"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Эти мысли он озвучил Евдокии, но та уперлась, даже не желая слышать доводов супруга. Уж лучше потерять один город, чем поставить империю в полную зависимость от венецианской торговли! Что же, это был справедливый аргумент, с которым император даже не пытался спорить, но желание дать бой норманнам и изгнать их из Апулии никуда не ушло. Бессонную ночь Роман провел в размышлениях, но в конце концов сумел найти выход из сложившейся ситуации!
Венецианцы держались за торговлю с Востоком, но нашествие агарян прервало многие торговые маршруты, ведущие с далекого Востока в азиатские фемы империи. Теперь они сменили направление на север, проходя через земли аланов и русов архонта Ростислава,
У Диогена более не было собственного флота, способного воздать русам и разбойникам-касогам за нападения на Халдию и гибель ромейских моряков. А вот у дожа он был! И после всех раздумий Роман решился на следующее предложение: в обмен на военную помощь против норманнов он передаст в управление венецианцам Херсон и Сугдею с правом беспошлинного прохода проливов и сохранением торговых привилегий уже для собственных купцов в Русском море. К слову, Евдокия, узнав о конечном решении мужа, была очень удивлена и в то же время обрадована столь удачному дипломатическому ходу. Ибо, по сути, Роман отдавал дожу то, чем уже не владел и что не имел сил вернуть.
Доменико согласился не сразу, условия нового соглашения явно не удовлетворяли его изначальному запросу. И то, что он уже ввязался в войну, на деле ничего не значило: заключит дож с Гвискаром тайное соглашение, и следующей же ночью венецианцы, усилившие гарнизон Бари, тайно откроют городские ворота. Такое уже не раз было, такое еще не раз будет, и базилевс ясно осознавал риск предательства союзников. Потому и старался найти условия, какие могли несколько уравновесить полную отмену торговых пошлин.
Но, с другой стороны, терять из-за собственного вероломства уже имеющиеся льготы республиканцам было не с руки, а порты Таврии, коими завершались пешие торговые маршруты с Востока, оставались лакомым кусочком, даже несмотря на неизбежность столкновения с русами Таматархи. В конце концов, у дожа хватает кораблей и смелых моряков.
Наконец переговоры были завершены. Дож предоставил сорок судов для перевозки воинов и лошадей и тридцать боевых кораблей для морского сражения. Из них полтора десятка юрких галей, десяток крепких хеладний и еще пять громоздких гурабов – судов, на палубе которых установлено до десяти камнеметных машин. Это судно впервые построили арабы, а сражающиеся с ними на море венецианцы решили его копировать, в отличие от византийцев: на вооружении у последних появился «греческий огонь». К слову, император приказал предоставить союзникам снаряды с секретной зажигательной смесью. Для себя же он велел срубить на столичных верфях хотя бы один боеспособный дромон – и с этой задачей ромейские корабельщики сумели справиться! На императорский флагман сифонофоры для распыления огнеметной смеси установили и на носу, и по обоим бортам, и даже на корме судна. Экипаж же его составила сотня лучших гвардейцев-варягов и столько же отборных токсотов – достаточно, чтобы отразить абордаж трех, а то и четырех норманнских драккаров.
И вот сейчас этот флот приближается к Бари.
Корабли норманнов появились внезапно, будто тени, проступившие из мрака береговой полосы. С запозданием защелкали тетивы скорпионов на юрких галеях, засвистели канаты катапульт, отправляя в полет камни и снаряды с «греческим огнем». Но в первом залпе большинство их, сделав в небе огненно-дымный росчерк, упало в море. Попасть по узким драккарам оказалось не так-то просто! Особенно учитывая, что противник атакует грамотно, не кучкуясь, а растянув фронт и обхватывая венецианскую эскадру с флангов. Тем не менее вскоре на глазах императора последовательно вспыхнул огонь на трех судах врага.
Однако же как их много! Базилевс сбился со счета, с волнением наблюдая за тем, как постепенно сближаются обе флотилии, – и ему очень не понравилось, что Гвискару удается задуманный им маневр. Свои корабли норманн построил вогнутым полукругом, «чашей». И если до следующих встречным курсом драккаров, которых на деле не так и много – штук тридцать от силы, – катапульты не добивают, то на флангах вражеские суда уже опасно приблизились к построению венецианцев. Навскидку их порядка двадцати на каждом крыле – а ведь чтобы катапульты могли их достать, экипажам галей и хеландий необходимо развернуть корабли! Чего они пока просто не успевают сделать…
– Противник сзади!
Диоген обернулся на истеричный вскрик, и сердце его дрогнуло: в хвост венецианской эскадры нацелилось еще порядка тридцати драккаров! Похоже, Роберту пришел на помощь его брат Рожеро, приведя флот с Сицилии… Впрочем, вскоре волнение на лице императора сменилось ехидной усмешкой – вторая группа кораблей норманнов нацелилась брать на абордаж транспортные суда венецианцев. Похоже, думают, что караван везет в Бари запасы провизии и оружия. Ну что же, туда им и дорога!
Единственное преимущество драккаров в схватке с дромонами заключается в многочисленности их команд. Ибо каждый гребец норманнов также является воином, а вот у ромеев с древних времен сохранилось четкое разделение между сидящими на скамьях и сражающимися в бою. Потому даже на среднем корабле северных варваров сражается до семи десятков воинов, и порой это число превосходит бойцов из экипажа дромона. Хотя, чтобы взять его на абордаж, все равно требуется до двух-трех судов врага: благодаря более высоким бортам и боевым площадкам схватка эта сродни штурму крепости. Но все же ведь брали разбойники плавучие «крепости», и не раз!
Однако сейчас норманны крупно ошиблись с выбором жертвы: на каждом из транспортных судов плывет от восьми до девяти десятков отборных гвардейцев. Базилевс даже пожалел, что его дромон следует в центре построения венецианского флота и не скоро примет участие в абордажной схватке.
Но если транспортники наверняка отобьются от настигающего их сзади противника, то вот итог схватки боевых кораблей Республики Святого Марка и основных сил Гвискара далеко не определен. Кажется, численный перевес врага едва ли не двукратный – а между тем корабли противника на флангах, нацеленные драконьими носами в борта хеландий, вскоре пойдут на абордаж! Н-да, по всему видать, что императорский дромон еще будет вынужден принять участие в бою – и как бы этот бой не стал последним…
Забывшись, базилевс с силой вцепился пальцами в борт, мстительно размышляя о том, что, если дойдет до абордажа флагмана, они сожгут далеко не один драккар Гвискара. И смерть императора Романа Четвертого в море, посреди бушующего пламени, станет самой яркой среди смертей всех правителей Восточной Римской империи!
Но неожиданно все переменилось: в строй так и не дотянувшихся до хеландий драккаров ударили десятки зажигательных снарядов. Подпустив врага на дистанцию эффективной стрельбы, заговорили мощные катапульты венецианских гурабов. В три залпа они накрыли тринадцать вражеских судов на обоих флангах! Следуя в середине боевого построения венецианцев и по двое держась друг за другом – еще один корабль встал между парами, – они дали залпы с бортов. Теперь понятно, почему хеландии не спешили разворачиваться противнику навстречу…