"Фантастика 2023-147. Книги 1-28
Шрифт:
Абакумов, делая вид, что задержанный ему совершенно неинтересен, стал листать одну из папок. Судоплатов усмехнулся.
Типично чиновничий прием – показать твою ничтожность и понаслаждаться собственной властью.
Решив поставить эксперимент, Павел спокойно поднялся со стула и потянулся.
Абакумов тотчас же откинулся в кресле и резко сказал:
– Немедленно сядьте на место!
Из-за двойной колонны тут же показался бледный малый в погонах лейтенанта. Лицо его выражало эмоций не больше, чем сушеная груша. Эксперимент удался.
Судоплатов непринужденно
– Засиделся что-то, – сказал он.
Абакумов внимательно посмотрел на него.
– Я исхожу из того, – медленно проговорил он, – что все меня должны бояться. Тогда друзья не станут врагами, а враги начнут делать ошибки.
– Умно, – оценил Судоплатов, – хотя и довольно примитивно.
Начальник СМЕРШа усмехнулся:
– Однажды я встретил вас на приеме в Кремле и понял, что вы ничего не боитесь.
– Преувеличение, Виктор Семенович, сильное преувеличение.
Абакумов покачал головой:
– Нет, Павел Анатольевич, вовсе нет. Вы – единственный, кто не боялся товарища Сталина. Я видел это. Вы как будто стали другим… Не сейчас, раньше, еще перед войной. Стали по-другому двигаться, говорить, в вашей речи появилось много новых слов, да и действовать вы стали иначе. Вы, Павел Анатольевич, и раньше труса не праздновали. Я помню, когда в кабинете товарища Сталина обсуждали, что делать с Коновальцем, и вы предложили подарить этому бандеровцу коробку конфет, до которых тот был большой охотник, разумеется, со взрывчаткой внутри… Я хорошо помню – вы были осторожны, сдержанны, как и любой настоящий мужик, вызванный к вождю. Это было обычно, это было понятно. Но теперь… Вы держитесь с Иосифом Виссарионовичем просто и спокойно, вы раскованны, в вас нет опаски ляпнуть не то! Вы как будто уже и не вы!
– А кто? – улыбнулся Судоплатов.
– Вот я и хотел бы это узнать! Что с вами приключилось? Пускай Берия не замечает произошедших с вами перемен, но я-то наблюдательней наркома! Впрочем… Да, все эти загадки мы оставим на потом. Мне все это очень интересно, но сюда вас привели не к бывшему коллеге, а к начальнику главка.
– А-а… – протянул Судоплатов. – Так я шпион?
– Не знаю пока! – ухмыльнулся Абакумов. – Но узнаю.
Решительно сдвинув папки, он навалился на стол и уставился на Павла. Смотрел не мигая. Потом медленно откинулся на спинку.
Помолчал и спросил скучным голосом:
– За что вы убили Хрущева?
Судоплатов похолодел, но нашел в себе силы улыбнуться.
– Ничего себе, заявочки! Вы в своем уме? Какое убийство? У Никиты случился сердечный приступ! И при чем тут я? А-а, ну да, я же тогда был в том же кремлевском зале! Господи, глупость какая…
– Вот-вот, – спокойно подхватил Абакумов. – Раньше вы никогда не поминали бога. Вы же атеист… были? А что касается сердечного приступа… Я потом говорил с врачами. Так вот, сердце у Хрущева было здоровое. Оно разорвалось оттого, что Никите Сергеевичу парализовало легкие, и он не смог дышать! К сожалению, я слишком поздно занялся этим делом, поэтому ничего не разузнал по горячим следам, а эксгумация мало что дала. Памятуя о том, что вы диверсант, полагаю, был применен яд кураре. Незаметный укол – и готово. Но зачем?
Павел покачал головой.
– Ну и фантазер же вы, Виктор Семенович… – протянул он. – Кураре… Зловещие враги… Коварное убийство… Вам бы романы писать.
Абакумов осклабился. Бешеное веселье плясало в его глазах.
– А я только начал, Павел Анатольевич! Делом Хрущева я занялся зимой. Как только я сделал первые выводы, стал копать дальше. Знаете, что меня сразу заинтересовало? Чья смерть? Не догадываетесь? Ивана Серова! Правая рука Никиты Сергеевича, Серов был убит в мае 41-го, и ныне я уверен, что это была первая ваша жертва.
– Послушайте, Виктор Семенович, – утомленно вздохнул Судоплатов, – прежде чем бросаться подобными обвинениями, вы бы постарались найти хоть какие-нибудь доказательства, что ли. А то несете весь этот бред, а я слушай…
– Доказательства вам? Будут доказательства, не беспокойтесь! Признаться, я какое-то время чуть не записал вас в немецкие шпионы, но нет, эта версия была совершенно неправдоподобна. Я же точно знаю, что это именно вы убили Гиммлера! Да и Гудериана застрелили тоже вы, а таких вольностей немцы не позволят никаким агентам. А теперь вспомните июнь 41-го. Минск.
Павел весело улыбнулся:
– Вы и убийство Павлова на меня повесить решили? А не слишком ли?
– Не слишком, Павел Анатольевич, – мотнул Абакумов лобастой головой. – Да что Павлов! Павлов – фигура не такая уж и крупная. А вот когда я понял, что вы совершили двойное убийство… Помните? Той осенью? В Кратово? Вы тогда убрали Маленкова и Булганина.
Судоплатов головой покачал.
– Ух, какой я… Аж жуть. Извините, Виктор Семенович, но это уже перебор! Ну, можно было изобразить меня убийцей Хрущева или… этого… Павлова, и то вышло бы слишком. Но чтобы целую толпу государственных и военных деятелей… И я их один порешил? Это уже чересчур! Это уже на роман не тянет, много излишеств. Больше похоже на сказку, злую и глупую. Одним махом пятерых побивахом.
Абакумов снова ощерился. Благодушествуя, потер ладони.
– Хорошо держитесь. Я же говорю – другим человеком стали. Знаете, есть у немцев такой Отто Скорцени?
– Слыхал.
– Скорцени называют «главным диверсантом Гитлера». А вас стали именовать «главным диверсантом Сталина». Понимаете, Павел Анатольевич, все, что я о вас накопал, я не для какого-нибудь процесса берегу. Я боюсь, что одной из ваших жертв станет товарищ Сталин.
Судоплатов поморщился.
– Прекратите молоть чушь! – сказал он с точно рассчитанной долей раздражения в голосе. – Должны же быть пределы для глупости!
Абакумова это нисколько не задело. Продолжая излучать довольство, он сказал:
– Да, вполне возможно, что я чушь сморозил. Возможно. Но те трупы, о которых я упомянул, – на вас, Павел Анатольевич! Идите пока. Посидите, подумайте. А потом я вас вызову. Хочу, знаете ли, разобраться, кто вы и откуда.
Начальник СМЕРШа нажал кнопку под столешницей, и в дверях тут же нарисовался «Передний».
– Проводите задержанного. Организуйте ужин и все остальное.
– Слушаюсь! Пройдемте, гражданин.