"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
За Вольным Лесом текла полноводная Великая Река — судя по рассказам когда-то побывавшего там Феди, нечто шириною километра полтора и глубиною многие десятки метров. Река эта собирала воды из многочисленных речек, речушек и ручейков тундры, и несла их все на юг, в Океан. В незапамятные времена народ, о котором уже все давно забыли, возвел над этой рекой каменный мост, переживший на многие эпохи своих созидателей. Ну и помимо этого моста, естественно, было много паромных переправ.
А вот за Великой Рекой… Начинались сказки. Там вам и Темные Империи, и Страны Света, и орко-гномо-эльфийские державы, и непролазные болота с темной нечистью, и подпирающие небосвод горы. Ну и, конечно же, Гора Мудрого Дракона, цель нашей поездки. Карты, хотя бы приблизительной, тех мест ни у кого не было, так что ехали мы неведомо куда. На восток. Очень интересно.
Ну и наконец, что самое интересное. Там, еще восточнее сказочного востока был, не много, не мало, ад собственной персоной. Тот самый ад, с чертями и демонами. И если у нас он где-то под землей глубоко располагался, а то и вообще в другом мире, тот тут с этим было просто. Едешь долго на восток, и попадаешь в ад. Не надо никаких перемещений между мирами, даже умирать не надо. Хочешь на ад посмотреть? Садись на коня лихого, да и скачи в сторону восходящего солнца. В ад и попадешь.
Вот уж действительно, послал свою родню Бил туда, не знаю куда, за тем, не знаю чем. И я от великого ума за ними поперся. Причем чем дольше мы ехали, тем больше Лера с Бессом проникались всей глубиной бесполезности и бессмысленности нашего странствия. Хорошо хоть Федя думал лишь о том, как побыстрее врагов себе отыскать, ему не терпелось никак парочку своим топором обезглавить. Да Алвит получал огромное удовольствие, изображая из себя зыкрудского вельможу.
А потом нас нагнал весьма и весьма интересный приказ.
— Слушайте, и не говорите, что не слышали! — зычным голосом местный ритор со своей трибуны зачитывал полученный "крокодильей почтой" из столицы указ. — Государь-император изволил объявить в розыск опасных государевых преступников! Коли окажет кто помощь им, али не сообщит о них — наказание смертным будет! Слушайте, и не говорите, что не слышали! Облик их таков. Первый, предатель и изменник, зовется Бессом Филином, служит он некромантом, третий десяток лет поменял, ликом сед! Обвиняется в убийстве жестоком, безумном! Второй — Федор Расколкин, пособник его, ростом мал, ликом грозен! Обвиняется в пособничестве и укрывательстве! Третья — Валерия, лет молодых, волос цвета белого. Обвиняется в пособничестве и укрывательстве! Слушайте, и не говорите, что не слышали! Коли знает кто, видел тех, кто подозрение вызвать может — обращаться к слугам государевым… — дальше мы решили не слушать.
Приказ был интересен не потому, что нас объявили в розыск. Я бы не удивился, если бы это были те самые влиятельные враги, что за нами охоту начали. Вдруг они смогли на самого государя-императора давление оказать, или, что еще проще, без его ведома золотом секретарю заплатили — он и дал государю на подпись документ. Занимательным было другое, на что ни Бесс, ни Лера, ни Федя внимания не обратили. Искали именно их! Не меня, хотя именно за мною, скорее всего, охотились наемные убийцы. Обо мне даже упоминания не было — а уж кто-то, а наши враги не могли не знать, что нас четверо, а не трое. Да и приказ… Слишком дилетантским он был. О Бессе сказано лишь то, что он седой, а волосы можно перекрасить. О Лере — что она блондинка, то же самое. О Феде вообще лишь малый рост. Под такое описание мог попасть кто угодно, а уж прояви мы хоть немного усилий…
Короче, слишком уж дилетантским получился приказ. Не похож он на работу тех, кто наемных убийц из Школы Ночных Воинов посылает. Что-то тут, господа хорошие, не то.
Одно хорошо — городок, где мы этот приказ выслушали, был в двадцати километрах от границы королевства. А значит еще немного, и…
Я честно предупредил остальных — скорее всего, уж где-где, а на пограничной заставе явно и приказ этот уже есть, и описание более подробное. Мне не поверили, меня уверяли, что вряд ли до каждой из полутысячи пограничных застав королевства приказ добраться успеет. Я лишь пожимал плечами. Уж что-что, а ловить государственных преступников, желающих покинуть родную страну, любое государство в первые годы своего существования, как правило, учится.
