"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Харакаш не дал мне времени обдумать его слова, взлетая в седло серой тонконогой кобылы и посылая коня вперед. Я сжала ногами бока своего скакуна, и тот, словно бы помедлив, пошел в сторону крепостной стены, ступая тяжело и неторопливо.
– Рыцарский конь не умеет красиво перебирать ногами. – Островитянин наворачивал вокруг нас круги, пока Гаратэ, обращая на него внимания не больше, чем на назойливую муху, двигался к воротам. – Он создан для мощных рывков, для пробивания грудью вражеского строя, для избиения врага копытами, но не для скачек. Скаковая лошадь постарается избежать столкновения, а боевой конь – увернуться от возможного удара и затоптать вставшего у него на пути.
Под весьма познавательный рассказ Харакаша о тонкостях психологии рыцарского коня и о том, как их такими делают, мы покинули крепость и сразу же взяли левее, объезжая город.
А дальше началось самое тяжелое.
Выехав в припорошенное снегом поле, Харакаш привязал свою кобылу к идущей по краю изгороди и велел мне отъехать на другой конец поля, а потом – взять разгон прямо на него.
Гаратэ неторопливо, преисполненный чувства собственной важности, отвез меня туда, где я развернула его в сторону мастера меча и, глубоко вздохнув, резко надавила шенкелями, отпуская повод и наклоняя корпус к шее скакуна. Конь подо мной сделал несколько неторопливых шагов, еще пару, еще… мощные ноги начали напоминать мне пневматические поршни, замерзшая земля вылетала огромными комьями из-под копыт, я слышала тяжелое и короткое фырканье, что порождал выходящий из его ноздрей разгоряченный воздух. Гаратэ чуть наклонил голову вниз и понесся прямо на подсогнувшего ноги Харакаша, лишь набирая скорость и не собираясь останавливаться.
А если островитянин не успеет отскочить? Это же форменное самоубийство! Конь разорвет его копытами на части!
Я чувствовала, как холодный ветер впивается мне в лицо через прорезь шлема, буквально силой заставляя меня вдохнуть воздух в сжавшуюся от напряжения гортань. Казалось, словно копыта коня грохотали прямо у меня в голове, и я во все глаза смотрела на то, как стремительно приближалась фигура мастера меча.
Он не успеет! Не успеет!
Вцепившись обеими руками в поводья, я резко потянула их на себя, откидывая корпус назад и крепко сжимая ногами бока Гаратэ… и почувствовала, что лечу. Меня не спасла ни правильная посадка в седле, ни крепко сжимающие поводья пальцы, ни стремена. Резко вставший в свечку конь тряхнул спиной, будто собака, играючи сбрасывая меня с себя, и, гневно всхрапывая, замолотил в воздухе копытами в паре метров от отскочившего в сторону Харакаша.
Удар о землю, боль во всем теле и невольный всхлип, вырывающийся вместе с воздухом из моего рта. Я с ужасом смотрела, как боевой конь, не опускаясь на передние ноги, чуть наклонился вперед и сделал прыжок на задних ногах в сторону мастера меча, пытаясь нанести удар передними копытами.
– Смотрите, это называется левада [23] с последующими курбетами [24] . – Харакаш, казалось, совсем не был обеспокоен происходящим. Он ловко держался в паре метров от наскакивающего на него коня, не позволяя ему приблизиться. Я, приподнявшись на локте и морщась от гула в голове, наблюдала эти ужасающие танцы еще пару мгновений, а потом Гаратэ просто опустился на все четыре ноги и, гневно фыркнув, отошел в сторону.
23
Левада – фигура высшей школы верховой езды, при которой лошадь отрывает от земли передние конечности и несколько секунд стоит на сильно согнутых задних ногах. Из этого положения рыцарские кони часто наносили сокрушительные удары копытами по впереди оказавшемуся противнику. Вы наверняка видели леваду на многих конных памятниках.
24
Курбет – прыжок лошади на задних ногах, позволявший прорвать окружение и вырваться из кольца нападающих. Конь мог сделать три-четыре курбета подряд.
Сев на промерзлой земле, я глубоко вдохнула, чувствуя неприятное, сосущее ощущение в животе. Мастер меча без всяких осторожностей прошел мимо резко успокоившегося коня, что с максимально возможным интересом исследовал снег под копытами, и протянул мне руку.
