"Фантастика 2023-125". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
До реки Руса добрались на четвёртый день. Почти день потратили на рубку плотов и вязание их в единую цепь вдоль берега. После чего один конец закрепили к берегу, второй оттолкали на течение и к вечеру свободный конец достиг противоположного берега, образуя выгнутую понтонную переправу. Перебрались на другой берег уже в темноте. Там же у реки разбили лагерь и встали на ночёвку, выставив караул и отправил веером от себя мелкие по два, три человека отряды вездесущих лазутчиков.
Утром, в предрассветной мгле разведка докладывала в шатре атамана о результатах. По всему выходило, что речники, похоже, перешли на глухую оборону. За пределы стен и завалов даже пацанские ватаги носа не кажут. За всю ночь и утро не был обнаружен ни один человек, даже на стенах, смотрящих не обнаруживалось. У одной из стен в овраге, нашли логово одной из пацанских ватаг, которое нашёл ещё первый отряд, выезжавший в эти места предварительно, но следы в нём оказались несвежие. По всему в ней уже дней пять, шесть никто не показывался. Ардни даже подумал тогда, не ушли ли все из Дырявых Гор куда подальше, но подойдя на видимое расстояние, заметили за стенами в нескольких местах дым от костров, пусть слабенький, но со стороны заметный, что говорило о присутствии там кого-то. Ардни с четырьмя Марутами, командирами лучных отрядов, стражей и пацанов с разведкой, вышли на край леса, без золотых доспехов в режиме полной маскировки. Расположившись в густых зарослях конопли, крапивы и вишняка, Ардни внимательно рассматривал земляную стену, сооружённую вдоль всего лысого вала, достаточно крутого для подъёма лошади, но вполне преодолимого пешим образом, притом даже при тяжёлом вооружении. Он подозвал Щедрого.
— Где вы нашли ватажное логово?
— Вот там, — указал чуть в сторону ближник, одетый в какую-то странную накидку, сплетённую из трав и веток с листьями, с такой же травяной шапкой, привязанной к накидке и отброшенной на спину. Ардни посмотрел
— Там тропа наверх? — спросил он, ожидая подтверждение своей догадки.
— Да, — ответил Щедрый, — они где-то через стену лазают. До главного входа, — и он показал рукой куда-то далеко влево, — довольно далеко. В другую сторону — лес кустарный, непролазный.
Ардни расплылся в улыбке. Выходя в поход, были, конечно, предварительные планы, но он был уверен, что на месте непременно придумает что-нибудь конкретное. И вот родилось. План, не похожий на то, о чём он думал раньше, созрел моментально со всеми деталями и нюансами, и он тут же, чуть углубившись в лес, собрал вокруг себя всех командиров и изложил его. После короткого, но восторженного обсуждения, все вернулись в лагерь и приступили к его реализации.
Туман, застилавший берега речки, вдоль которой проходила дорога на заимку Пани, улетучивался. С обоих берегов небольшой речушки показались отряды городских воинов в ярко красных накидках, с огромными, грубо связанными щитами из молодых берёзок и осин, с копьями за спиной. Они шли медленно, группками по три, четыре человека и при этом усердно делали вид, что старались не шуметь. Но таща перед собой тяжёлые щиты обеими руками, им это не очень удавалось. Их заметили задолго до того, как они увидели собранную из брёвен стену-ворота, перегораживающую речку и выложенную в распор между двумя скалами. Это и был то самый вход в Дырявые Горы. Сторожа на скалах слева и справа подняли тревогу, и недолго думая приступили к абсолютно бесполезному обстрелу стрелами, которые даже не долетали ещё до передовых отрядом. Скорее всего, это был просто эмоциональный выброс обороняющихся. Когда же отряды подошли на расстояние выстрела, то опустили щиты на землю и спрятались за ними. Вдоль обоих берегов речки замерли с десяток деревянных стенок, чуть пониже роста человека, собранные по три, четыре щита, за которыми кроме городских стражников, выставивших зачем-то копья вперёд, спрятались по три четыре лучника из отрядов Ардни. Притом за щиты были посланы лучшие. Ещё непонятное количество вооружённого народа пряталось с той и с другой стороны в лесу за деревьями. Они постоянно перебегали от ствола к стволу, притом делали это абсолютно хаотично, вперёд, назад, влево, вправо, и в глазах, обороняющихся складывалось впечатление, что лес буквально кишит вооружёнными людьми и определить, сколько их там, было практически невозможно.
Издалека, из улетучивающегося тумана, появилась золотая колесница Ардни. Она медленно и величало приближалась к перегороженному проёму, но не дойдя до отрядов, спрятавшихся за щитами, остановилась и Ардни вскочив на её бортик и подняв руку с дубиной вверх, прокричал:
— Пани! Я пришёл забрать свою добычу или всё, что у тебя есть вместе с твоей жизнью. Как ты решил?
