"фантастика 2023-136". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Хозяин, ты чего задумался? — обратился ко мне хорек.
А как тут не впасть в размышления? Первую партию искусственных кристаллов запорол. И ведь обидно, магию камней стал понимать, чувствовать, а не получилось ничего! Первый же кристалл, когда в него закладывал посылы здоровья и защиты, пошел трещинами, зашипел и взорвался. Мелкие осколки разлетелись по всей лаборатории, магическая волна взбудоражила потоки энергии и Сверчку пришлось «попотеть», чтобы со всем справиться. По этой причине и перебрался в Сомовку, в свой старый сарайчик, где есть круг силы и установлена мощная защита. Если честно, то за поместье испугался, что-то нет желания его восстанавливать, если стены рухнут. Больше никаких серьезных экспериментов на подземном уровне проводить не стану, если только теоретическими выкладками заниматься и исследованиями.
— У нас осталось три кристалла, — мрачно ответил я, наблюдая, как угасает еще один камень. — Насколько тебе известно, то собирался сделать подарок Стеше, тебе и Стелле.
Княжна с внучкой губернатора сдружились еще сильнее, после того как мы со Стешкой стали близки и можем неофициально называть друг друга своей половинкой. На людях мы обычные друзья, по статусу княжна не имеет права завести себе любовника. Разумеется, многие догадываются, что у нас более близкие отношения и мы не в шахматы по ночам играем, но вида никто не показывает. Попытки журналистов напечатать компрометирующие и порочащие честь дочери князя материалы жестко подавил Громов. Еще не вышедшая статья в нескольких газетах и журналах разъярила начальника отделения стражей за одаренными. Он мне позвонил и сразу же «наехал».
— Господин Жергов, не ожидал такой глупости и низости, — прошипел он вместо приветствия.
— Роман Омарович, простите, но о чем речь? — находясь в универе, на паре по расчету энергии, для обеспечения работы бытовых артефактов, уточнил я, под хмурым взглядом госпожи Гарцевой.
— Станислав Викторович, на своих занятиях запрещаю разговаривать по телефону. Только в коридоре! — кивнула на дверь Елизавета Матвеевна.
— Разрешите выйти? — уточнил я у нее и поднялся со стула.
— Идите, но на сдаче я вам этот момент припомню, — прищурилась декан.
Молча покинул аудиторию, а потом поставил вокруг себя купол тишины и спросил у Громова:
— Что случилось и в чем вы меня обвиняете?
— Ты зачем с журналистами общался и заявил права на Стефанию Олеговну? — огорошил он меня.
— В каком смысле? — удивился я, а потом поспешно добавил: — Вы белены объелись? Роман Омарович, за кого меня принимаете? Ни с какими журналюгами и близко дело не имел и интервью не давал!
— Точно?
— Вы же это легко проверите, — пожал я плечами, хотя он не мог видеть мое движение.
— Готов к очной ставке?
— Где и когда? — вопросом ответил ему.
Громов такое откладывать не стал, забрал меня у крыльца университета, а переместились мы с ним сразу к двери редактора крупного печатного издания. Еще одно умение страж продемонстрировал играючи, на такие прыжки я не готов, даже имея свежую метку поостерегусь портал построить.
Секретарша что-то пискнула, в нашу сторону рванула, какие-то бумаги разлетелись, но страж на нее внимание не обратил, с ноги дверь открыл и в большой кабинет вошел. За длинным столом сидит пожилой мужчина, с аккуратной бородкой, волосы седые, на носу очки в золотой оправе. Ну, со зрением у него все хорошо, просто имидж такой.
— Рад вас видеть, господин Громов! — неспешно вставая и направляясь к нам навстречу, заявил редактор.
— Генрих Карлович, не могу сказать, что взаимно, — рыкнул Громов, обернулся и взявшись за дверь резко ту захлопнул.
Ремонт в кабинете оказался качественный, штукатурка не посыпалась, но стаканы на столе звякнули о графин. От души Роман Омарович приложился к двери, наверняка ее теперь менять придется, хруст дерева отчетливо услышал.
— Роман Омарович, да что же вы так осерчали?! — взмахнул руками редактор и изменил свое направление, подошел к столу и водички в стакан налил.
Грому попить Генрих Карлович предлагать не стал, ему бы самому сейчас успокоиться, а то и до инфаркта не далеко. Сердечная мышца сбоит, явная аритмия, сам редактор уже давно пропотел, аура испуганно мечется, но выхода найти не может.
— Статью с печати снимай, — чуть успокоившись, заявил страж и взглянул на часы. — Время еще есть, успеешь тиснуть какую-нибудь шнягу, в том числе и своим дружкам позвони, пусть подсуетятся, если не хотят проблем.
— Побойтесь бога! — покачал головой редактор. — Тираж почти отпечатан, скоро его отгружать начнем. Это же колоссальные убытки! Заменить материал нечем, а ничего противоправного в завтрашнем выпуске нет.
— Со мной прибыл господин Жергов, у которого якобы бралось интервью, — с улыбкой удава, произнес страж.
Господин редактор чуток побледнел, задышал шумно и непроизвольно пуговицу воротника расстегнул и стал массировать ладонью в районе сердца. А Громов спокойно продолжил:
— За попытку клеветы у нас судебная система дает небольшой штраф, тут вам бояться нечего. А вот с дискредитацией правящего дома, его родственников, кои являются официальными представителями — уже проблемнее. Там и срока приличные, запрет определенной деятельности. Скажите мне уважаемый Генрих Карлович на что рассчитывали?
Редактор подошел к столу, взял трубку стационарного телефона и принялся совершать звонки. Пару раз даже орал на кого-то, тираж отправился в промышленный шредер, а вместо статейки непонятного происхождения будет текст о подготовке к встрече нового года. Для чего меня с собой Громов таскал, я так и не понял, всего-то произнес несколько слов, больше молчал. Правда, когда из здания столичной газеты вышли, то Громов извинился:
— Станислав Викторович, простите, близко к сердцу воспринял информацию, способную принести вред, — осторожно заявил Роман Омарович.
Вот только в его ауре не усмотрел ни капли раскаяния. Тот гнев, что бушевал совсем недавно — сошел на нет. Сейчас на меня смотрит прежний и внимательный страж. Даже закралось подозрение, что предыдущие действия не что иное, как очередная проверка на «вшивость». Газету-то со статьей мне так и не продемонстрировали, а ректор слишком легко и быстро сдался.
— Роман Омарович, все случается. Кто я такой, чтобы вас в чем-то винить, — ответил я стражу.
— Вот и ладно, — протянул мне руку Громов и уточнил: — Без обид?