"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Завтрак у нас напоминал небольшой аттракцион, под названием: «Не дай ребенку убиться». Витя по воздуху заставлял подлетать к себе все, на чем фокусировался его взгляд. Причем он сразу же мог оперировать предметами весом в два килограмма. И не важно, что это была упаковка с печеньем или с мукой, но падая на пол, как только он терял интерес к объекту – сами понимаете, кто больше наносил урона и беспорядка. Опытным путем мы выяснили, что малыш мог одновременно управлять шестью объектами. Пришлось нам все прятать под замок в шкафы и антресоли, а что невозможно было укрыть от взора малыша – крепилось к полу и стенам почти намертво. На это у нас ушел целый день. Поэтому до Волада я в этот раз так и не добрался. Едва ребенка уложили спать под присмотром Багиры, мы с Катей телепортировались в ее рабочий кабинет, и стали работать с кристаллами. Я рассказал ей свои домыслы, догадки, идеи и прежде чем начать эксперименты, нам пришлось, пользуясь помощью Селены, сначала создать несколько микроволновых излучателей, а затем мы начали проводить опыты с минимальной частоты волны.
Первая ночь не принесла нам успехов, зато днем я все-таки смог навестить дом Чотака. Волада дома не оказалось, но мне это было даже на руку. Селена легко могла скачать информацию с неработающего компьютера. Зависнув на «Страннике» в режиме невидимости над его поместьем, я получил очень любопытные документы, из которых ясно было видно, что бывший муж Жанни не раз имел дело с эмиссарами мира Инмак, причем начал с ними общаться задолго до гибели своей супруги. Меня вообще не удивило, когда я увидел, что с Воладом контактировал представитель клана Синда-го, того самого, на территории которого я оказался, пройдя через портал из мира Прокон. Именно с членами этого клана у меня были неприятные столкновения. А вот один из найденных документов заставил меня задуматься – случайно ли погибла Жанни Чотак? Селена умудрилась найти якобы «удаленные файлы» из переписки Волада с неким господином Нари-ко, где тот уточнял дату вылета Жанни и маршрут полета ее частного самолета. Волад как раз и называл ту самую дату, когда летательный аппарат супруги пропал над бескрайними просторами местного океана.
В суде эту переписку вряд ли примут к сведению, но как «контраргумент» она могла в дальнейшем пригодиться. Селена нашла и выписки с банковских счетов, где фигурировали некие «пожертвования» от анонимных лиц на развитие научного центра. Опять же, учитывая, что многие исследования наоборот закрывались – эти поступления были не иначе чем взятками, вот только кому они шли? Компьютер Волада не был подключен ни к одной из сетей, видимо он так подстраховывался от взлома, но моему искину найти эти данные было «раз плюнуть». Естественно, я всю полученную информацию передал Кате. Это бы ее родной мир и как поступать с данными на Волада – решала она сама, а я старался помочь чем мог.
На следующую ночь мы немного продвинулись в экспериментах с камнями. Наконец-то была обнаружена точная частота микроволнового излучения, при которой камни эмпатина максимально быстро и полно заряжались. Уже одно только это открытие сулило небывалую прибыль для Катрин. Теперь не нужно было выбрасывать «отработанный материал» и ехать за новыми камнями в мир Амфи, но как разряжать унитаниум – мы пока не знали. Помог нам в этом неожиданный банкет.
Ученый Совет столицы решил массово отпраздновать свою двухсотую годовщину существования, а так как Катрин Беркер в последнее время стала очень популярным ученым к ней домой прислали приглашение на это торжество. Пригласительные билеты были на две персоны, так что мое присутствие там – даже не обсуждалось. Катя уже долгое время сидя с ребёнком, естественно, была рада сменить обстановку. За Витей присмотрела бы Багира, так что за день до торжества, мы отправились с ней по магазинам, чтобы она могла выглядеть «соответственно». Катя хотел и мне купить местную парадную одежду, но с моим телосложением это оказалось очень проблематичным. Здесь не было автоматических швейных мастерских, а праздник был назначен на следующий день. Так что я успокоил девушку, сообщив, что у меня в кемпере хранится белоснежный парадный мундир алахарского офицера и в нем мне будет более комфортно, а для всех остальных она может меня представлять, как старого друга из другого мира. Мужем она меня по определенным причинам назвать не могла, да я и не собирался быть двоеженцем, поэтому, чтобы мы гармонично смотрелись в паре, ей пришлось искать наряд белого цвета, но ничего подходящего мы найти не смогли. То фасон не тот, то материал не подходит, то размера нет соответствующего. Эмоции девушки ясно давали мне понять, что она примерно знает, чего бы хотела, но за один день найти что-то стоящее было практически невозможно. Катя расстроенная шла домой, а у меня в голове в этот момент созрела одна подходящая идея. Я вспомнил об алахарских платьях-трансформерах и точно знал, что в «нашей» пещере на Крузане оставался еще достаточный запас подобных изделий. И пока она принимала ванну, я открыл портал в тот мир.