Как это не удивительно, а ничего удивительного в этом нет, в очередной раз прав оказался я. На пограничной заставе нас уже ждали.
Сижу я, грущу я, в темнице сырой, плененный, в неволе, орел молодой… Или там не так? Всегда со стихами большие проблемы — ключевые слова помню, а все, что между ними, своим собственным содержанием заполняю.
Хотя, все равно вранье. Во-первых, темница не сырая, а очень даже сухая, а во-вторых, я не орел, а редкий дурак. Бессу с Лерой простительно — их судьба не била, Феде и Алвиту сам бог велел во все ловушки попадаться. Но я… Спрашивается, чего я ждал? Почему я, будучи в здравом уме и трезвой памяти, поддался на невинные уговоры стражников покинуть карету, и, более того, когда меня «попросили» — отдал арбалет? Во мне что, человеколюбие проснулось? К этим негроидно-монголоидным блондинам? Почему я не перестрелял всю стражу, я бы наверняка справился? И после этого называть себя «орлом»? Да уж, такое сравнение оскорбило бы вольную птицу, дурак — он дурак и есть, а не орел.
Хотя, надо признать, задержали нас весьма профессионально. До того момента, пока нас не попросили, весьма вежливо, бросить на землю оружие и поднять руки, у меня уже почти сложилось впечатление, что Бесс с Лерой были правы, и, как говорится, пронесет. Не пронесло. Что же… Можно ли назвать абсолютно седого человека блондином? Если можно, то будет мне на будущее наука — блондинам и блондинкам верить нельзя.
За те сутки, что мы просидели в камере, у меня в голове много разных мыслей пронеслось. Основные касались магии. Эх, будь при мне хотя бы капля моих былых способностей, не шестой, добытый тяжелым трудом, а первый, самый начальный уровень… Я его в одиннадцать лет получил, прошел крещение магией… Мне бы хватило! Легкие чары на стражника — и он открывает дверь, другой отдает нам оружие, третий выпускает лошадей… Увы. Пустые мечты. Как бы мне этого не хотелось, в этом теле магических способностей я был лишен полностью. Абсолютно. Совершенно. Беспредельно. Жалко.
А вот что я не понимал — почему ничего не делает Бесс? Я понимаю, некромант — это больше по покойникам специалист, но неужели он не может хотя бы какое-то заклинание сварганить, не принеся в жертву свои темным богам какого-нибудь зверька? Да, блин, нужен зверек — вон, крыса в углу, лови и колдуй! Так нет же! Ему, видите ли, магические ингредиенты нужны, гриммуары, что бы за этим непонятным словом не скрывалось.
Ладно, господа, как хотите. Хотите ждать от неба погоды — милости прошу. Только потом не жалуйтесь, как же так, за что, почему костер горит так жарко, топор летит так быстро, а веревка такая крепкая. Меня уверяли, что пока нас довезут до столицы, пока суд да дело… Мол, будет еще возможность бежать, а то и оправдаться. Я, естественно, не верил. И, риторический вопрос, кто в этот раз оказался прав? Даю на ответ одну попытку.
Правильно, прав оказался я. Летающий крокодильчик, или, как его местные называли, рекхтар, до столицы и назад обернулся ровно за сутки. И приказ он привез вполне конкретный, почти хрестоматийный. "Казнить, нельзя помиловать". Увы, запятая стояла именно после слова «казнить».
Пограничная застава не была оборудована для проведения смертных казней, и потому, волевым решением начальника заставы, для проведения экзекуции был избран ближайший город. Ровно в полдень на центральную площадь, где уже собралась достаточная толпа зевак, была вывезена клетка с осужденными. Их, к огромной радости толпы, было не трое, как обещалось, а пятеро, четверо людей и зыкруд. Из них трое были теми самыми государственными преступниками, двое признаны их пособниками, и тоже осуждены на смерть.
Городок был небольшим, жил в основном торговлей с иноземцами, но, как и в любом уважающем себя городе, имел полный комплект агрегатов для лишения человека жизни. Для воров — виселица, убийц — плаха и топор, насильников — четвертование, вернее было бы сказать «пятитование», прежде чем оторвать руки и ноги, им кое что другое отрывали. Ну и наконец для государственных преступников — кол, самое любимое. Ну еще бы! Висельник умирает за секунды, на плахе — так вообще сразу, четвертованные тоже быстро теряют сознание от боли. И только на колу человек может долго сидеть, особенно если кол правильный… Ходили слухи, что в иноземных странах камнями забивали, расстреливали из арбалетов, на кресте распинали — но государева фемида была справедлива, и такие виды казни признавала слишком негуманными.