На стене из брёвен в окружении кучи мужиков, показался лохматый Пани, и так же оря во всю глотку, держал ответ. Ответ содержал отборную бабью брань вперемежку с непристойными и грязными угрозами. Ответ по времени занял значительно большее время, чем поставленный вопрос, но суть его Ардни понял сразу. Пани выбрал второй вариант. Наконец, Пани выдохся, вылив все свои эмоции в словесном поносе, и смачно плюнул в сторону самозваного бога. Ардни опустил дубину и тут же из-за щитов, резко поднялись четыре десятка лучников, с уже натянутыми луками и смертоносная туча в мгновение накрыла уже чуть расслабившихся речников. Ряды обороняющихся резко уменьшились. И тут начался кошмар. Ардни сдёрнул с пояса рог и дунул в него, что было мочи, от испуга кони дёрнулись, и ему пришлось спрыгнуть внутрь колесницы. Слева и справа из леса взревели другие рога, их поддержал залихватский свист и непонятный металлический лязг, вопли, стук. Грохот стоял такой, что Ардни поморщился и хотел даже поначалу закрыть уши руками, но отбросив эту идею, вновь принялся дудеть в свой рог. Кони взбесились и прокричав возничему почти в самое ухо, чтоб он уводил колесницу из леса, спрыгнул на траву и вновь дунул от всей души. Передовые заградительные отряды продвинулись ещё ближе к преграде, воины попрятали пики, но идти на штурм не спешили. А никакого штурма и не планировалось, да и штурмовать тут было не кем. Четыре десятка лучников за щитами, да пара десятков в лесу. Городские воины не в счёт, а та массовка, что носилась по лесу — это малолетки — пацаны, одетые в накидки, сотканные на скорую руку из травы, чтоб казались побольше, да потолще, луки, согнутые из веток и не способные стрелять и напоминающие оружие только издалека. Несмотря на то, что первый залп передовых лучников был очень удачный, да и в дальнейшем им удавалось зацепить и снять со скалы или стены особо потерявших страх речников, весь этот балаган был лишь отвлечение внимания. Задача была стянуть к входу всех обороняющихся, забыть про тылы, а шум и грохот, который Ардни тут устроил, был создан для того, чтоб защитники не слышали, что творится у них сзади, ибо основной удар был нанесён именно там. Маруты, практически в полном составе, вооружённые всем, чем только можно, возничие с луками, арканами и ножами, полная сотня лучников второго отряда, как только заслышав грохот и гул со стороны входа в Дырявые Горы, на поводьях выскочила из леса со стороны боковой стены, там, где был обнаружен ватажный лаз. Разведка, предварительно попавшая внутрь укреплений, обнаружила и сняла с деревьев двух наблюдающих мальчишек, обеспечив скрытное проникновение за пределы стен основного боевого отряда. Стена оказалась не толстой и когда увеличивали лаз, то от ударов она треснула и целый огромный кусок, вывалился из неё, что позволило отряду быстро проникнуть вовнутрь. После начала боевых действий, как и предполагал Ардни, бабняки с ватагами забились в пещеры и первое, что сделали нападающие — это кинулись на их поиски. Три нашли сразу. Они жили в нескольких пещерах в куче. Рядом друг с другом. Быстро выламывая деревянные перегородки, что были сооружены на входах, Маруты и их возничие, как люди привычные, врывались в пещеры и глушили баб как рыбу. Вязали, затыкали рты подолами и вытаскивали наружу. Тут их подхватывали лучники и тащили за стену, где, стащив по склону, укладывали рядами поперёк повозок. Первые три бабняка были повязаны с такой скоростью, что мнимо штурмующие вход, даже ещё охрипнуть не успели. Не найдя с наскока остальные бабняки, вся ударная сила, как и предписывал план, всей массой ударила в тыл обороняющим вход. Многие умерли со стрелами в спинах, так и не поняв, что окружены. Неожиданный и мощный удар в спину, поверг речников сначала в панику, от чего они заметались, ничего не понимая. Выскакивая на расстреливающих их в упор и пронзённые стрелами, пачками валились в воду пробегающей тут же речки, заваливая её берега своими труппами. А затем паника перешла в тихий ужас — те, кто остался в живых, попрятались или претворились умирашками или попытались податься в бега. Бой оказался кровавый, но скоротечный. Как только ворота изнутри открылись и в них показались довольные Маруты, грохот снаружи прекратился и передовые отряды, побросав щиты, бегом ворвались вовнутрь. За ними поспешили и все остальные, надрывающиеся в лесу диким ором. Воевать там было уже не с кем, хотя основной отряд ещё прочёсывал поле боя в поисках, спрятавшихся и раненых, но ни те, ни другие никакого сопротивления не оказывали. Выживших собрали в кучу, связали руки, ноги и уложили вдоль берега речушки. Среди них быстро нашлись те, кто пожелал сотрудничать и указать на спрятанные бабняки. Жаль они умерли раньше, чем это сделали остальные пленные.
