"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26

Назимов Константин Геннадьевич

А вот с господином «драконом» у меня появилась еще одна тема для продолжительной беседы! Марьяна, сама того не понимая, дала мне зацепку — если раньше я никак не мог понять, почему именно я оказался втянут в эту игру, то теперь появилась хоть и химерная, но теория. Этакое дежа вю, вызванное бедностью фантазии небесного сценариста.

— Хозяин, это другое! — Лимп мои мысли хоть и не читал, но, наверно, у меня на лице их ход был написан, — Та книга была не предсказаниями — тогда Всевышний писал саму историю мира! Ты же это уже понял, когда сам сотворил будущее для Адама и прочих! Никакие титаны по силе со Всевышним не сравняются!

Магический амулет напомнил мне о моем прошлом приключении, где тоже был я, и была судьба! А, да — путешествие в прошлое там тоже было! Я же говорю — дежа вю, один сюжет — разные декорации. И так всегда! В жизни ли, в книгах — всегда все одно и то же! Меняются лишь картинки на заднем плане, слова главных героев и декорации, а суть остается одна и та же. И опять, и снова герой из одного мира попадает в другой, совершает подвиги, спасает принцессу, убивает злого демона. И какая разница, при дворе ли он царя Гороха, в Междумирье, в Ансалоне или Средиземье? Единственное различие — главный герой или погибает в конце сотоварищи, или остается жив. А сколько до этого пройдет войн, сколько дней будет длиться осада крепости, какой фланг вражеской армии пойдет в окружение и какой из союзников предаст — это уже такие мелочи, что не заслуживают внимания!

— Хозяин, ты чего?

— Да ничего, Лимп. Марьянка меня со своей судьбой на философский лад настроила. Мол, все суета, и кроме любви, власти и смерти ничего нового люди ни из одного мира не придумали! И не только люди! Власть, любовь, смерть — смерть обрывает власть, любовь исцеляет смерть, власть убивает любовь. Замкнутый круг, Лимп! Ладно, не обращай внимания — все с твоим хозяином в порядке. Надо же иногда не только адскую металлургию изучать, но и пофилософствовать тоже! Жизненная, так сказать, потребность!

— Ты б еще спел тогда! Раз такой лирический у тебя настрой! — а мой магический слуга иногда бывает очень даже острым на язык! Но только не в этом случае.

— И спою! — заверил его я.

И, хоть я, мягко говоря, не поэт, спел. Ну хорошо, не спел, а продекламировал, разбудив при этом только задремавшую Марьяну, Била и Леру. Холодной ночью, ранней весною, у костра, в диких лесах на самой границе Чаэского Королевства.

И пел я, между прочим, о власти!

Однажды маг, отважный маг Решил весь мир преобразить, Всех удивить, всех покорить, Развеять мира мрак. И в долгий путь, и в тяжкий путь Пошел весенней он порой. Пошел под солнцем и луной, Пошел куда-нибудь. Прошел он много разных стран, Заклятий много он познал. Умел поднять девятый вал, И кровь свернуть из ран. Болезни все он мог лечить, Коль знал ответ — давал совет, Узнал, как ночью вызвать свет, Как по воде ходить. И с каждым шагом светлый маг, Что был когда-то всех добрей, Ставал умней, ставал мудрей, Ставал могучим так. Но цвет не белым, серым стал. В душе его родилась страсть — Он возжелал над миром власть, Он славы возжелал! И сделан первый шаг во тьму — И злоба порождает зло. И в душу мага зло вошло Преграды нет ему. И черный цвет его души, И реет мрак, и веет тьма, За ним лишь холод и зима, И судьбы он крушит! И он могуч, и он велик, Неоспорим его талант — Он черный маг, он некромант, За ним лишь смерти лик! И в черном замке, на горе, Укрытом цепью острых скал, Он властелином мира стал, На царственном одре! И каждый год сто юных дев Восходят в замке на алтарь. И вечен темный государь, Бессмертье заимев! Но роковой приходит час Расплаты за игру со тьмой, Сразил волшебника герой, И тьмы огонь погас! Однажды маг, отважный маг Решил весь мир преобразить, Решил добро он сотворить, А сотворил лишь мрак…

И о любви я тоже пел! И пел я о смерти. Любовь и смерть, они неразделимы…

Все в жизни этой — лишь обман. Окончен был земной твой путь. Мечом разрублен тонкий стан, И острый меч пронзает грудь. Ты миг назад жива была, Но смерть, но смерть тебя нашла. И ты ушла. Прощай. В час роковой враги пришли, Огнем горел твой отчий дом, Ты пряталась, они нашли, Ну а потом, ну а потом… Ты долго мучалась в огне. А я был где-то далеко, Твой крик услышал я во сне, Добраться было нелегко, Но я спешил, я гнал коней, Не спал я ночи напролет, Прошло не так уж много дней, И вот… И вот… Ты миг назад жива была, Но смерть, но смерть тебя нашла. И ты ушла. Прощай. Твоею кровь я смочил Свое уставшее лицо, Тебя, убитую, обмыл, Пронес тебя через крыльцо, В тиши дубов похоронил, Молился, вырезая крест, Три дня от горя волком выл, Пугая всех окрест. Но, наконец, сказал "Прощай! Ты жизнь достойно прожила! Тебе открыты врата в рай!" Такие вот дела. Ты миг назад жива была, Но смерть, но смерть тебя нашла. И ты ушла. Прощай. Теперь очерчен жизни путь, Мое призванье ныне месть, И не смогу я отдохнуть, И не смогу присесть, Пока последний из врагов, На свете белом будет жить. Пока над ними будет кров — Я буду мстить, я буду мстить! За муки — муки подарю, За кровь расплатой будет кровь! Их до последнего убью Я за свою любовь! Ты миг назад жива была, Но смерть, но смерть тебя нашла. И ты ушла. Прощай.

