"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Пшел вон отсюда. Сигареты потом кому-нибудь из Триумвирата отдашь — говорит Марика и очкарик испаряется.
— Макэину какой-то — фыркает Марика: — ну все, дальше пойдем, я тебе спортзалы покажу и бассейн, там такие девчонки классные, может кого и склеишь…
Глава 8
Первый учебный день у меня вышел комом — никаких классов в Академии и в помине не было, классы — это «искусственное социальное образование», а в Академии они за современное и продвинутое обучение, и не загоняют детей в рамки. Вот. Так примерно мне и сказала Сатоми Саяка-сан, она же заместитель председателя по учебной части. Она же — Старая Сова, как ее кличет Марика. Кстати, на Марику Старая Сова совсем без одобрения смотрела, может показалось, а может и нет, но так смотрела, что будь ее воля так духу Марики тут не было бы и на пушечный выстрел ей бы к Академии приближаться запретили.
Так как классов тут нет, а каждый ученик сам себе предметы выбирает, то меня сперва подвергли каким-то тестам, два часа с перерывами писал ответы и потел. От осознания собственной невежественности, конечно же. Потому как некоторые задачи в тестах такого уровня оказались, что поневоле хотелось за голову схватиться. Кого они тут обучают, космонавтов? Суперлюдей? Выводят новую расу человечество, так называемых Люденов?
После тестов, результаты которых мне так и не огласили, — мне выдали список предметов, среди которых нужно было выбрать. Обязательные предметы выделены красным — все те же японская история и литература, математика и экономика. Все остальное — как в шведском столе, подойди и выбери. Сатоми-сан сказала что понимает всю серьезность и ответственность выбора и я могу взять список с собой домой и проконсультироваться с родителями. И вообще, у меня времени до выходных, практически вся неделя, чтобы окончательно определится. Нет, никакого обязалова, я могу сменить предметы прямо в середине семестра, но тогда я потеряю знания того предмета, который мне на самом деле нужен, а они приглашают известных и уважаемых лекторов, в том числе из-за границы и будет очень жаль, если я не получу тех знаний, которых достоин.
На этом этапе я прямо зауважал и Академию и всю здешнюю систему образования. Вот Широ-сан ворчит на нынешнюю систему образования, а тут смотри как — прямо прогресс и светлые вершины достижений человечества. Кампус и травка зеленая и все на травке прямо задачи учебные решают, спортзал тут — ого-го какой и бассейн крутой. В смысле — бассейны и спортзалы. Потому как есть тут у них даже бассейн с искусственной волной, для тренировок пловцов, есть тренажер для серфинга, с горкой, которая огромную волну имитирует, есть спортзалы для борьбы, для бега, для занятий единоборствами, для прыжков в высоту и игры в волейбол… для чего угодно. Даже крытое помещение для стрельбы из лука. Традиционного, японского, несимметричного лука.
В общем выдали мне список предметов, сказали, чтобы до конца недели определился, а пока чтобы на обязательные уроки все же ходил. И отпустили. Марика от меня отвалилась, как только меня на тесты забрали и я остался один посредине вражеской территории со списком предметов в руке, слегка ошалевший от скорости событий и изрядно уставший после тестов. И, да, голодный уже. Целый день, хорошо — полдня впереди, а я уже свободен. Отдохнуть наконец, заслужил я отдых или нет? Заслужил. Правда днем выбор отдыха невелик, пойти домой и поспать. Вот. Вспоминаю мамино лицо, когда я домой с утра заявился и понимаю, что поспать мне дома не удастся. Тут наоборот надо — весь день где-нибудь проваландаться, вернуться домой под вечер и быстро спать отправиться, сославшись на то, что устал и что завтра новый день и учиться надо. То, что я устал меня от экзекуции не спасло бы, как и от вдумчивого такого разговора по душам с мамой в стиле «а кто у нас такая сволочь? Кто у нас маме нервы делает? А вот кто у нас маме нервы делает, мог хотя бы на телефон ответить!». А вот сказать, что учеба тут трудная, и чтобы семью не позорить мне надо напрячься и собраться и вообще у меня завтра тесты по математики, а вы, мама, тут со своим полотенцем… потом поговорим… А до выходных ситуация как-нибудь рассосется, мама у нас человек горячий и вспыльчивый, но отходчивый, глядишь и забудет… или хотя бы не так сильно злиться станет…
— Привет, ты новенький? — толкают меня в бок. Вернее даже — тычут, как вот Нобу-сенпай тычет своим Каменным Пальцем, так и тут. Правда палец не каменный, все же Нобу-сенпай сто двадцать кило весит и почти все эти килограммы — это тяжелые кости и не менее тяжелые мышцы. А тут… тут меня тычет в бок воздушное создание, девушка и что удивительно — не японка. И вообще не азиатка. Европейской такой наружности девушка, ничего от Азии нет ни в разрезе глаз ни в скулах. Такая вот Гермиона Грейнджер на последнем курсе Хогвардса и даже волосы такие же… не блонд, а скорее русые.
— Добрый день — склоняю голову я: — да, я новенький. Меня зовут Кента.