До конца дня таскали и грузили обозы малыми детьми и девками по старше. Баб вязали за руки и шеи верёвками, для них места в повозках не хватало. Кроме того, в повозки грузили различное добро. Колесницы грузили только ценным и в первую очередь золотом. Столь огромной добычи Ардни ещё не видел. Его колесница была в буквальном смысле слова, завалена золотом и им с возничим пришлось идти рядом, в прочем, как и всем остальным.
Отряд жрецов не принимал участия ни в штурме, ни в погрузке. Они занимались творчеством, рождая в полевых условиях великие песни о деяниях нового бога. Ардни сразу понял, что враньё, особенно в массовых масштабах, оружие куда более сильное, чем его колесницы.
И началась эпоха «бога» Ардни. Буквально в течении двух осеней территория его «божественного» влияния возросла до десяти переходов во все стороны света. Один за другим падали на колени арийские города. С такой же регулярностью исчезали с рек баймаки дасу. Досталось и поселениям гоев. В первую очередь был полностью уничтожен и сожжён тайный схрон, где умертвили мать Ардни. Впервые атаман, находящийся в неописуемой ярости не пощадил никого, даже женщин. В живых оттуда Маруты взяли только с десяток девочек и то в возрасте детей неразумных. С баймаками делали все, как и раньше. Два артельных атамана дасу поклонились Ардни, принеся ему достаточно много золота в подарок, и он какое-то время их не трогал, но, в конце концов, одного из них он убил и разорил, а второй скрылся со всем родом в неизвестном направлении. Кто из них стал первым, уже не понятно. Толи сначала первого убили, а второй почуяв неладное бежал, толи второй сначала сбежал, за что первого и убили. А вот города сдавались по-разному. Кто-то встречал войско Ардни, которое к этому времени значительно
Изрядную смекалку в борьбе за выживание продемонстрировали Дасу. Поначалу они, как и ары стали возводить стены из земли и глины, применяя в качестве арматуры деревянные столбы. Вырастали как грибы миниатюрные крепости, за высокими стенами которых скрывался весь род и большая часть скота. С первой такой крепостью Ардни столкнулся зимой, аккурат после осенней Аругры. Род Арбуды, спрятавшийся за её стенами, был одним из самых больших, в этих краях и главное, самым высокоорганизованным. Дважды летом лазутчики Ардни нарывались на засады далеко от баймака, после чего род в полном составе проваливался, как сквозь землю и даже следы, куда они девались, обнаружить не удавалось. А когда в разгар зимы лазутчики доложили, что весь род укрылся в непреступной крепости, Ардни довольно улыбнулся и велел «играть поход» и собирать круг. Круг прошёл быстро и без каких-либо дискуссий. Было видно, что атаман уже давно всё за всех решил и лишние словоблудие было излишним, хотя после проведения круга люди разошлись в полном непонимании происходящего, но безоговорочная вера в атамана и его гений, не позволяла им ослушаться или даже задуматься над его решениями. Он велел готовить повозки и грузить на них метательные рогатки, чем поверг в замешательство даже ближников, казалось бы, уже привыкших к неординарности атамана. Но спорить и возражать никто не стал, хотя и не понимал, как будут закапывать в мёрзлую землю эти рогатки, и главное, чем они будут стрелять? Где камень рыть будут? Всё оказалось гениально просто. Прибыв под стены крепости, отрыли от снега площадки под рогатки, развели костры. В оттаявшую землю врыли метательные орудия и вморозили их, залив водой. Развели другие костры, рядом, на которых в больших медных котлах, стали топить снег, а затем дружно из этой воды и снега стали лепить огромные снежно-ледяные колобки, которые за ночь так же основательно заморозились, а с утра, как только стало светло, раздолбали стены этой крепости вдрызг. Всё, что происходило там, вообще на войну похоже не было. Это больше напоминало увлекательную и весёлую игру. Кто-то весело продолжал лепить колобки, кто-то так же весело подкатывал их к рогаткам, кто-то, веселясь до надрыва животиков, пулял этими колобками по крепости Арбуды и шумно ликовал от точного попадания. Только Маруты в своих золотых колесницах, заваленных внутри различными шкурами, выступали как зрители и болельщики, свистя, улюлюкая и ругаясь, переживая при неудачных выстрелах. Так под весёлый гомон и всеобщее ликование сначала были уничтожены стены крепости с её защитниками, бабы с ребятишками, а за одно и почти всё стадо, спрятанное внутри, было превращено в мясо. Настреляли столько, что сами же потом весь день разгребали настрелянное, чтоб хоть что-нибудь добыть для трофеев. Весь об этом весёлом побоище очень быстро разлетелась по землям дасу и после этого случая, даже те, кто имел