"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20
Шрифт:
— … Так вот, Леша, целителем быть, — полушепотом проговорила она. — Иногда и умирать приходится… Не расхотел еще? — уже в который раз задал она этот вопрос. — Хорошенько подумай. Мы часто за грань ходим. А бывает и не возвращаемся…
Ничего не ответив ей, Алексей пошел еще за водой. Когда же пришел, она его встретила вопросом:
— Готов к уроку? Тогда начнем с лосенка, что с раной на ноге. Ближе подойди…
Так и начался его очередной урок целительства. Все выглядело простым, практически элементарным. Прежде нужно было почувствовать эмоции раненного животного.
— Будь внимателен. Постарайся ощутить грань, за которой боль станет всеобъемлющей и заполнит всего тебя без остатка, — устало говорила Захарьина, даже не пытаясь встать с дивана. — Перейдешь эту грань и с болью будет сложнее справиться. В случаях небольших порезов, неглубоких ран и простых болячек переход за грань не будет проблемой. Если же предстоит лечить что-то серьезное, то тут требуется особое мастерство, чтобы не свалиться за грань…
Парень подошел к дрожащему то ли от боли, то ли от страха четвероногому доходяге. Его коричневатое тельце сотрясала сильная дрожь. Дрожала поджатая к телу ножка, на которой виднелась небольшая рванная рана.
Осторожно коснулся маленькой головки, ласково ее потрепал. Ощутил трепетание лосенка, его рывки в разные стороны. Человека он явно боялся. Все норовил вжаться в стену клетки. Перебирал копытцами. Лишь поврежденную ножку поджимал.
— Ощутил, как ему больно? Вижу, ощутил, — на измученном женском лице мелькнула мимолетная улыбка. — Молодец. Редко, кому это удается так сразу сделать. Теперь накрой рану ладонью и поводи над ней. Представь, как рана исчезает — склеивается, рассасывается, сшивается и т. д. У каждого целителя свой образ…
Снова и снова он водил правой рукой. Натужено представлял исчезающую ранку, ее склеивающиеся края с выступившими капельками крови. Ладонь нагрелась, покраснела, и даже трястись начала от напряжения. К сожалению, толку от его усилий не было. Рана на мохнатой черной ножке никак не желала заживать.
Алексей уже начал ненавидеть эту рану. При взгляде на эти багровые сгустки крови, беловатую сочащуюся сукровицу, рванные лоскутки крови из его нутра поднималась волна злости. Чертова рана! Почему у него не получается? Тут дел-то на несколько минут! Какие-то крохотные лоскутки кожи соединить. Что в этом сложного? Дерьмо! Почему…
Бедный лосенок беспокойно задергался. Пару раз лягнул его в бок копытцем, явно протестую против такого лечения. Повернул к нему голову с едва проклюнувшимися рожками и жалобно поблеял в его сторону. Мол, садист сопливый, ты что же надо мной измываешься? Не можешь, не мучай.
После очередной неудачи Алексей все же сдался.
— Опять — двадцать пять! Все же правильно делаю, — Алексей со вздохом опустил руки и, недовольной заверещавший маленький барашек, вырвался на волю. — Терпения никакого не хватает.
Возившаяся рядом Захарьина отозвалась не сразу. Она молча продолжала распутывать леску, в которой запутался здоровенный филин. Тот, словно чувствовал скорое освобождение, нетерпеливо перебирал лапками и беспокойно
— Знаешь, Леша, что скажу тебе, — осторожно выпустила птицу в большую клетку, где тот тут же уселся на кусок толстой коряги, и повернулась к подростку. — Думаю, я знаю в чем твоя ошибка.
Напрягшийся парень замер, с удивлением и надеждой смотря на нее. Неужели она поняла в чем дело?
— Я уже говорила тебе, что ты нетерпелив, порывист, — он кивал, соглашаясь с каждым ее словом. Не было смысла отрицать очевидное. — Все привык делать с наскока. Тебе кажется, что у тебя все должно получаться. Такая уверенность может как-нибудь сыграть с тобой злую шутку… Такое чувство, что с тобой никто не занимался. Тебе просто взяли и вручили силу. Это очень плохо. Сила без контроля, который достигается только потом и долгими часами упражнения, погубит себя. Помнишь, я советовала тебе заняться медитацией?
Алексей вновь кивнул. Права она, тысяча раз права. Именно так все и было. Он просто получил эту силу. Она практически свалилась на него с небес. Он ведь, действительно, толком не учился ею управлять. Маги же этого мира, годами выполняют специальные упражнения, стараясь поставить под полный контроль свой магический источник. Десятилетиями шлифуют свои приемы, до остроты оттачивают каждый элемент магической практики.
— В целительстве же самоконтроль и терпение занимают крайне важное место. Считаю, умение контролировать себя — это девяносто процентов магии… Вот, смотри, — он вытащила из кармана самую обычную зажигалку и, щелкнув, поднесла огонек к ладони. — Здесь сила вторична…
Желтый огонек жадно облизывал тыльную часть женской ладони. Сначала здесь появилось покраснение, затем чернота. Вскоре по комнате поплыл отвратительный запах горелой кожи. Ни один мускул на ее лице в эти мгновения не дрогнул. Ни один. Алексей словно глядел в глаза каменной маски.
— Мне было больно. И сейчас больно, но я теперела, старалась пережить эту боль, свыкнуться с ней, — усмехнулась она, видя неприкрытое удивление во взгляде парня. — Без такого умения в целительстве тебе просто нечего делать. Боль тебя сожрет за несколько месяцев. В каждый из таких сеансов на боль ты будешь отвечать своей яростью, чтобы хоть немного ее притушить. Чем сильнее будет боль, тем сильнее в тебе будет бурлить злость. Вскоре оно не сможет существовать без другого. Ты превратишься в чудовище. Ты этого хочешь, Леша?
Тот задумчиво покачал головой. Вот, похоже, почему в этом мире так мало настоящих целителей. Ведь человек никогда не отличался умением на боль отвечать спокойствием. В его крови совершенно иное. На боль и страх он реагировал либо бегством, либо атакой, то есть сильным возбуждением. Целителю так ни в коем случае нельзя делать.
Сможет ли он себе перебороть? Ведь в последние дни он только и делал, что представлял, как доберется до своих врагов и сполна отплатит им за страдания. Как заботливый садовник парень кропотливо взращивал в себе к ним ненависть и злобу. И вот все это дало свои плоды.