"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
– Сапфиры. Тогда понятно. Вместо того чтобы улучшить жизнь своих людей, он дал войско для нападения на тебя.
– Он и чародея из империи нанял. Только там все пошло как-то совсем не так, как должно было, – добавила я, и островитянин, скрипнув зубами, отвернулся от дырки в шатре, некоторое время смотря на меня.
– Ты же ходила не за мной? – наконец спросил он.
– Нет, в ту сторону, куда уехала конница.
– Странно… Шатер командования ведь не там. Что делал герцог, граф и этот третий, неизвестный, в никем не охраняемой палатке?
Я припомнила подслушанный разговор и пожала плечами.
– Не знаю, но Стефан спрашивал этого неизвестного о том, почему я еще не мертва и почему ему еще не принесли меч.
– Совсем запутано. В письме было сказано, что меч нужно передать командующему…
– И что чародей связан договором и не сможет сопротивляться. Но, судя по тому, что я подслушала, Оташский об этом сам узнал совсем недавно. Может быть, под командующим лагерем подразумевался сам граф?
– В таком случае выходит, что граф выставлял себя как главного во всем этом перед тем, кто отдавал распоряжения тем храмовникам. А значит, что между твоими противниками, Эва, нет согласия, и они все пытаются вести какую-то свою игру. Это неплохо, даже очень хорошо, но сейчас нам никак не поможет. Нужно пройти через лагерь как можно быстрее и подать Бернарду сигнал, что мы выбрались, чтобы он смог отвести своих воинов, иначе…
– Если мы отступим, то получается, что все было зря. – Я перебила островитянина, глядя перед собой. Озвученная мысль не давала мне покоя с того самого момента, как Харакаш повел меня к тайному выходу из лагеря.
– Эва, мы не были готовы к таким вещам! Если заклинатель действительно здесь, то каждый умерший будет только усиливать войско этих мерзавцев. Твоя армия знает, как противостоять живым, но как противостоять мертвым?
– Значит, нам нужно убить «красного» возле ворот, помочь прорваться нашим в лагерь и быстро разобраться с заклинателем, если он действительно тут. А потом добраться до того, кто этим всем командует. – Я подняла взгляд на островитянина, и тот, молча покрутив головой, обвел взглядом шатер. Потом закрыл глаза, потерев лицо ладонями, и снова посмотрел на меня.
– Это очень большой риск. Я обещал твоему отцу… – начал он, но я не дала ему договорить.
– Ты мне обещал, что пока я иду, нам с тобой по пути. Ты счел меня достойной быть принятой в твою семью. И теперь я прошу у тебя помощи. Как у друга, как у старшего брата. Если мы просто сбежим, то это станет началом конца. Здесь уже есть драконопоклонники, а Орден начинает раскалываться на части. В чем смысл отступать для меня? Без единого, сильного королевства мои шансы заставить Аримана вести диалог стремятся к нулю. Войну против него мы выиграть не сможем, да и не будет этой войны, если мы оставим все так, как есть. Эверард возьмет Стефана за шкирку, и они просто нападут на столицу, как только рядом с нашей границей окажется войско Аримана. Храмовники готовы умереть за Светозарную, но какой в этом будет толк, если они начнут враждовать внутри собственного Ордена? А они начнут, если я сбегу. Думаешь, наш неведомый «магистр-предатель» не воспользуется моим поражением? Мы должны решить все сейчас, пока еще можем. – Я замолкла, глядя в глаза Харакашу и ожидая его реакции.
В этот раз он молчал дольше, смотря словно бы куда-то сквозь меня. Потом, закрыв глаза и медленно выдохнув, кивнул, тихо что-то сказав.
– Что?
– Ничего. Клади Эмила сюда, тут подальше от входа. – Вскочив на ноги, мастер меча пинками раскидал чужие вещи, собрал по всему шатру какие-то тряпки, при ближайшем рассмотрении оказавшиеся чужой одеждой, и, соорудив из них какое-то подобие матраса, помог мне перетащить туда Эмила.
