"Фантастика 2023-140". Компиялция. Книги 1-18

Коростышевская Татьяна Георгиевна

– Ты дашь мне развод?

– Да.

– Когда?

– Когда чудо протухнет и перестанет приносить мне пользу. Я лично покаюсь перед Советом, ты поплачешь, достойный Эдуардо… тоже что-нибудь сделает, чтоб убедить достойных патрициев в своей безмерной любви. Спектакль сработает, не сомневайся. А пока, будь любезна, изображай счастливую новобрачную. И если твоя игра будет достоверна, клянусь, я сам вложу твою холодную лапку в руку синьора да Риальто.

– Почему я должна тебе верить?

– Я поклялся.

– А если ты передумаешь,

если завтра или через неделю твое мужское естество попытается со мной возлечь?

Чезаре расхохотался:

– Милейшая синьорина Саламандер-Арденте, к услугам моего мужского естества сотни синьор и синьорин благословенной Аквадораты, и ни одна из них не извергала на меня потоки рвоты… – Он запнулся, будто припомнив подробности. – Не важно! В общем, Филомена, даже если, к моему ужасу, в игру вступит твое женское естество, в существовании которого я пока не уверен, тебе придется очень постараться, чтоб тишайший Муэрто одарил тебя своим вниманием.

Дож запахнул халат и распахнул двери спальни.

– Донна да Риальто, – кивнул он Мауре, – вашей госпоже надо принять ванну. Донна Маламоко, проводите меня.

Карла бросила на меня вопросительный взгляд, я пожала плечами. Щеки горели от стыда и обиды.

– Встретимся у гондолы, Таккола! – Подруга ринулась ко мне, за ней, пропустив в дверях дожа с синьориной Маламоко, вошло пятеро горничных, нагруженных одеждой.

– Заприте дверь. – Командирша принялась за дело. – Лу и Чечилия, в ванную, готовьте воду. Констанс, займись платьем, Ангела, постельное белье в стирку, Инес, помоги мне поднять донну догарессу.

– Или простыню прикажешь сжечь? – шепнула Маура, придерживая меня за плечи.

– Кровь куриная, – одними губами ответила я.

– А девушки настоящие. – Панеттоне украдкой зевнула. – Я подбирала их всю ночь.

– Прошлые уволены? – На ватных ногах я шла к ванной, и девушки придерживали меня за локти.

– Да. – Маура помогла мне опуститься в воду и подложила под затылок свернутую валиком ткань. – Страшно представить, какое змеиное гнездо свилось в личных покоях его серенити при попустительстве управляющего. Уволены все. За небрежение обязанностями, за наглость и своеволие. А две из них, некие Джина и Клаудия, взяты под стражу по обвинению в воровстве. Эти… путтана, вообрази, стащили некие кольца из шкатулки его безмятежности и похвалялись близостью с хозяином, поднимая свой статус среди товарок.

– Это Чезаре так сказал?

– Еще не хватало его серенити разбираться со слугами! Запомни, Филомена, дож не должен вникать в подобные мелочи.

– Тогда ты не можешь обвинять девиц в воровстве.

– А ты можешь обвинять супруга в том, что он гадит там, где спит?! – Маура почти орала, горничные вжали головы в плечи. – Джину и Клаудию уже допросили, Таккола лично проводила дознание. Их вина несомненна, и они понесут заслуженное наказание.

– Донна да Риальто, – одна из девушек держала на весу корзину с платьем и полынью, – что делать с этим?

–

С чем? – Маура посмотрела на меня. – Что случилось, Филомена? Можешь не опасаться, твои слова не выйдут за пределы покоев, наши новые горничные преданы своей догарессе.

И я, краснея и запинаясь, рассказала ей об отравлении и о том, что Чезаре, по его словам, всю ночь возился с моей рвотой.

– Сегодня есть не будешь, – решила командирша, – зятек прав, твой желудок следует поберечь.

Я рассказала о консумационной комиссии. Маура смеялась до слез, даже горничные тихонько похихикивали, когда я живописала князя Мадичи с кровавой простыней и фразу супруга: «Отчего никто не предупредил, что старая развалина выглядит лучше меня?»

– До сегодняшнего утра я была уверена, что знаю о вампирах все. – Панеттоне добавила мне в воду какой-то пахучей мази из флакона. – Но чудовищный князь неплохо управляется с гондолой, не боится проточной воды, и даже рассветное солнце не спалило его к дьяволу, как я ожидала. Мы видели его из окна дворца, пока стояли в коридоре под дверью.

– Мне показалось, – вполголоса проговорила Инес, наносящая на мои волосы ароматную пасту, – что солнце не доставило его сиятельству удовольствия. Он закрыл лицо плотной маской и прикрыл руки перчатками.

– И каюта его гондолы, – сказала другая девушка, кажется, Лу, – походила на гроб.

– Внимание к деталям, – похвасталась Маура, – острый и быстрый ум. Знаешь, как я их нашла? Опросила всех дворцовых горничных и выбрала имена тех, кого всячески пытались очернить в моих глазах. Эти пятеро не дружили со змеевником, не вступали в альянсы, не сплетничали и не наушничали.

– Из тебя получилась бы прекрасная догаресса, – вздохнула я.

– Может, еще получится, – улыбнулась Панеттоне. – Судя по куриной крови, шансы мои все еще высоки.

Про сотню соперниц я подруге рассказывать не стала. Маура повергнет их всех, было бы желание.

Меня вытащили из ванны, расчесали волосы, одели в черное с серебряным позументом платье.

– Мы с донной догарессой будем отсутствовать до вечера, – сказала синьорина да Риальто. – За главную у вас останется Инес. Синьор Пассерото, управляющий, снабдит вас всем необходимым. Донна Филомена будет ночевать здесь, вы – неподалеку от фисташковой гостиной, в двух смежных спальнях. Позаботьтесь, чтоб служители протянули шнурки звонков от покоев догарессы…

Я подошла к зеркалу. Черные шелк и атлас подчеркивали мою бледность, заставляли сиять глаза еще ярче. Строгая прическа открывала шею и скулы.

– Маску, донна Филомена. – Чечилия закрепила на моем лице серебряную кружевную Коломбину. – Госпожа, вы прелестны.

А некоторые аквадоратские дожи полагают, что недостаточно.

Карла ждала нас у гондолы. Публика на площади приветствовала меня криками, кажется, Аквадората не спала никогда.

– Праздник продолжается? – спросила я, не забывая кланяться подданным. – Такая рань.