Пещеру за наше время отсутствия никто не посещал. Я помнил о заминированных сюрпризах, но теперь мне не было необходимости пешком проходить по туннелю. Телепортация позволила мне сократить путь и время. Взяв одно такое платье, я на всякий случай прихватил и несколько слитков золота, чтобы Катрин с ребёнком ни в чем более не нуждалась. А когда она вышла из ванной – то охнула от неожиданности, увидев на кровати белоснежное длинное одеяние. Я рассказал, что теперь она сама сможет подогнать его по фигуре, изменив дизайн так, как пожелает и даже не один раз. Такие возможности наряда ни одну девушку не оставят равнодушной и пока я ужинал, Катя смогла создать из него то, что хотела. В ночь перед торжеством, мы решили банально отдохнуть, а то за последнее время никто из нас полностью не высыпался. На следующий день Катрин парочку слитков золота обменяла в ближайшем банке на приличную сумму, положив ее на счет, а сама отправилась в салоны – приводить свою внешность в порядок. Мы же с Багирой в это время присматривали за Витей.
Я обратил внимание на то, как сильно он подружился с шорком. И что, когда Багира отлучалась по своим делам, он начинал издавать зовущие ее звуки, пытаясь повторить рычание зверя. Когда Багира была рядом он и вел себя более разумно – не хулиганил и не бросался бездумно вещами, прилетающими к нему по воздуху. Я понимал, что нам все же придется вернуться в родные миры, а вот Виктору, да и Кате такой помощник не помешал бы. Посоветовавшись с шорком, мы обоюдно пришли к мысли, что сюда необходимо привези ее собрата из Заброшенного мира, да и умный вирус пойдет мальчику только на пользу. Шорк поможет ребенку правильно развиваться и со временем тот научиться самостоятельно открывать порталы в любые миры. Зная, что женщины тратят на салоны уйму времени, я забрал Витю с собой на кемпер и открыл портал в первый мир спирали.
Стаю Шорков с щенками мы обнаружили довольно быстро. Вожак, услышав мысленный зов Багиры, остановил свой прайд и дождался нашего приземления. А дальше все было просто. Вирус проник в тело мальчугана, Багира игриво куснув ногу ребенка, своим языком ввела необходимые организму для симбиоза катализаторы. Витя даже не расплакался от укуса, а лизание шорка ему было давно знакомо. Вожак выделил нам молодого самца, которого мы тут же окрестили Малышом, а буквально через десять минут возник и «перинатальный центр», где ребенку провели полную коррекцию, порадовавшись, что все развивается даже лучше, чем они предполагали. Я мысленно решил, что этому способствовала «прокачка» унитаниумом. И что будущим детям лучше с младенчества прививать уникальные способности. А через пару часов мы уже вчетвером вновь вернулись в мир Хопи.
Катя, вернувшись домой с новой прической, была удивлена, что за время ее отсутствия в доме появился новый жилец, но услышав почему мы так поступили - полностью одобрила все наши действия. И через пару часов, мы с ней, одетые во все белое, буквально вплывали через высокие двухстворчатые двери в здание Ученого Совета, где я с Катрин когда-то и познакомился. Катя создала наряд с длинным струящимся по полу пологом и полуоткрытым декольте, украсив шею ожерельем, а ушки сережками из эмпатина.