Одно хорошо — на русском я пел. И ни Бил, ни Марьяна, ни Валерия ничего не поняли! Не нужно мне это! Я выше всех этих дикарей из примитивного мира, и ни их признание, ни их уважение мне и даром не нужны! А то еще подумают, что я тут слабость проявляю! Нет уж, господа хорошие! Мы идем к дракону, который титан, и я буду, хитростью ли, али силой выбивать из него признания!

Точка! Спасибо за внимание, всем спать.

* * *

— Я вижу над вами сияние! Небесным светом сверкают четыре короны — цветом былого…

— Ты уже об этом говорил, — прервал я «дракона», — никто не спорит — пусть себе сверкают. Нам сейчас твоя мудрость, особенно в сфере определения принадлежности нас к королевским родам, ни к чему. И так знаем — вон Марьянка стоит, так в ее королевском титуле и без тебя никто не сомневается.

— Приветствую вас, великие герои…

— Да, да, мы такие, — в очередной раз оборвал я «дракона».

А что делать? Выслушивать его заумные мысли? Уж извините — как-нибудь в другой раз, сейчас у меня нет настроения соревноваться в утонченности стиля с древним существом, которое создало себе имидж крутого мудреца и уже не первое столетие предпочитает с особами королевской крови общаться. Или с теми, кто на данную группу крови претендует. Представляю себе запись в истории болезни: "кровь голубая, королевская, резус-фактор императорский". Берем пробу, на плазмон-поляритонном детекторе меряем концентрацию эритроцитов, тромбоцитов и лейкоцитов, и говорим: "Ба! Батюшки-светы! Да вам срочно надо на императорский престол! И никаких возражений — у вас кровь голубая! Срочно найдите себе подходящее королевство, и обязательно устраивайте публичные казни, три раза в день, до еды. Вот Вам рецепт, в то окошко душу продадите, Вам с королевством помогут". Или еще круче: "У Вас светлая корона в чакру впечаталась! Если хотите очистить карму от короны, срочно пройдите у нашей лучшей предсказательницы бабы Иры курс карматерапии, она лучше всех чакру разглаживает!" Нет уж, пусть с драконом кто-то другой по поводу своего предназначения говорит — меня больше волнуют более прагматичные вещи.

— Что Вам угодно? — в голосе «дракона» послышалась сталь — его пингвинья голова нахмурила брови, клюв стал грозным и устрашающим.

Только вот, хоть убейте, не мог я себя заставить бояться этого Гудвина великого и ужасного! Трус, пересидевший в пещере все войны последних тысячелетий, интриган, возжелавший поиграть с судьбой, скрывающий свой настоящий облик под личиной дракона — меня он совершенно не пугал. И уважения перед старостью и мудростью не было. Может он и сильный маг, но каким бы не был сильным трус — пока ты не дашь понять, что сам его боишься, ничего он тебе не сделает! Проверено — жизненный опыт!

— Поговорить. По душам. Тет-а-тет, — последнее я сказал по-русски — титан, в первом приближении умевший читать мысли и сейчас как раз пытающийся прочитать меня, понял, остальные по идее не должны были. Пусть думаю, что у меня от них секретов нет — дракону же я послал мысленный совет всех остальных попросить удалиться, ну разве что Била можно оставить, и Алвита. Первый может быть полезен, в первую очередь мне, подтверждать слова титана, второй, проверено, прекрасно работает отвлекающим маневром. Когда зыкруд играется, круша все своей дубиной, люди успокаиваются. Это все равно что наблюдать за кошкой, которая с клубком ниток играет — получаешь эстетическое удовольствие, и можешь спокойно проговориться о чем-то важном.

— Хорошо, хоть и невежливы твои слова, и грубо твое поведение, я никогда не отказываю путникам в беседе. Идем.

Дракон не захотел никого брать — что же, его право. Последовав за пингвиноголовым в одно из боковых ответвлений пещеры, звукоизолированное от той части, где остались мои спутники, я, с удивлением, обнаружил, что для особых гостей тут были заготовлены несколько лучшие апартаменты. Мягкий диван, два кресла, столик с бутылкой вина и двумя бокалами, блюдо с деликатесами — все это несколько контрастировало с аскетическим убранством главного зала, где, помимо голых каменных стен, вообще ничего не было. Тут, в этих покоях, титан снял с себя оболочку пингвиноголового дракона, и стал таким, каким он и должен был быть. С кем я его в прошлый раз сравнил? Со статуями древних греков? Ну да, похож. Вот только, если Валайбойфр делал титанов по своему образу и подобию, то мне тяжело представить, насколько же был прекрасен нынешний владыка ада до того, как его раздели до костей, лишив всех остальных частей тела.