"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Стянул со спины виолончель, ухватил за гриф и ударил оземь. Раз, другой… Инструмент зазвенел, застонал протяжно и жалобно. Михаил ахнул невольно, подался к музыканту, желая остановить, удержать:
— Спятил?!
Нил только отпихнул его. Бормоча на риохе, влез двумя руками в развороченное лакированное нутро.
Выпрямился, держа нечто.
Нечто это походило на силок, сжатый в ладони. Нити его едва светились, точно посмеивались.
— Что это? — спросил Михаил ошеломленно.
— Всеоружие, — тихо отозвался Нил. — Слушай внимательно. Вещь эта — много старше Хомов. Наследие, остаток ушедших. Для простоты зовут ее Всеоружием, и она впрямь способно принять любую форму, какая будет потребна. Однако носителем может стать не каждый. Сама выбирает. Сила ее как раз вровень с Дым-Волком будет.
Михаил слушал недоверчиво. Большой веры Нилу не было, но разве не видел он сам, как тот носился со своим инструментом, как берег, и как теперь безжалостно уничтожил… для чего, чтобы состроить насмешку? Глупо.
— Хорошо. Допустим. Но как эта…авоська…способна быть оружием?
— Сам ты авоська, — ласково усмехнулся Нил и бросил комок в Михаила.
Тот вскинул руку, но перехватить не успел.
Сетка ударила его в плечо, живым существом юркнула на спину и Михаила пронзила ослепительная дуга. Выгнуло, скрутило, ослепило, пресекло дыхание, бросило на колени…
Очнулся, весь дрожа, в поту, как загнанная лошадь. Крокодил, склонившись к нему, продолжал говорить:
— …второе же ее прозвание, Всадница Боли. Ну, как сам понимаешь, пока усаживается, пока к стремени примеряется, шпорами под бока трогает… Смотри-ка, удержал.
Михаил сплюнул медью.
— А что… были те, кто не удерживал?
Нил с непривычным ему тактом отмолчался. Ухватил за руку, помог подняться.
Михаил осмотрел себя, но никаких внешних изменений не заметил. Крокодил же усмехнулся.
— Не сомневайся, Мигелито. Уж если села, взнуздала-зашпорила, то из-под себя не выпустит.
— Как она работает?
— Недоверчивый ты, Иванов, — сказал Нил и, не снимая улыбки, вскинул к глазам его раскрытую наваху.
Плотников увидел лишь короткую вспышку. Лезвие чиркнуло будто по невидимому забралу, упавшему на лицо. А когда Крокодил ткнул в бок, нож встретил гарду короткого меча.
Михаил молча смотрел, как пальцы его сжимают рукоять и как — мгновения не прошло — оружие пропало. Истаяло, ушло под кожу.
— Вещь, говорю же, — беспечно улыбнувшись, подмигнул Нил.
***
— Дарий, мне нужна твоя Птица.
Князь расширил изящно подведенные глаза. Даже в пекле Отражения он умудрялся сохранять блеск волос и красу ногтей.
За Плотниковым в шатер сунулась стража, но Князь отпустил их взмахом руки. Когда Михаил ворвался, откинув расшитый полог — стоял над чертежами, растянутыми на походном столе. Теперь же отвлекся. Склонил голову к плечу, рассматривая Плотникова.
— Птица? Белый мальчик так тебя утомил?
— Нет, — ответил Михаил.
Он не ждал, что язвительный Властитель Хома Оливы отдаст свою Птицу без вопросов, но состязаться в остроумии был не настроен.
Ему по уши хватило Всеоружия.
А еще он знал, что промедление может сыграть злую шутку: Лин вполне мог не дождаться Ланиуса и отправиться сражаться в одиночку. Порой поступки Лина с головой выдавали его истиный возраст.
Дарий вздохнул, почувствовав его настроение. Отложил чертежный инструмент.
— Пойдем, о грубый варвар, не имеющий понятия об искусстве светской беседы…
Птицы Дария нашли себе пристанище в оклычии, рядом с корабеллами. Дарий выпускал их пастись — на погибель враждебному Нуму. Теперь, в сумерках, Птицы уже спали. Михаил не мог их разглядеть — видел только синие тени, как осиные гнезда.
Дарий посвистел. Совсем негромко, даже ласково, но из темноты — миг — шумно и жарко упало окованное металлическим пером создание.
Уставилось на Михаила пронзительными, горячими глазами.
— Возьми эту, — Князь провел ладонью по кольчужной шее Птицы, вновь вздохнул. — Я имею право знать, что ты замыслил, но… Но им не воспользуюсь. Ты останешься мне должен, и я стребую долг, будь уверен.
Михаил молча кивнул, принимая условие.
Птица несла его уверенно и быстро. Михаил чувствовал себя обнаженным без доспеха и шлема, без верной сабли и испытанного револьвера. Логово близилось — сон Волка берегли странные твари, кружащиеся над свитком кокона. Птица сщелкнула одну такую на лету, раздавила, размяла клювом.
Начала снижаться, и Михаилу откинуло волосы исходящим жаром. Точно садились они на живое кострище.
Вот, опустились совсем, и Плотников спрыгнул на хрустящую, выжаренную землю. Взметнулась зола, а птица, хлопнув крыльями, ушла вверх. Михаил решил — хорошо. Губить создание Князя он не хотел.
Тварь еще спала, замотавшись в простынь из спекшейся, коркой схватившейся плоти. Дышать стало трудно, а потом спину кольнуло, и — полегчало. Всеоружие проявило себя, теперь Михаил видел его мерцание на себе — переплетение сетки, охватывающей его от мысков до кончиков пальцев.
Он шел к чудовищу. Убил бы спящим, не задумываясь.
Но Волк пробудился. Кокон пошел яркими, сочащимися дымом трещинами, лопнул. Полетели в стороны ошметки кожи, и Михаил прикрылся локтем: рука скользнула в скобу щита, пальцы обхватили рукоять.
Существо распрямлялось медленно, являя себя. Вот — острый, длинный, маслянисто-черный хребет, вот — длинные лапы, и хвост, расщепленный плетью, и шипы, и, самое — крылья. Еще слабые, еще зачаточные, но обещающие быть крылами…
Из головы существа спутанной короной тянулись рога. Истинного имени ему Михаил не знал.