"Фантастика 2023-143". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Они подхватили еду и понесли ее наверх.
Лестница была жутко неудобна. Ступеньки были разной высоты, некоторые предательски подавались под ногами, грозя проломиться. Перилам лучше было не доверяться. Старый дом давно требовал капитального ремонта.
— Можно? — улыбнулась хозяйка, приоткрыв дверь. Не дожидаясь ответа, она прошла к столу, чуть не задев подолом пирамиду, составленную из кирас и мечей. Мужчины молча смотрели на ее виляющие бедра. «Вот стерва!», — подумал со злостью Горбун.
Женщина наклонилась так, что в разрезе платья стали видны ее дряблые бледные груди, подвинула горящую свечу на угол стола и принялась переставлять снедь с подноса на искромсанную ножами столешницу.
— Приятного аппетита, — сладким голоском пожелала она и, покачивая тазом, опять прошла в опасной близости от кучи доспехов и оружия.
— Идем! — прошипел Горбун, хватая жену за локоть.
— Эй, хозяин! — окликнул его блондинистый Медведь.
У Горбуна екнуло сердце. Он остановился и медленно развернулся к чавкающим гостям.
— Да?
— Разбуди нас завтра с восходом солнца.
— Хорошо, господин, — сказал Горбун и плотно закрыл за собой дверь. Стукнул задвигаемый изнутри засов. Горбун тихо постоял возле двери, прислушиваясь, но больше ничего не услышал и, разочарованный, пошел ругаться с супругой.
Жены на кухне не было. Не было ее и в кладовке, и в большой гостиной, и в их спальне. С огарком в руке Сир долго бродил по внезапно опустевшему затихшему дому, задумчиво почесывая щетинистый подбородок и заглядывая во все углы, за мебель, под столы и даже зачем-то в крысиные лазы. Наконец, ему надоело играть в прятки. Обеспокоенно крутя головой, он встал посреди комнаты, зло пробормотал:
— Куда запропастилась, дура?
И жена незамедлительно откликнулась:
— Эй, старый пень! Иди сюда.
— Где ты шлялась…
— Там еще один. — Жена стояла на пороге дома, поглядывала назад. — Помоги затащить.
— Чего… — хотел было спросить Горбун, но женщина уже скрылась в вечернем сумраке, оставив дверь открытой. С улицы тянуло сквозняком, и у Сира тотчас разболелась спина.
Ругаясь вполголоса, чтоб не помешать постояльцам, Горбун вышел из дома. Над темными холмами проявлялись первые звезды, и растущая луна своей изъеденной нижней кромкой касалась линии горизонта. Горбун плюнул в ее сторону и испугано шарахнулся — кто-то коснулся его руки.
— Это я, дурак. Помоги.
Жена волокла по земле нечто темное, бесформенное, похожее на мешок картошки.
— Чего там у тебя? — Горбун нагнулся посмотреть. Мешок пошевелился и слабо застонал.
— К цыплятам заполз. Полумертвый, а пику свою не выпускает. Я уж отнять хотела — не дает. Ворчит что-то…
— Ну давай его на свет, что ли. Думаешь он с этими?
Они втащили бесчувственного человека в дом, проволокли его на кухню, положили возле очага и долго разглядывали.
— Нет, он не из этих, — произнес, наконец, Горбун. Он расстегнул, расшнуровал потрепанную кожаную куртку, что была на чужаке, залез во внутренний карман, долго там что-то щупал, затем вздохнул и резюмировал:
— Оборванец какой-то. Ни единой монетки. Может, ну его? На улицу?
— Тебя надо на улицу! Придумает тоже!
— Ну, давай его в кладовку, что ли. Пусть отоспится, а завтра разберемся.
Человек вдруг приоткрыл глаза и хрипло спросил, с трудом шевеля растрескавшимися губами:
— Вы кто? Где я?
— Живой! — восхитился Горбун и ответил:
— Я — Сир, а это моя жена Соба. Ты у нас дома.
— Пожалуйста… — Незваный гость закашлялся, словно зарыдал. Не сразу, с трудом подавил кашель. Приподнялся на локте. — Дайте мне поспать. Я не спал три дня…
— Ты Двуживущий? — спросил Горбун.
— Да, — слабым голосом ответил незнакомец. — Меня зовут Глеб.
— Ты слышала?! Двуживущий не спал три дня! — восхищенный Горбун повернулся к жене.
Они помогли подняться обессилевшему человеку и, подхватив его под руки, довели до кладовки. Опустившись на груду старого тряпья, незнакомец слабо улыбнулся и поблагодарил:
— Спасибо.
— Не спи пока, я тебе попить-поесть принесу… — Соба быстро сбегала на кухню и вернулась с бутылью молока и ломтем ржаного хлеба с сыром.
Глеб с трудом приподнялся, сел, спиной опершись на стену. Глотнул холодного до ломоты в зубах молока, нехотя прожевал маленький кусочек бутерброда, кивком поблагодарил женщину и, откинувшись на тряпки, мгновенно заснул.
Хозяин с хозяйкой некоторое время смотрели на него, затем переглянулись, встали и на цыпочках вышли из кладовки.
В тот день они больше не ругались.
Когда прокукарекал первый петух, было еще темно. На востоке чуть розовели легкие перистые облака, было тихо и свежо. По ложбинкам меж холмов длинными полотнищами стелился молочный туман, постепенно истаивая и растворяясь в прозрачном чистом воздухе.
Горбун Сир вышел во двор, потянулся и длинно, со знанием дела выругался, восхищенный красотой утра. Его жена Соба кормила кур и гусей — швыряла горстями сопревшее зерно, внимательно следила за тем, чтобы никто не остался обделенным. Ожидая дойки, в стойле мычала корова.
Горбун сел на ступеньки крыльца и стал ждать, когда взойдет солнце.
Мимо прошла Соба. Она словно ненароком пихнула мужа ногой и негромко буркнула:
— Расселся, старый хрыч.
Он промолчал. Он смотрел как из-за холмов, высветляя небо, окрашивая траву в изумрудный цвет, разгоняя остатки тумана, неторопливо поднимается оранжевый диск.
— Разбудить, когда взойдет солнце, — пробормотал он под нос. — Видно, не все они Двуживущие. Интересно, который из них?
— Чего ты там бубнишь? — рядом появилась Соба. Она держала в руках деревянные ведра, видимо, собиралась к роднику за водой.
— Ничего… — Он даже не посмотрел в сторону жены — пусть ей станет ясно, что некогда ему заниматься пустой болтовней, — встал и направился будить постояльцев.
Поднимаясь по лестнице, Горбун вспомнил про гостя, что должен сейчас спать в кладовке. Кто он? Связан ли с этой четверкой? Может, зря приютили они чужака? Не возникло бы каких неприятностей. Тем более, что и денег-то у того нет. Оборванец, одно слово. От них, от оборванцев, ничего хорошего не жди. Все норовят стащить чего…