"Фантастика 2023-146". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Доброе утро, милейшая Ольга Васильевна! Собираетесь совершить, так сказать, утренний моцион в сторону гремящего боя? – Павел Петрович едва ли не сиял от сознания собственной прозорливости. – Между прочим, в городе сегодня неспокойно.
– Я, Павел Петрович, взрослый человек. И, кстати, мое дежурство наступает только вечером. До этого времени я полностью свободна, – с вызовом посмотрела на Барталова девушка.
– Кто спорит? Просто ваш дядя настоятельно просил меня приглядывать за его строптивой племянницей. Дабы она больше не ввязывалась, так сказать, в откровенные авантюры.
Молодыми доктор считал всех, кому еще не исполнилось тридцати.
При упоминании об офицере сердце Ольги екнуло, а щеки невольно зарделись смущением.
– Пропустите, Павел Петрович, – гораздо тише попросила девушка.
– Не могу. – Добродушный доктор умел при надобности быть непреклонным. – И потом, вот начнут сейчас привозить раненых… Вы что, думаете, дежурства будут выполняться по графику?
Его полная фигура, казалось, заполняла весь коридор, так, что не обойти, не протиснуться мимо.
– Мне очень надо, Павел Петрович…
Доктор вздохнул.
– Знаете, Оленька, шрамы, может быть, украшают мужчину, но, поверьте бывшему ловеласу, отнюдь не смотрятся на женщине. Стоит ли, так сказать, портить свою красоту?
– При чем здесь шрамы?
– Так на войне стреляют. И иногда, представьте себе, попадают в цель. Даже наши противники, – пояснил доктор.
Мысль о собственном ранении ни разу не приходила в хорошенькую девичью голову. Сейчас же, после слов Барталова, Ольга невольно представила на своем теле ужасные шрамы и непроизвольно содрогнулась. Возможное уродство показалось особенно страшным, способным погубить мечты.
Какие именно мечты, не думалось. Человек ведь не всегда признается себе в затаенных желаниях.
Где-то в городе вновь вспыхнула стрельба, яростная, явно ведущаяся с двух сторон.
– Нет, сегодня в городе что-то явно не то. – В глазах доктора мелькнуло беспокойство. Не за себя, за тех, кто находился на его попечении.
Словно подтверждая опасения Барталова, стрельба раздалась с другой стороны. Там даже использовали пулемет.
– Сдается мне, что никаких приключений вам искать не придется. Они, так сказать, сами заявятся к нам. Пойдемте лучше, Оленька, найдем кого-нибудь из начальства. Может быть, им известно о том, что творится вокруг.
Искать не пришлось. В отдалении по ту сторону ворот виднелась небольшая группа солдат, что-то яростно доказывающая часовым. На шум спора туда торопливо направлялись с двух сторон полковник Лиденер, оставшийся за старшего, и капитан Усольцев, по решению Аргамакова назначенный ему в помощь.
Стреляли уже повсюду, и потому часть слов заглушалась винтовочными выстрелами.
Барталов подошел к воротам по-хозяйски, как человек, имеющий на это неоспоримое право.
– Говорю вам, ваше высокоблагородие, они бунт устроили. Энтот – как его? – переворот. Вот. Говорят, значица, всех охфицеров под корень. Мол, надоть избавить город от контры, пока наши громят банду, а бригада им вроде как бы помогает. А то, мол, возвернутся и попытаются все повернуть на прежний лад. Муруленку уже, мол, грохнули, так и за остальных возьмутся.
Лиденер с Усольцевым выслушали говорившего солдата с озабоченностью, слегка смешанной с недоверием.
Ладно прежний бунт, когда в городе не было реальной силы, кроме школы юнкеров, но теперь?!
И тем не менее стрельба явно приближалась к казармам. Надо было что-то срочно решать, хотя какие тут могут быть решения?
– А вы почему не с ними? – спросил Лиденер.
– Они ж душегубы, ваше высокоблагородие. Даже священников убивают. Мы же люди верующие, – пояснил солдат.
Усольцев внимательно вглядывался в пришедших, опытным глазом кадрового офицера стараясь определить, можно ли довериться этим людям?
– Вы с нами? – решив для себя самое важное, коротко осведомился капитан.
– Вестимо, ваше благородие. Таперича нас свои хлопнут, – как нечто само собой разумеющееся, сообщил солдат.
Офицеры посмотрели друг на друга, и Лиденер подытожил безмолвный обмен взглядами.
– Проходите.
В конце ведущей к казармам улицы уже показалась толпа запасных.
Перебежчики один за другим проскользнули в приоткрытые ворота, и Лиденер кивнул Усольцеву:
– Командуйте, капитан!
– Один вопрос, – встрял молчавший до сих пор Барталов. – Где Всесвятский?
Тот самый солдат, который вел от лица товарищей переговоры, посмотрел на погоны доктора и четко произнес:
– Не могу знать, ваше высокоблагородие!
– Но хоть кто бунтовщиками руководит?
– Вестимо кто. Всем миром. Ну, и Иванов, командир наш, конечно же, с ними.
Усольцев смотрел на доктора строго, мол, любопытство можно утолить и потом, и Барталов умолк.
Три десятка пришедших солдат представляли весомую подмогу для крохотного гарнизона. Капитан сноровисто разбил их по отделениям так, чтобы перемешать со своими людьми, и сразу принялся распоряжаться, кому и где занимать оборону.
– Пойдемте, Оленька. – Барталов деликатно взял девушку под локоть и со вздохом поведал: – Я же говорил, что приключения найдут нас, так сказать, сами.
Аргамаки вместе с перебежчиками отходили прочь от забора. Еще перед выступлением бригады в поход было решено оборонять только здания.
Да и как иначе, когда людей почти что нет?
Толпа запасных заметно приблизилась, и с ее стороны, подтверждая серьезность намерений, грохнул первый выстрел.
Автомобиль подскочил к правительственной резиденции. Бородавкин торопливо покинул его и едва не бегом устремился к входу в здание.
Яков встретил его еще в приемной. Вид у борца с контрреволюцией был особенно бледным и решительным. С такими лицами хорошо ходить на баррикады. Еще лучше – посылать на баррикады других. Но тут уж кто как сумел.
– Все идет по плану. Эти идиоты так ударились в бунт, что даже заставы у въезда в город сняли, – на обычно угрюмом лице Бородавкина играла несвойственная ему улыбка.
– А что у казарм? – этот вопрос беспокоил Шнайдера едва ли не больше всего.
– Стреляют, – лаконично поведал Бородавкин.