"Фантастика 2023-129". Компиляция. Книши 1-20
Шрифт:
Захарьина с трудом сохранила серьезное выражение лица. Уголки ее рта так и норовили взлететь кверху. Уж больно уморительно было слушать догадки девочки по поводу странного поведения самца, который, следуя инстинкту, просто спаривался.
— Мозет заклыть его в клетку, стобы он утосек не бил? Он плямо сильно злой. То одну утоську куснет, то длугую кусьнет, — женщина заулыбалась, больше не в силах сдерживаться. Идея изолировать самца по причине его излишней любвеобильности показалась ей особенно смешной. Такой принцип можно ведь применить и к некоторым представителям рода человеческого, вдруг подумалось Захарьиной. Последнее ее еще сильнее
— Не бойся. Не будет он больше уток кусать. Я прослежу, — улыбалась она, любуясь дочкой, искренне переживавшей за бедных уточек. Только сейчас нужно было отвлечь ее, иначе Мила еще долго будет сокрушаться о тяжелой судьбе птиц и ругать жестокого папу-утку. — Дочь, ты рисунки свои не покажешь? Те, которые с выставки. Заодно расскажешь, как все прошло.
Та кивнула кудрявой головкой и, моментально выбросив из памяти уток, помчалась за папкой с рисунками. Кто откажется похвалиться своими успехами? Мила явно была не из таких.
Вскоре они с матерью уже рассматривали ее рисунки. Кроха едва не цвела от удовольствия, слушая, как ее хвалят. Едва только женщина умолкала, чтобы перевести дух, как Мила тут же протягивала ей новый рисунок, еще лучше предыдущего.
— Ух-ты…, - вместо привычного восторга Захарьина выдала удивленное междометье. — Что-то не пойму я… Что это такое?
Из небольшого листка, полностью залитого непроницаемо черной краской, на нее надвигалось что-то неимоверное огромное, массивное, буквально утыканное многочисленными настройками и башенками. Женщина не сразу сообразила, что маленькая художница изобразила рвущийся вперед звездолет. Совсем не похожий на мультяшное или игрушечное изображение, космический корабль выглядел пугающе реальным. Еще более странной была сама подача, оставлявшая ясное, жуткое впечатление наступления чего-то неотвратимого. Звездолет выглядел так, словно только что вышел из чудовищной мясорубки. Был испещрен гигантскими проплавленными шрамами, рванными дырами на месте орудийных башен и ракетных установок. Рассматривая рисунок, женщина непроизвольно сглотнула вставший в горле ком. Слишком уж явным и тяжелым было накрывшее ее ощущение.
— Даже прямо не знаю, что и сказать, — растерянно протянула она, переводя взгляд с рисунка на дочь и обратно. Не менее удивленным было и у той личико. Мол, а почему ее никто не хвалит? Красивый же рисунок. — Как, вообще, тебе в голову такое пришло? Подожди-ка…
Она вдруг вспомнила, что уже где-то видела нечто похожее. Был очень похожий рисунок — такой же чуждый, внушающий страх и поразительно реальный.
— Точно! Мила! — строго посмотрел она на дочь. — Опять тот альбом смотрела? — та покаянно опустила глазки и начала жалобно хлюпать носиком. И как на такое чудо обижаться? Захарьина долго не продержалась, сдалась. — Не реви, чудо ты мое в перьях. Не реви, говорю… И что ты к этому альбому прицепилась? Что в нем нашла? Ладно, беги, неси альбом. Будем вместе смотреть, раз уж тебе так интересно…
Мила радостно захлопала в ладоши и, соскочив с колен матери, припустила в другую комнату.
Проводив ее взглядом, женщина задумалась. Слишком уж часто стали всплывать в ее жизни рисунки из того альбома, который, как она думала, уже давно похоронен на задворках ее жизни. И не думала, что когда-нибудь достанет его, подарок дорого сердцу человека, о котором много — много лет ничего не слышала.
— Плинесла, мама, — прерывая ее мысли, на колени лезло кудрявое чудо с большим альбомом. —
Только, нахлынувшие на нее, старые воспоминания было уже не остановить. Словно плотину прорвало. Листая необычные рисунки, женщина мягко улыбалась, вспоминая того, кто оставил в ее душе неизгладимый след. Вставал перед глазами силуэт высокого сильного мужчины, обнимавший ее сильными руками. Слышался его бархатный с легкой хрипотцой голос, от которого приятно заныло где-то глубоко внутри. Захарьина подернула плечами, словно почувствовав на них его ладони. К сожалению, ее обнимал лишь шерстяной плед. С тяжелым вздохом она опустила взгляд на рисунки.
— … Это ведь колабль, мам? — услышала она вопрос дочери, тыкавшей пальчиком в какой-то удлиненный треугольник на фоне огромной планеты. Захарьина бросила на него взгляд и в голове тут же всплыли когда-то слышанные слова — «сверхдальный малый посыльный корабль». — А там сто такое? Клуглое и больсое?! — пальчик уже показывал на висевшую в пространстве планету, окруженную несколькими концентрическими кругами. — Сто молсись?
Целительница продолжала молчать. Не хотела она ничего вспоминать. Решительно схватила альбом и закрыла его.
Вырвался
— //-//-
Небольшая группа людей пробиралась по узкой тропке, припорошенной снегом. Первым шел невысокий крепко скроенный мужчина, затянутый в хорошо подогнутый зимний камуфляж. Движения скупые, шаг осторожный, крадущийся, карабин висит так, чтобы его можно было выхватить в любой момент, — все это и многое другое выдавало в нем бывалого, опытного охотника.
Следом вышагивала молодая парочка, явно влюбленные. Девушка и парень в ярко-оранжевых пуховиках держались за руки и не сводили друг с друга глаз. То и дело хихикали, обмениваясь лишь им понятными шутками. Последним держался худой, как жердь, человек. Новичок в лесу: дыхание шумное, тяжелое, туристический пуховик висит мешком, рюкзак подпрыгивает и бьет по спине при каждом шаге.
— Мастер, передохнуть бы. Почти час уже идем, — жалобно прохрипел худой, останавливаясь у развесистого дуба и переводя дух. — Больно быстро идем.
Тот, кого назвали Мастером, криво улыбнулся и придержал шаг. В каждой туристической группе, что он вел в Темниковский заповедник, обязательно оказывался один или два раздолбая, которые весь маршрут «мутили воду»: или метили каждое дерево, или в своих коммуникаторах постоянно висели, или постоянно тренедели. Эти же, вообще, никакие оказались. Подготовки и выносливости ноль. Ногу ставить не могут. По лесу идут так, что шум стоит на сотни шагов вокруг. Километр пройдут, привал им подавай. Какой им туристический маршрут? Вышли бы в ближайшие посадки и там пикник организовали.
— Хорошо. Будет вам привал. Пятнадцать минут, — буркнул проводник и начал снимать рюкзак.
Парочка тут же принялась целоваться. Мастер бросил на них косой взгляд и покачал головой. На каждом привале одно и тоже повторяется. Один дышит, как лошадь, пенек ищет, ищет, чтобы присесть; другие набрасываются друг на друга, оторваться не могут. Видно, придется их попугать немного, чтобы немного привести в сознание и поход прошел поинтереснее.
— Эй, народ, — проводник, пряча улыбку в усы, хлопнул в ладоши, чтобы привлечь внимание туристической группы. — Пока отдыхаем и переводим дух, расскажу вам одну историю, которая с этими лесами связана. Прямо скажу, история непростая, загадочная.