"Фантастика 2023-116". Компиляция. Книги 1-18
Шрифт:
Дрожин посмотрел на Максима и удивлённо заметил:
— Да всё уже. Всё! Живой ты, живой. За тебя вон как немцы волнуются, если даже мною рискнули и приказали тебя спасать. Сейчас здесь приберёмся и пойдём к линии фронта. На машине, конечно, было бы лучше, но через болото не проехать. Так что давай уже, наконец, очнись и пойдём. Риск, конечно, большой. Если погонятся за нами, то далеко не уйдём. Но раз до этого везло, то, надеюсь, и дальше повезёт. У меня недалеко тайник есть, там и пожрать будет, и рация есть. Попросим, чтобы проводника навстречу выслали.
Но Максим продолжал стоять столбом, глядя то на майора, то на лежавших у его ног солдат. Дрожин презрительно хмыкнул и, подняв винтовку, забросил её далеко в болото. Затем он взялся за солдат. Забравшись по колено в воду, оттащил их подальше в траву, и отошёл взглянув со стороны.
— Ну, вот так лучше, — удовлетворённо посмотрел он на свою работу. — Не сразу заметят. У нас будет время. Вот только ещё машину отгоним в сторону, и в путь. Надо идти, а то уже, наверное, кинулись искать. Но — ничего, пока НКВД с политотделом будут разбираться, у нас есть время. Ты уже очухался?
Дрожин внимательно посмотрел на Максима.
— Или тебе ещё раз, как тогда в порту, по морде съездить? — Дрожин засмеялся. — Видел бы ты себя! Но зато оцени, как хитро продумано. На меня что угодно могут подумать, но только не то, что я не за них. Нас будут искать везде, только не по дороге к немцам. Решат, что майор-патриот разделался с Горбуном где-нибудь в городском подвале или сквере. Вот так-то, Стёпа! Ну давай, очнись уже наконец, а то точно между глаз врежу. — Майор подошёл к машине и, осмотревшись вокруг, произнёс. — Ну, вроде чисто, ничего не оставили, садись. Отгоним в кусты.
Вдруг он взмахнул руками, судорожно дёрнулся и рухнул у колёс, застывшим взглядом уставившись в небо. Хлынувшая из затылка кровь мгновенно окрасила траву в алый цвет. Вслед за этим откуда-то сверху донеслось эхо далёкого выстрела. Максима будто ударило током. Выстрел вывел его из ступора, и он заметался по поляне, ничего не понимая и лихорадочно соображая — куда бы спрятаться. Прыгнул за машину, и в ту же секунду рядом с лицом взорвалось стекло, а пуля оставила в капоте огромную дыру. Максим взвизгнул и рухнул рядом с Дрожиным. Уткнувшись лицом в траву, он услышал, как откуда-то сверху донеслись шаги. Кто-то бежал вниз по тропе. Шаги приближались, и теперь было слышно частое дыхание летевшего сломя голову человека.
Первым из-за машины появился Долгов. За ним, с карабином в руках, — эстонец.
Долгов взглянул на Максима, затем на Дрожина и, пряча пистолет, раздражённо выкрикнул:
— Велло! Я же тебе сказал: стрелять по ногам!
— Простите, товарищ старший лейтенант. Случайно вышло.
— Ничего себе случайность! Ты же ему аккурат в затылок влепил.
— Случайно…
— А в него зачем стрелял? — Долгов схватил Максима за плечо.
— Так ведь сбежал бы.
— Да куда бы он сбежал! Посмотри на него. Он же еле живой. Если бы я тебе руку не подбил, ты и его «случайно» пристрелил бы?
— Нет, я плохо стреляю.
Долгов взглянул на вершину сопки, откуда они только что сбежали. Стрелял старшина не меньше чем с трёхсот метров.
— Если это плохо, то как же тогда стреляю я?
Вдвоём они с трудом подняли на ноги тяжело дышавшего Максима.
— Всё уже хорошо, — похлопал его по спине Долгов. — Всё позади. Идти сможешь?
Максим размазал слёзы по лицу и, не сдержавшись, захлебнулся в новых. Он радостно кивал, счастливо улыбался и не мог произнести ни слова.
Долгов прикрикнул на эстонца, чтобы тот шёл к машине, а сам, подхватив Максима под руку, нашёптывал ему на ухо:
— Всё позади, Макс. Ты молодец. Ты только держись, не сорвись. Представляешь, эта сволочь и была «профессором»! А как под идейного маскировался. Ну всё, всё, успокойся. Сейчас ко мне приедем, я тебе кофе налью. Или коньячку. Коньячку хочешь?
Максим благодарно кивал, а по его лицу катились градом новые и новые слёзы.
В тесной офицерской кают-компании обед не начинали — ждали командира. Дмитрий Николаевич сменил синее сатиновое РБ на кремовую рубашку, и с блуждающей улыбкой на лице прошёл к отдельному трёхместному столу. Раньше за ним сидели он, старпом и замполит. Но вот уже два месяца Дмитрий Николаевич обедал один. Взглянув на сервированный стол, он заметил, что кто-то выдвинул из-за стола кресло старпома. Теперь оно ждало своего хозяина.
Командир кивнул замершим вдоль длинного стола офицерам и, приглашая начинать обедать, посмотрел на расставленные на скатерти тарелки. По сравнению с началом похода меню явно изменилось. Исчезла красная икра. Не было и обязательного в походах сухого вина. Пропало даже детище военно-морского общепита — успевшие осточертеть котлеты-балабасы. О прошлой жизни напоминали лишь сушёная рыбная мелочь в запаянных металлических банках, да килька в томате, именуемая матросами не иначе, как «братской могилой».
Командир с интересом посмотрел на порезанное крупными кусками тёмное мясо. Из гарсунки тут же появился взъерошенный кок и, виновато улыбаясь, шепнул ему на ухо:
— Товарищ командир, наши старые запасы кончаются. Я попробовал приготовить то, что забрали у немцев. Ребята ели, говорят — очень даже ничего.
— Не переживай. Надеюсь, не отравимся.
— Ну что вы, товарищ командир, я всё перепробовал и до сих пор живой.
Дмитрий Николаевич хмыкнул, красноречиво посмотрев на округлый живот кока. Такой, пожалуй, что угодно съест и не отравится.
— Ты, главное, даты проверяй, а там какая разница, по-русски корова мычала или по-немецки.
Всё ещё пребывая после атаки конвоя в эйфории победителя, командир постучал, привлекая внимание, вилкой по стакану и произнёс:
— Товарищи офицеры! Прошу передать по отсекам мою личную благодарность. Отработали все отлично. Связисты прослушали и нашу связь, и немецкую. Не всё понятно, но ясно одно — конвой мы уничтожили! Теперь дождёмся весточки от старпома с Зайцевым и заберём их где-нибудь на побережье.