"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Хм. Даже ты заметила. И как это проявляется снаружи? У меня изменился цвет глаз? Что-то выросло, что не должно вырасти? Рога или копыта? Почему ты так решила?
— Да потому, что надо быть совсем лишенным этого инстинкта, чтобы предлагать другой девушке помассировать лодыжки, когда ты сидишь в Логове Злодейки, а сама злодейка буквально только что отъехала и скоро вернется, а ее верная подружка — подслушивает у дверей. — наконец поворачивает ко мне голову Натсуми: — с учетом того, что я знаю о Бьянке-сама — она не тот человек, с которым можно так шутить. Она только слово обронит и Красный Лотос и тебя закопает и меня вместе с тобой.
— Это да, она крутая — киваю, соглашаясь с ней: — но причем тут твои лодыжки и моя помощь в умащивании их маслами — не понимаю. Искренне предлагаю помощь. Ты можешь даже с шезлонга не вставать. Просто протянуть ногу и положить ее мне на… вот сюда. Я сам сниму с тебя туфли и помогу твоим ногам отдохнуть и расслабится.
— Мои ноги в твоих руках точно не расслабятся — отвечает Натсуми, окинув меня оценивающим взглядом: — хотя до того, как я узнала, что у вас с Бьянкой-сама все серьезно, я порой… взвешивала в голове такие идеи.
— Это неожиданно и… я не знаю как себя чувствовать — признаюсь я: — с одной стороны я жутко польщен, что ты рассматривала такую возможность, а с другой — разочарован, что ты прекратила это делать. Может все-таки еще раз подумаешь? Обещаю, что не буду совершать поползновения выше лодыжек и коленок… если ты сама не попросишь…
— Ну уж нет — качает головой она и отпивает глоток из чашки. Морщится и тут же ставит чайное блюдечко и чашку на стол для пикника: — и как ты это пьешь?
— Мне удивительно как ты такое не пьешь. Мы в Японии на секундочку, а не в США или на Ямайке. Здесь все пьют чай. Чайная культура тут с младых ногтей в каждом воспитана, взрощена и возлелеяна. Чай повсюду, чай везде. Холодный чай, теплый чай, горячий чай. Даже пирожки со вкусом чая. Если где и устраивать Безумное Чаепитие, так в этой стране. Я вообще удивлен, что Бостонское чаепитие произошло в Бостоне, а не в Сейтеки, скажем.
— Просто все тут так сдвинуты на чае, что никому и в голову не пришло бы выбрасывать его за борт — пожимает плечами Натсуми: — даже если бы мы и были колонией Британии и вдруг решили взбунтоваться, то чай бы сперва аккуратно выгрузили, а за борт покидали бы матросов.
— Да, это имеет смысл — соглашаюсь с ней я: — если так вдуматься, то любовь к чаю здесь явно превосходит любовь к сакэ. Тем удивительнее твой личный бунт против традиций. Натсуми-тян — бунтарка! Личная революция Натсуми! И… мне неудобно спрашивать, но я так и не налил тебе кофе… налить?
— Конечно. — Натсуми решительно выплескивает чай из своей чашки прямо вниз, в разросшиеся кусты у стен Логова Злодейки и поднимает руку, останавливая меня: — но я сама. Ты… у тебя травма, верно? Что-то со спиной? Сиди, налью.
Я откидываюсь на подушки, малодушно испытывая облегчение. Все же совершать манипуляции с чайником, термосом, сливками и прочим — причиняет мне боль. Можно было бы и обезболивающее шмякнуть в бедро, эдак лихо, как Бьянка делает, но у этого препарата есть побочный эффект, сводящий на нет все рекомендации по «пребывайте в покое». После того, как боль проходит — становится невозможно усидеть на месте, особенно в присутствии Бьянки, которая максимум чего может в Логове на себя накинуть — это халат. И очки. Я начинаю приставать к Бьянке, она отвечает мне взаимностью… и швы снова расходятся. Так что, сижу и терплю. Рыжик помазала спину какой-то мазью, обещала, что будет легче. Пока не чувствую.
— Интересный факт — говорит Натсуми, закончив делать себе кофе и капнув туда сливки: — ты знаешь, что у Бьянки-сама есть своя армия? Да, она напрямую ей не подчиняется, но стоит ей отдать приказ и «Красный Лотос» выполнит его. Это не твой Легион Кенты, который уже сдулся, даже твои хейтеры и то дольше продержались. С глаз долой — из сердца вон. На следующей неделе тебя никто и помнить не будет.