— Отлично! А меня звать Ядвига. Новеньких тут сразу видно — сообщает она: — вот я и решила подойти, познакомиться. Будем держаться вместе! — и она протягивает мне руку. Немного ошарашенный — я поживаю ее. Ладошка у Ядвиги теплая и узенькая, никакого сравнения с твердым пожатием и силой в запястье, как у Соры-тян, например. Тут вот берешь ладошку и понимаешь, что рукоять меча эта ладошка в жизни не держала, тут скорее кисти и гуашь или там клавиши рояля, но никак не рукоять меча или боккена. И мозолей никаких нет, кожа как у младенца. Надо сказать, что тут вообще подойти и самому познакомиться — легкий такой моветон. Никто так не делает. Это как высморкаться на людях, вроде бы прямо и не запрещено, но слегка неприлично и на тебя все коситься будут. Но если ты — парень, то это еще туда-сюда, иногда у парней выбора нет, как прыгнуть на середину улицы прямо перед выбранной жертвой, склониться в поклоне и заорать как самурай во время вызова врага на поединок «Я! Кента-кун! Хочу с тобой дружить!» — и с поклоном тот самый конверт с сердечком протянуть. Такие вот авантюры в девяноста процентов случаев кончаются печально, разбивается сердце и с высоты собственного роста прямо в асфальт летит низвергнутая самооценка, а «жертва» признания — задирает свой носик и идет дальше, топча своими каблучками несбывшиеся мечты о любви.
Но это — мальчикам позволено. А девочкам знакомиться первой, да еще и предлагать держаться вместе — и вовсе неприлично. Например, та же Мико, которая влегкую мне свои фоточки в стиле ню двадцатых годов прошлого столетия высылает, никогда первой с парнем не познакомится. Не принято. Что же с этой вот девушкой не так? Может она фанатка какая?
— Очень приятно познакомиться — говорю я, пожимая ее ладошку: — неожиданно, но приятно. Со мной редко когда очаровательные девушки знакомятся, обычно все как раз наоборот — я пытаюсь познакомиться, а меня отшивают.
— О. Это может быть проблемой, да — кивает Ядвига, убирая свою руку: — но вообще я обычно всех отшиваю. Потому что кругом одни придурки.
— Это они не придурки, это у них разум отшибает как они на тебя глядят — предполагаю я: — вот посмотрели на такую красоту и все, готово, еще одна поломанная судьба. Тебе наверное трудно с таким проклятьем.
— Проклятьем красоты? Ни капельки! — улыбается Ядвига и по ее улыбке мне все становится ясно. Местные девушки, когда улыбаются — всегда делают это немного застенчиво, как будто в пол. У местных девушек вообще есть две модели поведения — «скромная школьница, которая краснеет от дуновения ветра и упоминания клитора» и вторая «Ямато Надешико, которая коня на скаку остановит и катаной всех перерубит, а потом на трупах врагов — чаю попьет и глазом не моргнет». Как-то так. Вот вбил кто-то в голову всем местным, что когда девушка смущается — это так мило выглядит! Вот и смущаются девчата от любой мелочи и все эти «Кьяя!» оттуда — из выработанной модели поведения. Это как сидеть, например, никакая девушка тут не сядет, раздвинув ноги в стороны, даже если она в брюках или штанах спортивных. При всей своей бунтарской натуре, даже Марика или та же Рыжая — они всегда коленочки вместе держат. Следят. И носок — тянут, когда ноги вытягивают. Это страшнее, чем социальное осуждение, тут речь о собственной привлекательности идет. Со стороны глядишь на поведение Марики и думаешь — ну, местный социум уже давно на ней крест поставил, shalava, оторва и томбой, хулиганка и стерва, деньги вымогала и банду Троих Та под себя подмяла, казалось ну куда дальше? Упавший в реку дождя не боится и все такое. Но нет, есть рубеж, который даже Марика не перешагнет и это как раз — стереотипы о привлекательности. Вот при всем этом, никогда она не станет умышленно делать что-то, что ее привлекательность в глазах окружающих понижать будет. Одета она всегда привлекательно, за собой следит, пахнет вкусно, макияж, крашенные кончики волос… в общем и Марика и все остальные — прежде всего девушки, а девушка должна быть красивой. Если на то пошло, то вот он главный миф феминизма и независимости женщин, настоящая феминистка — она некрасивая. Вот нам, мужчинам — плевать на свою привлекательность… не всем, но большинству. И ничего. А девушки тут такие — они даже перед самоубийством красивое белье одевают, ну как же, ее же патологоанатом в морге осматривать будет, а у нее трусы старые и прошлогоднего сезона моды… вышли из тренда. Поистине, женщины — удивительные создания. И мне повезло, что я в девушку не переродился, не вышло бы из меня красотки, это ж постоянный труд — быть красивой. Так что никакое это не проклятье, красота. Это результат где-то выигрыша в генетическую лотерею, а большей частью — упорного труда над собой.
— Совершенно другим проклятьем — улыбаюсь в ответ я. Мне все ясно. Ядвига — гайдзинка. Да, понимаю, тут можно сказать: «Кента, ну ты и тормоз! На третий день Ясный Глаз увидел, что у тюрьмы нет четвертой стены и совершил побег!», но! Одно дело — гены, бывают тут такие японцы и японки, что генетически совсем не японцы и японки, а душой — тут выросли и все правила игры прочувствовали. Тем более что говорит она на японском безукоризненно, только легкий акцент присутствует в гортанных звуках. Но вот улыбка ее выдает. Японские девушки так не улыбаются.
— И какое же проклятье ты дашь мне в приданное, вместо свадебного подарка, милый принц? — наклоняет голову она, переходя на более традиционный «высокий слог» и нараспев, словно в опере. Тут же ловлю мысль.
— Будь ты чиста как лед и невинна как снег — ты не избегнешь клеветы. — подхватываю я ее импровизацию, благодаря бога за свою память: — Ступай в монастырь! Или если тебе так уж нужно выйти замуж — выйди за дурака, умные люди слишком хорошо знают, каких чудовищ вы из них делаете. Ступай в монастырь!