– У нас будет только один шанс, Эва. – Глянув на меня, островитянин вытащил из-за сапога нож и, опустившись на земляной пол, лезвием начал рисовать схематичный план лагеря.
Храмовники не соврали – добравшись до верха, им потребовалось всего три десятка ударов сердца, чтобы выбить ворота, захватив с собой даже небольшую часть частокола по бокам.
Бернард не представлял, как они это делали, а скупых пояснений на воинском совете не хватило для прояснения этого вопроса, однако главным было то, что они это сделали, а все остальное уже не важно.
У съехавшей с холма вражеской конницы не было и шанса. Неспособная хорошо маневрировать при спуске, она попала под мощный боковой удар копий взявшей отличный разгон кавалерии и практически сразу уменьшилась чуть ли не на треть. После чего образовалась привычная для таких ситуаций свалка, в которой всякий норовил ударить любого противника, оказавшегося рядом, и при этом постоянно искал лучшей позиции. Два отряда смешались в общую массу, сцепившись в рукопашном бою и кружа друг вокруг друга.
«Как рой растревоженных пчел…» – мысленно сравнил Бернард, с радостью в сердце заметив, что кружение весьма быстро превратилось в пресечение попыток бегства. Герцогиня, отправляя войска ее высочеству, не поскупилась на копья [53] , и потому в числе кавалерии на стороне принцессы было численное преимущество – тридцать семь тяжелых всадников при полном комплекте.
– Граф, они прорвались внутрь! – не выдержал Альвин, все это время сидевший на коне рядом с Бернардом. Альвин из Суррея, брошенный своей принцессой оруженосец. Единственный, у кого с ее высочеством, кроме храмовников, была прямая связь, как бы это ни звучало. Далекий от всех этих колдовских штук граф даже не собирался вдаваться в подробности. Альвин был полезен уже тем, что сидел рядом и смотрел на холм с надеждой. Это означало, что он чувствует Эвелин, что она жива.
53
Имеется в виду рыцарское копье как структурная единица войска.
Бернард, приподнявшись в стременах от переизбытка чувств, смотрит, как потрепанный, но все еще достаточно многочисленный отряд пехоты, к которому успели присоединиться остатки второго, проходит в ворота лагеря.
– Труби кавалерии возвращаться и давай сигнал к выходу остальным! – Звук рога снова разносится над полем. Один длинный и протяжный, а следом за ним три коротких.
– Хватит уже чужую кавалерию по полю раскатывать, – ворчит сам себе под нос граф, смотря, как всадники в синих сюркоттах перестраиваются и неторопливо едут в обратную сторону, оставляя на милость богов всех тех, кто смог вырваться из их стальной хватки.
Граф надеялся, но не верил, что все может пойти по лучшему из возможных вариантов. И сейчас, когда от победы их отделяет всего ничего, нельзя упустить этот момент.
Последние силы, застрельный отряд и отряд легкой пехоты, выходят с позиции, огибая лес, и начинают подъем по холму.
Оставив меня сидеть в шатре с Эмилом, Харакаш велел сидеть тихо, не высовываясь.
Вернулся он достаточно быстро, принеся с собой яркий запах крови.
– Они прорвались через ворота. Сейчас – лучшее время. Ты точно сможешь?
– Я уже провернула этот фокус с толпой озверевших крестьян, смогу и сейчас. – Кивнув, я встала и накрыла Эмила чьим-то поеденным мышами одеялом.
Это лучше, чем ничего. Мы за тобой вернемся, друг, обязательно вернемся!
Из шатра мы вышли тем же путем, каким в него и заходили – через прорезанную в полотне дыру.
В какой-то момент мне казалось, что нас вот-вот заметят, но все обошлось. Нам пришлось сделать приличный крюк, но чем ближе мы подходили к штурмуемой части лагеря, тем отчетливее слышали звуки идущего боя и тем меньше смотрели по сторонам бегущие в ту же сторону люди. А те, что бежали оттуда… таких были единицы, но, даже замечая нас, они предпочитали сделать вид, словно этого не было.