Знакомый просторный холл был украшен цветами, шарами и светящимися гирляндами. На небольшой сцене играли музыканты, а среди гостей сновали многочисленные мальчики-официанты с подносами и журналисты всех мастей. Внутри парами и поодиночке фланировали гости, одетые в парадные одеяния всех цветов и расцветок, кроме белого. Мы были единственными в белоснежном гардеробе и от этого мне казалось, что все только и смотрят на нас. Скорее всего так и было. Катя заранее успела мне шепнуть, что белый цвет здесь считается знаком того, что молодые люди решили связать свою судьбу, хотя на свадебных церемониях этого оттенка уже никто не придерживается. Моя рослая и крепкая фигура среди тщедушных мужчин, аналогично бросалась в глаза всем присутствующим и едва мы успели немного оглядеться, как нашу пару окружили многочисленные репортеры и фотографы. На Катрин водопадом посыпались вопросы, кто ее импозантный спутник, кто дизайнер ее выдающегося и нестандартного наряда, как поживает молодая мама, как растет ребенок, когда у нас намечена свадьба и что нового она готовит в плане науки…
Вопросы задавались на местном языке, поэтому я лишь вежливо улыбался, следя за тем, чтобы Катю не задавила толпа любопытных и жадных до сенсации журналистов. Узнав, что я из другого мира, кое-кто, перейдя на межмировой язык попытался и меня втянуть в дискуссии, но я вежливо отвечал всем, что, хотя и познакомился С Катрин Беркер год назад, но оставаться в Хопи не желаю. На провокационные вопросы типа: – а не заберу ли я выдающегося ученого в свой мир, с улыбкой парировал, что разве возможно оторвать женщину от любимого занятия? Она изучает мир Амфи, и я не вправе вмешиваться в ее дела, а тем более лишать ее этого удовольствия! И что мы люди военные – куда пошлют нас командиры – туда мы и отправимся. Журналисты смеялись в ответ, но постепенно отставали от меня. Катрин же, соскучившись от сидения дома – буквально расцвела как майская роза. Звонкая, смеющаяся и остроумная она полностью покорила своими ответами всю журналистскую братию. Я же, находясь в ее тени, следил за эмоциональным фоном. Редко кто был благосклонен к нашей паре, в основном везде струились нотки зависти и злости. И мужчины, и женщины завидовали Кате, что она выглядит великолепно, что в основном около нее толпятся журналисты, что она сумела где-то оторвать себе громилу мужика, да еще военного. Что она известный ученый, да еще и родившая недавно себе сына. Что ходят сплетни, якобы ее малыш растет настоящим великаном и скорее всего именно я его отец, хотя и непонятно, когда мы все это успели проделать, раз Беркер постоянно пропадала в долгих командировках в мире Амфи. Я буквально горящей кожей ощущал похотливые взгляды многочисленных дамочек, раздевающих меня взглядом, так что пришлось дать команду процессору моего мундира усилить охлаждение тела. А уж местные мужики – чуть ли не ненавидели меня за мою земную фигуру, хотя на лицах у всех без исключения сияли благожелательные улыбки.
Перед уходом из квартиры, я по какой-то причине решил прихватить по парочке кристаллов унитаниума и эмаптина, которые положил в разные карманы кителя. Окунувшись с головой в местное сообщество я и забыл о них, но камни неожиданно напомнили мне о себе самым нестандартным способом.
Устав от всех новых лиц и знакомых, которые спешили заверить свое почтение Катрин Беркер, я решил отойти в сторону, прихватив бокал с местным вином. Устроившись у стены, возле сцены, я стал наслаждаться очень ритмичным мотивом, который исполняли местные музыканты, играющие на странных инструментах, напоминающих земные аналоги терменвокса*. (*Терменвокс (theremin или thereminvox) — электромузыкальный инструмент, созданный в 1920 году советским изобретателем Львом Сергеевичем Терменом в Петрограде. Поначалу измерительная установка Термена представляла собой генератор электрических колебаний. Прибор оказался очень чувствительным: реагировал на малейшие изменения ёмкости колебательного контура, вызванные, например, изменением положения руки человека в пространстве. С изменением ёмкости менялась частота звука. То есть, звук возникал при движении руки человека. При игре на классическом инструменте управление звуком происходит в результате свободного перемещения рук исполнителя в электромагнитном поле вблизи двух металлических антенн. Исполнитель играет стоя. Изменение высоты звука достигается путём приближения руки к правой антенне; громкость звука управляется приближением другой руки к левой антенне.)