фразами. Наконец вожак обманчиво спокойно повернулся ко мне, но в глубине его глаз зажглись злые огоньки:

– Глупо угрожать, не имея возможности претворить угрозы в жизнь. Ведь даже если ты, воевода, попытаешься напасть на меня здесь, на ладье, имея численное превосходство своих людей, схватку заметят на других кораблях. И тогда всех вас ждет гибель, а князю… – касог уже не стал скрывать мрачного торжества во взгляде, – князю мы скажем, что твоя ладья несчастным образом затонула в море. Такое случается, к нашему вящему сожалению…

Торжество в глазах Асхара погасло при виде моей насмешливой улыбки.

– Тебя ждет разочарование, друг мой. Я обсудил все с князем еще до выхода в море. Если при встрече флотилий наша ладья не подплывет первой к панфилу, где Ростислав будет держать стяг, а я не поднимусь на корабль живой, здоровый и невредимый, князь прикажет сжечь все твои суда. И когда ромеи поспеют к месту схватки, то князь отправит посланника к их наварху [136] и обвинит тебя и твоих людей в том, что вы вышли из повиновения, самовольно грабя подданных императора. Они добьют всех вас вместе, не упустят ни одной ладьи – а затем Ростислав примирится с базилевсом. Не самый худший вариант для князя, верно? Учитывая, – я добавил металла в голос, – что после, чтобы убедить ромеев в честности своих слов, он войдет в вашу землю и предаст ее огню и мечу! И никогда более, – мои слова зазвучали жестче, яростнее, – касоги уже не посмеют не повиноваться своему князю!

136

Наварх – византийский адмирал, командующий флотом.

В глазах Асхара промелькнул ужас. Но, быстро взяв себя в руки, он ответил мне довольно спокойно:

– Воевода, прости меня за злую и глупую шутку. Ну как может потонуть наш корабль в столь спокойном море?! – Касог примиряюще развел руками и продолжил слегка заискивающим, извиняющимся тоном: – Но пойми, воинов будет не так-то просто заставить отказаться от добычи с боя. Они привыкли…

– Просто, не просто… Твоим людям пора забыть о животных привычках и стать действительно воинами. Пока же они остаются толпой грабителей и убийц.

Асхар дернулся, как от пощечины, но сумел удержать себя в руках, и я продолжил:

– Мы организуем их. Назначим десятников из смелых, уважаемых воинов, сотников из опытных вожаков, тысяцких из разумных и наиболее преданных тебе людей. Разобьем фекьолов на отряды лучников, простых топорников-рубак, а самых искушенных, мужественных бойцов соберем в отряд гвардейцев. Назначим им полуторную долю добычи, десятникам двойную, сотникам тройную, тысяцким четвертную, а тебе я положу десять долей, сколько и себе. Но при этом четверть добычи отчисляем князю, церкви не грабим под страхом смерти. Женщин и детей не трогаем, мужчин убиваем только тех, кто возьмет в руки оружие. И если кто-то начнет возмущаться, ослушается твоих приказов, ты всегда сможешь опереться на гвардию, имеющую полуторную долю добычи от прочих воинов.

Асхар всерьез задумался, а я между тем закончил мысль:

– Тем более если все пойдет по моему плану, нам и сражаться не придется…

И вот теперь послушавшийся меня вожак организовал свое войско по моему настоянию. Как я предполагал, горцев удалось разделить на две части – лояльных новым изменениям, то есть большинство командирского состава и гвардейцев, и тех, кто принял изменения в штыки. Но в первой группе оказались самые уважаемые и авторитетные, и оставшиеся были вынуждены подчиниться.

Сейчас ополчение фекьолов, наконец ставшее похожим на настоящее войско, зарылось в землю по моему плану.

Напротив каждых из четырех городских ворот мы спешно возводим земляные прямоугольные лагеря-форты, наподобие древнеримских. Проходы в них перекрыты сбитыми из досок ростовыми щитами, переносимыми вручную, уже срублены дозорные вышки. В лагеря мы определили по тысяче воинов, а напротив стен, по всему периметру между укреплениями касоги копают ров и насыпают земляной вал. Правда, лишь там, где это возможно, с юга на север город сужен оврагами и скалистыми обрывами, да и почва здесь каменистая, так что работа идет трудно. Хорошо хоть предместья города, располагающиеся за городской стеной, достались нам целыми, с множеством сельскохозяйственного инвентаря местных жителей.

Порт Трапезунда, защищенный с двух сторон скалистыми берегами и крепостными стенами и простреливаемый катапультами с башен, был атакован на рассвете два дня назад. Ромеи не ждали повторного набега, на трех греческих панфилах и восьми венецианских купеческих галерах дежурили лишь небольшие команды охраны, а на малых греческих судах ее и вовсе не было. Воинов перебили в короткой абордажной схватке, после чего касоги сожгли все захваченные суда. Боевые панфилы было особенно жалко, но кормчих и команд, способных вывести их в море и довести до точки встречи с князем, среди нас нет. Теперь же десяток ладей мы отправили в сторону Царьграда, караулить приближение византийской эскадры и заодно навести ужас на жителей побережья – пусть их панические призывы о защите подстегнут базилевса и его навархов к действиям. Еще пять сотен воинов бессменно дежурят на оставшихся кораблях, готовые отразить любое нападение. Завтра мы начнем демонстративно рубить осадные лестницы, собирать подготовленный еще в Корсуни таран и катапульты под руководством греческих инженеров. И тогда посмотрим, выполнят ли трапезундцы мои требования, переданные им два дня назад.

Фема Халдия, центром которой является Трапезунд, в идеале могла бы выставить в поле до десяти тысяч бойцов, фему. Однако фактически, из-за грабительского отношения последних базилевсов к собственному народу, многие стратиоты – воинское сословие, из которого формируется ополчение, – просто разорились. Так что на практике численность наших здесь врагов могла бы достигать шести, от силы семи тысяч разномастно вооруженных и подготовленных воинов. Впрочем, моему «войску» и их хватило бы за глаза, но с гибелью Офской хилиархии общая численность фемы сократилась, да и повторного набега в Трапезунде никто не ждал. Судя по словам допрошенных мною жителей предместий, не успевших бежать в город, в распоряжении стратига Халдии сейчас находится примерно две тысячи боеспособных мужчин, коих он сможет вооружить и поднять на стены. Оставшиеся стратиоты фемы разобщены, и думаю, что пока они сумеют сорганизоваться, определиться с командирами и прийти на помощь городу, пройдет не менее недели.