"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Холмы к юго-востоку от Табры, 12-е месяца Эпит
Вечернее небо цветом было как язык повешенного, жаркий ветер с холмов пригибал побитую солнцем траву, почти невидимую в свете гаснущего дня. Несмотря на поздний час, стояла одуряющая духота, и Зено выругалась, когда меж грудей стекла струйка пота.
Поначалу путешествие могло сойти за легкую прогулку. Посланница с любопытством разглядывала рыбачьи поселки вдоль великой реки, разбросанные далеко друг от друга домики с плоскими кровлями. Ветер и солнце выдубили мужчин дотемна, а женщины носили такие яркие платья, что рябило в глазах. Она впервые по-настоящему видела Царство, которое не разглядишь в скрипучей повозке и под охраной дюжины солдат.
Так ей казалось в первый день.
Вскоре они свернули на юг и ехали до темноты, а потом и большую часть ночи. На рассвете пошел дождь, но прохладней от него не стало, лишь воздух напитался влагой, а от мелкой мороси не было спасения. От жирной черной земли поднимался пар. Чем больше удалялись они от Табры, тем пустыннее становилась местность. Деревни встречались реже, дорогу обступили деревья с широкими глянцевыми листьями и белой корой.
– Кость-дерево, – сказал Азрай. – Говорят, Желтый бог помог Наршаду сокрушить мятеж брата, но взамен потребовал ребро предателя. Бедняга не смог убить родную кровь, и вместо подношения сжег на жаровне кусок дерева, выточенный, как кость. В ту ночь пожар спалил дворец и полстолицы.
О каком царе он говорит? Наршад ас-Хаджеяри? Или Наршад Убийца? Признаться, Зено было все равно. Она не отрывала взгляда от земли. В полночь они устроили привал под сенью рощи, отсыревшее дерево и не думало разгораться, а из живых тварей на многие схены, кажется, остались только тучи москитов. То был второй день, а с тех пор их прошло столько, что посланница сбилась со счета.
Они почти не говорили о том, что произошло в Табре. Торговый дом уцелел, но, когда они возвращались в предрассветном сумраке, город напоминал сожженную скотобойню. Все ждали, что к вечеру бунт вспыхнет снова. Азрай даже не заикнулся, что поездка ему не по душе, и после полудня они покинули город.
Оставаясь одна – расседлывая лошадей или собирая для костра хворост, – Зено вновь и вновь думала о ночи в развалинах и о… о существе. Порой посланнице казалось, что все это ей привиделось. Вот только тени и видения не оставляют следов.
Кто первый решил ехать скорее и как можно дальше, держась в стороне от деревенек? Зено могла поклясться: ничего такого она Азраю не говорила. Она оказалась не слишком хорошим политиком, но все же понимала, когда нужно бояться. В груди поселилась холодная тревога, хотя посланница не знала, чего страшится больше. Резни, которую напророчил Ксад? Или… или теней?
– Еще немного и остановимся, – подбодрил ее спутник.
Женщина провела рукой по груди, но тщетно. Одежда стала заскорузлой от пота, а рубаху впору было выжимать.
Когда из-за пригорка долетели отголоски музыки, они оба решили, что ослышались. Все так же молча, не сговариваясь, путники дали коням шенкелей. Деревня разлеглась в травянистой низине, заросли отступали перед широкой поймой и рисовыми полями. Ветер принес запах жареного мяса, внизу и впрямь звенели струны, черные фигурки сновали подобно муравьям.
– Мы довольно далеко от Табры, – неуверенно проговорила Зено.
Воин состроил в ответ гримасу.
– Как думаешь, что там?
– Для празднеств Усира рано, – начал размышлять Азрай. – А до урожая далеко. Выходит, свадьба.
– Мы можем… – Она только начала, а воин уже принял решение:
– Думаю, не будет большой беды, если мы спустимся.
Семь шатров, подсвеченных изнутри, возвышались в ночи, как диковинные фонари. Каждый окружало кольцо огней. Мужчины, по случаю одетые так же ярко, как женщины, плясали, пили и толкались у столов с фруктами, воздушным хлебом и пряными закусками.
Азрай придержал коня, чтобы не выныривать из мрака подобно налетчикам. Но поздно. Их заметили. Свирели и цимбалы и на мгновение не запнулись, все так же выводя плясовой напев. Ближайший шатер сотряс взрыв хохота. Лишь пятеро отделились от толпы, зато их хмурых лиц хватило бы на всю ораву.
– Осторожно. Они вооружены, – вполголоса предостерег воин. – Говорить буду я.
Зено и сама видела ножи и окованные железом дубины. У одного, смуглого и высокого, на поясе висела палица с кривыми, как когти, шипами.
– Мир вашему дому, добрые люди! – обращаясь к нему, заговорил Азрай. – Мы готовы заплатить за ночлег и стряпню, если позволите присоединиться к празднику.
– С чего бы? – прогудел крестьянин. – С вами нам нечего праздновать.
Воин согласно кивнул.
– Ты прав, любезный. Я и не говорю, что мы свои. Просто у нас есть немного серебра, и мы готовы поделиться. Если нас пустят к столам и найдется корм для лошадей.
Один из них, лысый и приземистый, с расчетливым взглядом темных глаз, привстал на цыпочки и быстро заговорил верзиле на ухо. Вооруженный палицей крестьянин задумчиво мял темную бороду.
– Красиво говоришь, – заявил он. – Только у вас мечи, у обоих, и приехали вы не по дороге. Мы тут не любим чужаков.
– Кто же их любит? – Азрай оглянулся на Зено. – Вот мы с женой и готовы ко всему. Грамоты достойного Лесшивы хорошо написаны, но от разбойников ими не отмашешься. Нас двое, добрый человек. А вас не меньше сотни. Это мы должны бояться, как бы нас не ограбили и не увели лошадей.
– Езжай к старосте, – угрюмо буркнул верзила. – Пусть сам решает и сам берет твое серебро. Ират, проводи! – Когда воин тронул коня пятками, он закричал вслед: – И смотрите! Мы с вас глаз не спустим!
Зено молча проехала мимо, не поднимая головы и глядя гнедому в холку.
Дожди последних дней превратили зеленый луг в болото. Крестьяне давно разулись и отплясывали в грязи босиком: в ярких праздничных рубахах и простых холщовых штанах, заляпанных до колен. Они нашли старосту под сенью большого шатра, Зено сразу догадалась, что это он: несмотря на духоту, тот носил верхнее платье из шелка, вышитое виноградными лозами и перехваченное в поясе ремнем змеиной кожи. «Это его дочь выходит замуж», – вдруг поняла Зено. Или сын женится. Достаточно было взглянуть в пьяные и счастливые глаза. Староста почти не слушал Азрая, все больше глазел на посланницу и невпопад махнул рукой.