"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
— Онговоритонговоритонговорит…
— Отражениеотражениеотражение…
— Свободасвободасвобода…
— Тамамшудтамамшудтамамшуд…
Возбужденный, нарастающий шум голосов заглушил, казалось, сами мысли. Люди не выдержали, закрыли уши ладонями; бестрепетно стояла одна Агон.
Наконец, смолкли.
Сдвинулись с места.
Люди схватились за оружие, но девам то было неинтересно.
Они шли друг к другу.
Обнимались, сцеплялись, налезали друг на друга; свились одним шевелящимся кублом.
— Чисто крысиный король, — ошеломленно поделился Дятел.
Волоха рассеянно кивнул, наблюдая странную метаморфозу. Клуб застыл совсем; белые тела дев стали вдруг сохнуть, сереть, нищать размерами. Застыл шершавый кокон недвижно. Но, прежде чем Дятел для профилактики пальнул в него из револьвера, треснул, раскололся и вышла к людям последняя дева.
Была она видом почти как человек, даже платье имела — шелк серого жемчуга, сушеная плоть подруг.
— С вами мне ехать, — сказала певуче. — Я — трещотка.
— Извольте, — насмешливо изобразил полупоклон опомнившийся Гаер.
Корабелла под трещоткой просела на мгновение, глухо охнула.
— Стало быть, все уместились, — сказал Волоха.
Глава 31
— ………, — сказал Гаер, оглядывая раскуроченный лагерь. — Вы что здесь, картошку подрывали-глушили, твари?!
Волоха обежал взором раздолье беспредела, уточнил вежливо у Гаера:
— А, то есть это не порядок вещей?
— Это беспорядок люлей! — Гаер на каблуке развернулся к подоспевшему Таволге. — Какого?! Стоило мне отойти, не?!
Таволга говорил мало, но по делу. Не оправдывался; однако и лишней вины себе не брал. По ходу повествования лицо Гаера вытягивалось все больше и больше. Под конец арматор выругался, пнул какой-то земляной ком в сетке корней и успокоился.
— Ладно. Найду пегую тварину — камнями брюхо набью и в колодец кину.
— А я посодействую, — кивнул Таволга веско. — Ребята через его предательство шибко побились.
Явление же Волохи с командой для Выпь с Юга оказалось неожиданностью. Однако — не попятились, не побежали. Стояли друг против друга, глазами мерялись.
Слова берегли.
— Живы, щеглы, — оскалился Дятел, порушив молчание первым.
— Да и от вас разит, как всегда, — не остался в долгу Юга. — Стало быть, не сдохли, не заветрились.
— Стало быть, вместе биться будем? — спросил Выпь русого.
Капитан молча кивнул.
— И корабеллы в ход пустишь?
Не верил намерениям Волохи. Однако, видать, случилось нечто пока они порознь ходили. Изменило капитана.
— Когда черед придет — пущу. Сам в голове встану.
Медяна держалась наособицу. Тревожно оглядывалась, пожималась, как от холода. Агон в голове любопытничал, возбужденно скалил зубы. Сама девушка встрече со старыми знакомцами обрадовалась, но подойти не решалась.
Учуют, думала.
Узнают.
Так и сбылось.
Выпь с Юга подошли с двух сторон, и встали близко — руку протянуть.
— Привет, — девушка примученно улыбнулась, чувствуя, как трескаются пепельные губы, — рада, что вы оба благополучны. Не гадала, правда, что так скоро свидимся…
— Что это в тебе? — перебил Юга, глядя в упор.
Он как-то еще больше похудел, построжел. Глаза и рот резче обозначились, ярче зажглись, и новое выражение в них появилось — Медяна не могла разобрать. Хорош стал — невмочь. Немыслимо. Всегда заглядным был, а тут мог красотой перешибить, как плетью — обух.
Оружие, осенило Медяну подсказом Агон. Красота Третьего была оружием, и чем ближе опасность, тем ослепительнее, тем острее. А тут — сердцевина.
Выпь помалкивал, но дикту за спину не убирал. Придерживал, аккурат между Медяной и спутником.
— Агон, — созналась Медяна. — Тренкадиса хозяин и владыка. Я ему факел.
Выпь опустил веки, шаря в памяти, в тоннелях, пробитых Печатями. Третий же быстрее сообразил.
— Сильно, — присвистнул, — сама пустила или само прыгнуло?
— Сама… само, — Медяна сердито дернула плечами. — Уж так случилось, не я выбирала, меня выбрали. Вы-то как, оба-два?
— Долго говорить, — Выпь что-то для себя решил, шагнул к Медяне.
Та сжалась, но Второй только коснулся ее плеча, слегка обнял, приветствуя. Агон шатнулся ближе, жадно разглядывая Второго через Медяну. У девушки зачесались глазные яблоки, но сморгнуть не могла. Выпь спокойно изучал Агон в ответ.
Наконец спрятался сосед.
Юга поманил Медяну.
— Пойдем, рыжая. Я покажу, где разместиться.
Для Медяны поставили отдельную палатку. Места хватало. Лагерь рос телом, ширился с каждым днем — Хомы жертвовали Отражению людьми и оружием. Сам же лагерь пускал новые отростки, раздвигаясь — говорили управляющие ростом знающие люди — по рисунку пасти. Видать, эта форма в предлагаемых обстоятельствах была ему предпочтительнее. Пастью его все чаще в разговорах и величали. Прирос именем.
Девушка смотрела на Юга — как тот двигался, говорил, помогал ей, ловко и легко. Помалкивала, беседы не заводила. А когда собрался уходить, придержала за рукав.
— Обожди. Слушай… Ты в порядке вообще? Не думай, что я слепая или тупая. Ты будто слегка не в себе. Не обижает тебя Выпь? Может, мне ему по холке дать, на правах старой подруги? У меня рука тяжелая, и не таких бычков кастрировала…
Юга даже рассмеялся, вообразив себе сказанное.
Однако рыжая глядела без улыбки, строго поджав губы. Волосы у нее отросли, сделались наподобие гривы, полыхали медью и золотом. Губы налились пурпуром, глаза — особым сияющим блеском. Лут пошел деве на пользу: расцвела. Или не Лут был тому причиной, и даже не Агон?