крепостные стены, бросили это неблагодарное дело и стали применять другие тактики жизнеохранения. Так или иначе, в той или иной степени дасу становились мобильными или по крайней мере готовые в любой момент сорваться с места и пуститься в бега. Каждый баймак решал эту проблему по-своему, но в основном для мобильности использовалась река, как самый простой вариант. Почти все баймаки обзавелись специфическим речным флотом крупнотоннажных лодок, эдаких плавучих домов, которые при необходимости собирали на своих бортах весь баймак со всем его барахлом. Даже строили специальные лодки, в которых могли эвакуировать часть скота. Некоторые вообще забросили свои бабьи землянки и перебрались жить на плавучие дома, хотя также стоящих у баймаков на приколе. Ардни напал на один из таких баймаков, жители которого каким-то образом были заранее предупреждены о нападении, отчалили от берега и пустились в сплав по реке. Но большие корабли плыли медленно и Маруты довольно быстро нагнали их по берегу и просто сожгли стрелами. Только мужики на своих быстрых лодочках ушли под прикрытием горящих плавучих домов к другому берегу, а вот вся добыча пошла на дно. Этот поход на последующем за ним круге, был признал неудачным и привёл к решению о строительстве на реках собственного боевого флота.
Ну, и наконец, самыми дальновидными и живучими оказались те, кто стал мобилен полностью, оторвавшись от родовых Чуровых Столбов, веками поивших рек и пустился по миру в скитания, длиною в жизнь. Все дома стали строить на колёсах, примерно такие, в котором жил сам Ардни в лесном логове. Эти дома небыли открытием для дасу, они у них были всегда, только пользовались ими артельные мужики, передвигаясь по большим территориям загонов. Именно от них Ардни перенял этот вид дома. Жить над землёй, а не в ней, он почему-то посчитал для себя более приемлемым. В сложившихся условиях для речников, они пересадили в подобные дома весь баймак с бабами и детьми. Запрягались такие дома-повозки турами или турицами. На колёсные шалаши переселилась ватага, а колёсные шатры заняла артель. Рода речников, некогда накрепко прибитые к определённым местам, стали постепенно осваивать новую форму жизни — кочевую. Найти, а тем более переловить вечно двигающийся род было крайне затруднительно, да Ардни за ними и не гонялся. И поплыли кочевники со всем своим нажитым, перегоняя скот с места на место, подальше от этих проклятых мест, в сторону, откуда встаёт солнце и куда не дотягивались ещё кровавые руки этого нового «божка» под именем Ардни.
Ещё более усложнилось дело с гоями. Мало того, что они обитали в дремучих лесах, но ещё и пуганы были всеми изначально. Поэтому даже попытки подойти к ним на определённое расстояние приводило к тому, что они просто растворялись в лесной чаще. И норы у них были секретные и тропы лишь для них проходимые, а некоторые, как зверьки какие, лихо по деревьям лазали и на дубах вековых в кронах жильё имели, так, что с земли не видать. На гоев ходили, как на звериную охоту с собаками, облавами, но больше гибли собаки и охотники в хитроумных ловушках да секретах, калечились в капканах, чем кого-либо добывали. За всё это время, специализировавшийся на них отряд охотников за головами, смог накрыть лишь два поселения, а общее число их, разбросанных по лесам, наверное, даже богам известно не было.
Ломались не только стены городов и крепостей, ломался не только уклад жизни речников и гоев, в первую очередь ломались веками незыблемые устои самих аров. Чтобы держать всю эту прорву подмятых под себя городов, Ардни в каждом из них ставил городским атаманом одного из своих Марутов, которые тут же обрастали своими ближниками и во главе которых наводили новые порядки среди населения. Кого резали, кого награждали, кого-то поднимали по ранговой лестнице, кото-то опускали, иногда даже вниз головой, да так, что шеи ломали. Вводили стратегические линии поведения для жречества, делали заказы и хорошо оплачивали мастеровым за военные технологии, расформировывали и вновь формировали военные касты, затачивая их под новые, боевые задачи. Маруты, севшие на города, становились зачатками политиков, подконтрольных и подотчётных только одному хозяину — Ардни. Они стали непросто надсмотрщиками и наместниками бога, они стали полноправными хозяевами этих городов — царями. Именно тогда в среде особо жополизных жрецов родилось песнопение об Ардни, как о царе богов. Ардни не стал богом только для своих ближников — Марутов, для них он по-прежнему оставался атаманом, но атаманом непререкаемым и по первому зову, которого, они кидали свои города и в окружении уже своих мини армий устремлялись к нему, готовые ради него на всё.