— О. Слышал про этих ребят. Говорят, там собралось половина неуравновешенных и психически неустойчивых, а вторая половина — наоборот, слишком уж психически устойчивые. Но я думал это в большей степени преувеличение. Знаешь, все норовят преувеличить.
— В нашем случае это скорее преуменьшение. — кивает Натсуми: — Но я в общем тут не про Бьянку-сама поговорить. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, потому что если она захочет тебя раздавить — ей достаточно бровь поднять. Ее случай — это случай ненормальной фиксации на идеале, то есть создание своего кумира в голове, а потом — натягивание этого образа на живого человека. Это как Прокрустово ложе — будешь выступать — обрежут, будешь недотягивать — вытянут. В том и в другом случае — ты умрешь.
— Ты пришла меня спасать?
— Что? О, Аматэрасу, нет, конечно же. Твоя жизнь, твой выбор. Мне просто интересно, — признается Натсуми: — сколько ты протянешь. А в последнее время в связи со всем этим — она обводит взглядом окружающее нас пространство: — ты отдалился от меня и мое любимое реалити-шоу «Страдания Кенты» — стало отдалятся от меня. В свою очередь я настаиваю на лучших местах в первом ряду, просто потому что это я тебя открыла. Я не собираюсь соревноваться с Бьянкой за твое внимание, потому что… — она ставит чашку на стол и прижимает палец к подбородку.
— Потому что ты уважаешь свободный выбор каждого человека? — предполагаю я.
— Ты продолжаешь меня смешить, Кента-кун. — улыбается Натсуми: — Конечно же нет. В свое время ты сравнивал нас с китами-убийцами старшей школы, помнишь? Ну так вот, это не так. Косатки — очень социальные существа, а женщины в своей охоте на мужчину — очень одиноки. И для хищников-одиночек крайне важно вовремя опознать хищника больше и сильней. И твоя подружка Бьянка-сама по сравнению с нами — это как мегалодон из глубин океана. Древнее чудовище с такими зубами и такой глоткой, что просто находиться рядом с ней — уже страшно. Ты не видишь этого, у тебя в глазах ее грудь, ее совершенная фигура и солнечная улыбка, ты не понимаешь как близко ты по краю ходишь… и, наверное, ты прав. — она откидывает локон назад: — Зачем задумываться? Ты как и я — живешь здесь одолженной жизнью. Если бы я не умирала прямо сейчас — я бы никогда не осмелилась зайти сюда, на территорию хищника, который во много раз больше меня. Я тут как кролик перед драконом… просто я — умирающий кролик, а когда ты так близок к концу, то и испугать тебя мало что может. Так что я не спасать тебя сюда пришла, уж извини, Кента-кун. Я — эгоистка и мне все равно, будешь ли ты жить, когда меня уже не будет. Мне просто охота прожить оставшуюся жизнь интересно. А ты — помогаешь мне в этом. И я не допущу того, чтобы ты уплыл из поля моего зрения… потому что на самом деле я не конкурент твоей Бьянке. Меня скоро не будет. Все, что я прошу, это остаться наблюдателем за твоей жизнью. Даже… скорее теперь — вашей жизнью.
— Вот как. Неожиданно. — говорю я: — Но, желание умирающей барышни — закон. Я не против. И извини, что пропал из поля твоего зрения.
— Не извиняйся — отвечает она: — я знаю, что ты был занят. Откуда? Твоя ниндзя тоже пропала. Обычно, когда вы оба пропадаете — кто-то пропадает в городе, верно? Не хмурься, ты же знаешь, что у меня нет намерений выдать тебя или ее правосудию. Это было бы неинтересно… и они наверняка не допустили бы меня в камеру — наблюдать за тобой. Ты интересен мне и я сделаю все, чтобы у тебя было больше свободы действий. А о так называемой справедливости я не переживаю. То, что я умираю, а ты будешь жить — несправедливо. То, что кто-то будет видеть рассветы и закаты, а я нет — несправедливо. Так что мне плевать на справедливость… кого бы вы там вместе с ней ни убивали — так им и надо. Я — маленькая песчинка, унесенная ураганом жизни и мне стоит беспокоиться о своей жизни и смерти.