"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
— Ложись!
Распластавшись на гладком льду, он потянул за ремень и тут же прикрыл голову руками. Грохнуло знатно — лёд под Тимофеем вздрогнул — и тут же громы взрывов сменил шум истекающей воды. Озеро прорвало хилую перемычку и ринулось в протоку, торжествующим рёвом разнося весть об освобождении из ледового плена.
— Смыло «шварцев»! — восторженно взвыл Белый.
— Держитесь! — крикнул Сихали. — А то и вас смоет!
Вода неслась уже сплошным потоком, втягиваясь в канал, как в трубу, со свистом и гулом.
— А
— Не дождутся! — заорал Шурик.
— Прорвёмся, — кивнул головой Максим.
— А город не затопит?
— Нет, — помотал головой Гюнтер, — там глубокий сброс.
— Эй, а ну-ка, потушите все фонари! — громко сказал Олег Кермас.
Один за другим гасли лучи, и вскоре настала тьма.
— Кажется, я понял… — медленно проговорил Тимофей. — Подождём, пока глаза привыкнут.
Моргая и щурясь, Браун вглядывался в темноту. Чудится ему или это взаправду?..
— Вроде свет… — пробормотал Кермас. — Да, точно я вам говорю!
В самом деле, в задней части подлёдной полости наклонная стена слабо просвечивала лиловым и синим.
— За мной! — бодро сказал Сихали.
Свет вспыхнувших фонарей лёг на неширокий ледяной карниз, обрывавшийся крутой горкой к озеру, шумно плескавшемуся внизу, — вода убывала со страшной силой.
Вблизи ледяная стена просвечивала сильней и не казалась толстой.
— Илья, — сказал Тимофей, — давай с двух рук.
— Угу…
— Глаза!
Четыре бластера зашипели пронзительно, язвя пузырчатый лёд. Ямки плевались горячей водой, исходили паром, сливались воедино, воронка ложилась на воронку, и вот засвистел воздух, прорываясь сквозь пробоину и выравнивая давление.
— Ура, — спокойно сказал Шурик.
Максим и Харин мощными ударами вынесли кусок стены, Сихали и Купри добавили, выламывая здоровенный пласт.
— Всё, пройти можно!
Браун выглянул за ледяную перемычку. Он находился в самом низу трещины, уводящей кверху гладкие, будто шлифованные, стенки. А ещё выше синело небо.
— Гюнтер, — подозвал Тимофей новоберлинца, — глянь…
Фон Штромберг выглянул, моргая слезящимися глазами, и выдохнул:
— О, майн Готт! Непо! Я фишу колубое непо!
Все эсэсовцы по очереди совались в пролом, чтобы увидеть никогда ими не виданное.
— Ладно, — сказал Сихали, — насмотритесь ещё!
Пролом находился метрах в двух от дна трещины, забитого снегом. Тимофей спрыгнул, но не увяз — слежался снежок, прочным стал, как камень.
Трещина у самого дна была узка, но пройти можно было без труда. И Сихали пошёл. Расселина заворачивала в одну сторону, потом в другую, и Тимофею открылась крутая снежная горка, уходившая вверх.
— Ага! — сказал Браун и полез к голубому небу поближе.
Снег был плотным, приходилось с размаху вколачивать в него ботинки, но Сихали проявил упорство. Когда он влез на самую верхушку горки, то до поверхности ледника оставалось каких-то пять метров, но именно в этом самом месте лежал старый вездеход, наполовину ушедший в снег.
Карабкаясь по заржавелым ленивцам и выступам траков, Тимофей выбрался на мятую корму транспортёра — и одним прыжком оказался на поверхности ледника.
— Вылезайте! — крикнул он. — Погрейтесь на солнышке!
Эсэсовцы, зябко кутаясь в шинели — было плюс пять, — полезли наверх, одолевая последние метры к поверхности, которой они не видели ни разу в жизни.
Глянув из-под руки на восток, Тимофей рассмотрел домики «Новолазаревской», а с севера… А с севера подходили авианосцы-универсалы и корабли-арсеналы.
— Ах, чтоб вас… — процедил Браун.
Его товарищи поднялись наверх, помогая друг другу, и вот встали, опираясь на твёрдую землю.
— Небо… — пробормотала плачущая Алиса. — Море… Я их только на картинках видела. А это корабли, да?
— К сожалению, фройляйн, — выговорил Сихали, — они самые.
Лицо Олега Кермаса исказила гримаса.
— Вы были правы, генрук! — сказал он с горечью. — А вот я — полнейшее ничтожество… Как у вас говорят — чмо!
— Самокритикой займёмся потом, — отмахнулся Тимофей, торопливо доставая радиофон. — Ну-ка, я буду держать вас в фокусе, а вы говорите! Передадим всё в экстренном импульсе на «Авалон». Во все телесети!
— А что говорить? — растерялся Кермас.
— Всё подряд! Только координат Вальхаллы пока не стоит выдавать.
Волнуясь, Олег начал рассказывать о «чудовищной ошибке», о том, что не антаркты испытывали «чудо-оружие», а несчастные обитатели Вальхаллы пытались с его помощью достучаться до подлунного мира. Затем слово взял Гюнтер фон Штромберг. По его мертвенно-белому лицу катились слёзы, последний рейхсляйтер Новой Швабии мучительно подыскивал самые доходчивые слова, лишь бы передать своё горе и своё счастье.
— Сеанс окончен, — сказал Сихали, выключая коммуникатор. — Ждём.
Ожидание особо не затянулось — не прошло и двадцати минут, как с палуб авианосцев снялись десятки тяжёлых флаеров-бомбардировщиков. Построившись в воздухе «клином», они пролетели над кромкой берега, держась на малой высоте. Мазнув тенями по фридомфайтерам и эсэсовцам, они унеслись дальше — бомбить станцию «Новолазаревская».
Очень скоро оранжевые, красные, зелёные коробочки зданий стали вспухать клубочками огня и дыма. Транспортный турболёт завис над аэродромом, но далеко улететь ему не дали — бледно-лиловый луч лазерной пушки с корабля-арсенала испарил половину фюзеляжа. Редкие обломки просыпались над скалами, выглядывавшими изо льда.
Браун зачем-то отряхнул снег, налипший на комбез. Он очень тщательно отряхивал штанины, обмахнул даже башмаки.
— Ну что ж, — очень спокойно сказал он, — раз они слов не понимают, будем брать «Авалон». Кермас, собирай своих «оборонцев».