– Как я уже говорил, с ним придется подружиться, а ты сейчас его сильно разозлила. – Он смотрел на меня с улыбкой, насмешливой, но беззлобной, и я поняла, что это было за чувство. Страх. Я боялась, что убью человека. Что я могла это сделать. Харакаш помог мне встать, пока я отряхивалась, пытаясь осознать произошедшее, подошел к коню и, взяв его под уздцы, повел ко мне. Мы с конем глянули друг на друга… и, кажется, рыцарский конь меня презирал.
– Я его разозлила, отлично, просто замечательно, – бурчала я под нос себе, когда мастер меча велел мне снова садиться в седло, удостоверившись, что звон в моих ушах прошел и я отлично хожу по прямой. – А то, что он отправил меня в полет и чуть не убил тебя, это, конечно, цветочки?
Сидящий на ограде поля мастер меча усмехался, крутя в пальцах где-то найденную длинную соломинку.
– Ты дала ему приказ, а потом – испугалась. Думаешь, только я это заметил? Твой испуг в бою может стоить ему жизни, а он прожил уже двадцать лет и явно не собирается умирать в ближайшее время, тем более с какой-то пигалицей на спине. – Харакаш был награжден мною яростным взглядом, который его только развеселил. Он снова перешел на фамильярное «ты», и сейчас мне как никогда хотелось поставить этого зазнайку на место, но я старалась держать себя в руках. Правда, какая бы неприятная она ни была, в данном случае куда лучше, чем лесть. – Принцесса, посмотри на мир его глазами. Он носил на себе сначала принца, затем – короля. Я многое могу сказать о твоем отце хорошего и плохого, но в бою он был смел и яростен до безрассудства. Гаратэ в этом на него похож.
– А можно мне другого рыцарского коня? Обычного, – тоскливо протянула я, чувствуя себя инородным (и ничего не решающим) телом на спине этого животного. Гаратэ всхрапнул, тряхнул головой и легонько подкинул зад, заставляя меня пригнуться и сжать колени. Кажется, впервые за это время мы с ним в чем-то были согласны. Харакаш коротко хохотнул, а потом, посерьезнев, покачал головой:
– Он лучший из лучших. Единственная проблема, что он считает себя умнее тебя, и с этим тебе нужно справиться.
– Тяжело признавать, но он действительно прав. Может быть, в руках такого опытного воина, как мой отец, он и становится идеальным боевым конем, но для меня он слишком своевольный, Харакаш. Я не смогу… – Уныло разглядывая рыжую гриву, я хотела только одного – вернуться в замок. Тело после удара о землю болело, понимание, что своенравная скотина под седлом считает меня ничтожеством за проявленную слабость, больно язвило самолюбие, а лицо покалывал морозный ветерок, еще и несущий в себе острое, мелкое снежное крошево, посыпавшееся с небес.
Мастер меча отбросил соломинку в сторону, спрыгнул с ограды и подошел ко мне, кладя руку на шею коня.
– А я не спрашиваю, сможешь ты или нет. Ты должна, защитница веры, или можешь просто пойти и проплакать в своей комнате вплоть до приезда твоего женишка. – В его голосе было столько неприкрытой издевки, что я аж задохнулась от накатывающей на меня волны гнева. Харакаш, впрочем, этого и добивался. – Ну? Попробуешь еще раз? Землица нынче мягкая, если что. – Он отвернулся, трусцой быстро пересек поле, отбежав примерно на то же расстояние, что разделяло нас в первый забег Гаратэ, и поманил меня рукой.
Я, все еще ощущая тлеющий в душе уголек гнева, чуть поелозила в седле, возвращая себе правильную посадку, медленно выдохнула и послала коня вперед. Гаратэ вздохнул почти по-человечески и снова начал набирать скорость, а я, закусив почти до крови губу, чуть пригнулась к его шее, пытаясь перебороть страх.
Чем ближе мы были, тем более насмешливым становилось выражение лица у мастера меча. Он явно ждал, что я снова осажу коня. Возможно, уже готовил очередную речь о том, что и кому я должна. Да я и без него знала эту простую истину лучше, чем он себе представлял, потому что я должна себе самой в первую очередь! Себе, не божеству, не народу Андарии, не Рудольфу! Да гори этот мир синим пламенем, если я дам какой-то строптивой скотине пустить псу под хвост мои планы – слишком многое стоит на кону!