"Фантастика 2023-138". Компиляция. Книги 1-26
Шрифт:
Первый смотрел вниз. На кромку реки, у которой стоял — гладил локуста — Выпь. Манучер. Второй. Всадник Полудня.
— А если, — цыган хмыкнул, большим пальцем чиркнул себя по темному кадыку, — а?
— Не поможет, — задумался Волоха, — теперь поздно. Да и оружия такого нет…
— Эх, могли же раньше хотя бы одного пристукнуть. Не в укор, гаджо, но надо было тогда шлепнуть лягушонка, а не изо льда выковыривать и титькой выпаивать.
— Этот лягушонок наш единственный выход на случай крушения, — отозвался русый. — Если Второму
Помолчали. Лин, слушавший разговоры молча, с натянутой спиной, громко вздохнул, взволнованно переплел и с хрустом выгнул пальцы. Обернулся к названому брату:
— Когда все закончится, ты же отпустишь их, Гаер?
Арматор ощутил на себе взгляды: все скептические и один — умоляющий.
— Отпущу, — буркнул рыжий, дернув плечами, — на хрена они мне, оба-два? Пусть пиз…Катятся куда хотят.
Лин улыбнулся, благодарно коснулся его руки и отвернулся к полю.
Гаер поймал внимательный взгляд Волохи и медленно покачал головой. Оба-два отлично показали себя в бою. Арматор не собирался рисковать.
***
Лина беспокоила необходимость скрывать, таить от Мастера чудного Пилота. Нилу пришлось рассказать, Крокодил оказался приметлив не по делу.
Михаил хотел подойти к Лину, когда тот спустился со стены в компании брата и Ивановых, но не успел. Дрессировали Первых на славу — Мастер только рукой махнул, и Лин тут же подошел. Вмененное, встроенное, сложное подчинение.
Эфор заговорил, перейдя на родовой язык Первых — короткие вспышки света тянулись вслед за пальцами, сам воздух мерцал, покорно подставляя шкуру под их ласку…
Лин не спрашивал в ответ, только изредка кивал. Мастер развернулся и пошел прочь, а Лин, помедлив, бросил странный взгляд на Михаила и направился следом.
Смысл этого взгляда Михаил понял позже, когда Лин вернулся в палатку. Был он бледен и смирен.
Нил, возившийся с виолончелью, брезгливо покривил губы, словно знал что-то, о чем не догадывался Плотников.
— Что, прилетело? — сочувственно прогудел Михаил, думая, что Первый словил выволочку за самоуправный прыжок.
Или прознал, мангуст синеглазый?
— М, — ответил Лин.
Опустился на койку, держа голову чуть набок и полузакрыв глаза, как подбитая птица.
Иванов удивился. Обычно лила был куда разговорчивее.
— Мастер собирается строить Машины, — глухо, едва ли не по складам проговорил Лин, крепко держась пальцами за ребро койки. — Взывать к гемматорию. Следовательно. Я был нужен… для усиления.
— В качестве кого?
Михаил подошел ближе, посмотрел сверху. Спина похолодела, а голове стало горячо. Загривок мальчика был аккуратно заклеен, но Михаил сразу все понял. Выходит, не сказки, не досужие слова людей о том, что старшие Оловянных кровопьют младших. Питаются их юной силой.
— Чем помочь? — спросил негромко.
— Пройдет само. Спасибо.
— Сладкое ему принеси, — влез Нил, цепляя когтями колки. — Хотя бы патоки нарой или травы какой завари. Вот, у ребят с Хома Арабески точно орехи в меду есть, девочек-лекарниц угощали…
Михаил ответил пристальным взглядом, думая, что Крокодил вновь надсмехается. Но тот был серьезен.
— Хорошо, — вздохнул Плотников.
Покосился на Линову сумку. Там, он знал, сидел-хоронился Пилот. Один раз он исцелил руку Первого, не пособит ли вдругорядь? Но Лин, кажется, не собирался прибегать к его помощи.
Михаил вздохнул еще раз и вышел.
***
Тамам Шуд его заманивал. Ставил манки, и Выпь, как зачарованный, перебегал от одного к другому, ничего вокруг себя не видя, уходя все дальше, все глубже…
А вместо него злым подменышем выступал, возвращался — задом-наперед — из темноты Манучер.
Юга машинально коснулся языком корочки на губе. Плохо заживало.
Хлопнул по руке Дятла, а тот только заржал, скаля крепкие крупные зубы.
— Делать тебе нехер, мясо? — спросил Юга. — В следующий раз грабли потянешь — лицо оторву.
— Чего бесишься? Я же так, чисто память освежить-помацать…
— Ты освежишь, я — освежую, — оскалился Юга.
— Дятел, отзынь, — сказал Волоха.
Отозвал своего цыгана, как пса от выгнувшегося дугой кота.
Юга сам отвернулся, не выдержав зеленых глаз. Волоха, кажется, понимал больше, чем показывал.
В поле Третий потащился вместе со всеми, потому что Второй, чучело, скотину свою повел выучивать. Локуста с ним едва не танцевала. Юга же горечь ни заесть, ни запить не мог, все комом в горле стояла. Устал — смерти хуже.
Может, сказился я одним днем и так тянется?
Вышли вроде как чтобы Машины поднять. Но где оные — глаза проглядели, ни одной вокруг.
Рыжий о том же заговорил. Поскреб коленку, упер руки в боки, огляделся:
— Ну? Где же ваши легендарные всесокрушающие Машины? Или враки?
— Или, — сказал Мастер. — Ибо — не сказки.
Эфор наклонился, коснулся чего-то под ногами, выпрямился, растирая между пальцами сухую землю, пропитанную кровью. Проделывал он так уже несколько раз; чего доискивался, не объяснял.
Но вот — опустился на колено, возложив ладони в алых перчатках на землю. Прочие смотрели, но спрашивать не спрашивали, все равно не отзовется, только переглядывались.
Мастер закрыл глаза. Потянуло поземкой, ветром-сквозняком.
Земля дрогнула, зашевелилась, поползла, точно кто зацепил со стола скатерть, забросанную объедками. Со всего Аркского поля, слушаясь Мастера, поволоклись к нему тончайшие нити. Прямо из-под земли выходили, собой тонкие — алая черва.
Засновали, сплетаясь между собой. Сначала едва обозначили контуры, затем уплотнили, подчиняясь направляющим движением Мастера — тот корректировал прядение точными, быстрыми касаниями.