"Фантастика 2023-119". Компиляция. Книги 1-23

Игнатушин Алексей

Теперь о планах.

Из того, что было придумано, остался последний пункт, Слободка с ее бронированной дверью. Резать к чертовой матери! (с)

Хотел приступить прямо завтра. Приступим-то приступим, но выяснилось, что история не на один день (мог бы и сам сообразить). Связался по рации с Речицыным, объяснил задачу. Он понял и принял, хотя и заметил, что в Слободке ни разу не видел никаких дверей, с окошками или без. Но мне верит. И уточнил: во-первых, в момент моего вызова находился на уровне 2, ремонтировал проводку (закоротило там что-то). Во-вторых (в-главных), работать будем ацетиленовым резаком. А его нужно поднять с уровня 11 наверх и протащить по всей Слободке. Сам-то он легкий, но

еще же баллоны с газом. Плюс разная мелочевка. Шланги, ниппели запасные, мундштуки. Маски обязательно. Плюс шанцевый инструмент. В общем, багаж серьезный, а рук мало. Возможно, не в один прием получится. На доставку уйдет как бы не целый день и полночи. На месте проверить все и т. д. По мнению Речицына, сразу после этого начинать резать не стоит. Он сказал: струя там горячая, а голова потребна холодная.

Вынужден согласиться. Тем более, Маленькая хочет идти с нами (отказать не могу), а перед этим завершить все по своим обследованиям. Записать в журнал, в медкарты, упорядочить, разложить. Чтобы все было в полном порядке.

В итоге: ночую на Отшибе, с утра (в 6:00 по нормальному счету времени) стартую, спускаюсь в Резиденцию к складам (на уровень 11), там пересекаемся с Речицыным (и, возможно, с Вялкиным, это пусть Речицын решает) и начинаем операцию.

Последнее на сегодня: интуиция, кажется, начинает что-то бормотать. Пока не пойму что. То ли прорвемся, то ли здесь останемся на веки вечные. Будем тогда гулять по замкнутым прямым сколько влезет. А если прорвемся, тогда пока неизвестно что. Проблема. Не проще, чем ту дверь вскрыть.»

Глава 39. Полный вперед, или Все будет хорошо

Дата: неопределенность / 19.06.49, суббота

Из блокнота И. Ю. Лушникова

«Настал момент, когда об ощущениях писать необходимо.

Сейчас по времени Отшиба 02:00, по нашему это час ночи, 19 июня. Даже у Местных, по моим представлениям, и то ночь. Вся моя команда (экипаж, сказал бы Коммодор) спит без задних ног, а у меня ни в одном глазу.

Речицын был прав. Позавчера (17 июня) наломались, мало не покажется. Два рейса с 11-го уровня до конца Слободки, часов по 5–6 каждый. С грузом, отчасти тяжелым, отчасти легким, но множественным. Очень помог Вялкин. И очень помогла техника. По Слободке Речицын рассекал туда-обратно на роллере, а мы с Вялкиным катили тележку (в прошлый раз она была катафалком). Так что челночные поездки Речицына с каждым разом делались короче.

В общем, управились к полуночи. Потом была сборка, потом проверка. Для нее Речицын предусмотрительно захватил с собой тяжеленный огрызок старой чугунной отопительной батареи. Искромсал вдрызг! (Вялкин был в восторге!)

Ночевали на Отшибе. Там уже начиналось утро, мы продрыхли до их вечера, а по нашему времени получилось до десяти утра вчерашних суток, 18 июня. И двинули на дело. Вчетвером: я, Речицын, Вялкин и Маринка. (Не могу ее обозначать по фамилии. Рука не поднимается.)

Физически было легко, не сравнить с предыдущим днем. А эмоционально…

Еще раз посоветовались с Речицыным, где и в каком порядке резать. Потом он надвинул маску. Скомандовал надеть темные очки и отвалить в сторонку. И зажег. В прямом смысле и в переносном. Резал не одни только петли, а по всему периметру двери.

Потом мы с Вялкиным подцепили полотно монтировками, толстыми такими. Навалились. Оно и пошло. И упало. Пыли подняло, жуть.

Тут у меня как раз начались ощущения. Правда, они объективные, так что их описание не против правил. Ощущения такие: только-только начало валиться полотно двери, как у меня синхронно застучало в висках и в груди. А когда полотно рухнуло, стучало

уже так, как 6-го числа перед прорывом оболочки. Или даже сильнее.

Конечно, и субъективные ощущения тоже были. Интуиция орала: да!!!

А когда полотно рухнуло, мы увидели в проеме кирпичную стену. Сплошную, хотя до этого через окошко в двери были видны вагонетки. Опять искривление пространства? Да и хрен бы с ним. Ломами и кувалдами мы эти кирпичи выбили к чертовой свекрови. Выпрямили пространство. Но еще не до конца. Кирпичи-то вылетели, а на их месте возникла прямо в воздухе бледно-желтая полоса, а на ней ярко-красные буквы. Вот такие:

ВЫХОДА

НЕТ

Один в один как на мосту при подходе к Заводу. Только с лишней буквой Ы, там ВХОДА не было, здесь ВЫХОДА. И в две строчки, потому что там, на мосту, достаточно места, чтобы в одну строчку буквам уложиться, а здесь ширины проема не хватило. А в остальном все так же. И приплясывают эти буквы слегка, и даже шрифт, вроде бы, такой же.

Очень странно. Там-то обычные люди эту запретку делали, с помощью обычных технологий. А тут? Ну да и пусть. Главное, что я как там на «ВХОДА НЕТ» внимания не обращал, так и тут на «ВЫХОДА НЕТ». Вот еще. Вообще-то такие запретки обычно означают, что вход или, соответственно, выход есть, только туда нельзя. Ага (с) Щяс.

(Чувствую себя сильно на взводе, но это, наверное, хорошо.)

Шагнул я сквозь эти буквы. Ничего не почувствовал. Остальные за мной. До вагонеток рукой подать. Пейзаж незнакомый, это и Речицын подтвердил. Я ж тут (или не тут?) обход периметра делал на днях, а он вообще много раз. И ходил, и долбил, и копал, и все такое.

И вдруг Речицын начал что-то говорить, но поначалу невнятно, заикаясь, ничего не понять. Лично я испугался, что с ним случилось что-то типа инсульта (тьфу-тьфу-тьфу, типун мне на язык). А он рукой показывает. Тогда-то я и заметил. И тоже обалдел. Да и Вялкин с Маленькой остолбенели. ОДНОЙ ВАГОНЕТКИ НЕТ!!! РАЗРЫВ!!!

Точнее сказать, я не обалдел, а вот именно что чуть кондратий меня не хватил. В голове не пульсировало, а не могу сравнение подобрать как грохотало. И в груди соответственно. И в руки-ноги отдавало. (Специально для охальников: нет, больше никуда.) На фоне этих молотов у меня возникла твердая уверенность (интуитивная), как было и при прорыве 6 июня. ПРОЙДУ.

На ощупь оболочка как оболочка. (Ха). Именно она и ничто иное. А вид за ней просматривался плохо. Не только мне, остальным тоже. Маленькая даже носом уткнулась в оболочку, как ребенок зимой в оконное стекло, только как бы без стекла. Очень трогательно. Но все мы видели только полоску мелкого гравия на несколько метров вправо-влево, за ней нижнюю часть какого-то столба. Все остальное скрывал очень плотный туман. Облако. Но все равно я точно знаю, что это наш большой мир, что вид изнутри есть иллюзия, а я ПРОЙДУ. Более того. Не просто сам пройду, но и сумею провести других. Если они захотят или (что почти то же) позволят себе. И сумею привести помощь из большого мира.

Это и есть главный вопрос. Захотят ли? Если захотят, то позволят ли себе? И, в конце концов, если нет, то вправе ли я не просто уходить, но даже приводить помощь?

Так. Перевозбуждение. Стоп.

В 05:00 подъем. Речицын с Вялкиным отправляются в Резиденцию. Сюда, на Отшиб, вернутся со стариками, с Анциферовым и Елоховым. В 12:00 маленькая “отвальная”. Может, это слегка помпезно, но считаю важным поговорить со всеми напоследок (напоследок ли?)

Перед тем успею смотаться наверх. Хочу на всякий случай попрощаться с Федюней и, если получится, с девочкой Манюней-Манечкой. Кажется, в наши 10:00 у них будет что-то около полудня. Смолёв был “штатным хронометристом” Марьграда, без него учитывать время в разных режимах стало трудно.