"Фантастика 2023-174". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Кента! — в разговор врывается Отоши, у него глаза блестят и румянец на лице. Сзади за ним скромно кланяется девушка с хвостиком, Цубаки.
— Аники! — Отоши хлопает меня по плечу, и я шиплю от боли, он тут же спохватывается: — болит? Где? Тут? Это после Наоямы, да? Калечащий удар, не оставляющий следов? Ты теперь обречен?
— Отоши, я тоже рад тебя видеть. Не надо по плечу, у меня спина болит. Нет, не Наояма, это другое. — отвечаю я.
— Меня зовут Цубаки Мия, пожалуйста позаботьтесь обо мне! — кланяется девушка с хвостиком. Внутренний зверь тут же делает стойку и призывно свистит — мол, взгляни, Кента, какой образец, все как ты любишь — стройная, спортивная, с хвостиком, крепкие небольшие титьки, правда бедра узковаты, зато какие лодыжки! И… глаза горят, снаружи скромница, а внутри огонь! Давай, расчехляй орудия флирта и любви, сейчас мы эту пташку приведем в состояние грогги, а потом стянем с нее этот спортивный топик и… сделаем это с ней прямо в здешней раздевалке. Когда-нибудь трахал кого-нибудь в «Школе Бокса Инадзавы»? То-то же, такой шанс пропускать нельзя. Просто представь, как эти ее длинные волосы будут разметаны по скамейке и ее дыхание и…
— Очень приятно познакомиться. Я — Кента. — склоняю голову в ответ. Зверь разочарованно шипит внутри, а я делаю себе заметку, что побочное действие армейского обезболивающего от Бьянки — длится дольше трех часов. И мысли в голову лезут соответствующие. Вот кому-кому хвост тут на Цубаки задирать, так точно не мне. Только минут сорок назад я из-под Бьянки и Шизуки вылез, устал как собака, но нет — едва увидел новый объект, потенциального партнера для спаривания — и все. Страшная штука эта армейская фармацевтика.
— Кента-аники! А ну, давай выкладывай! — кипятится Отоши: — ты почему? Как? Мог бы и позвонить! Это ж сам Наояма! Мангуст! Ты чего?!
— Отоши-кун у нас поклонник Наоямы — улыбается Арчи: — так что теперь и твой тоже. Мы тут понимаем, что у тебя обычно девушки в поклонницах, но ты не смотри, Отоши — умелый. И если его накрасить, да в потемках — тоже сгодится.
— Да отвалите вы! — краснеет Отоши: — Со своей гомосятиной! Человек из нашего зала наравне с Наоямой стоял! Даже выиграл!
— Так уж и выиграл — складывает руки на груди Арчи.
— Еще как выиграл — киваю я: — да он там потом мне на ухо так «Кента-кун, мол давай не будем продолжать, сведем в ничью?» А я ему — ну конечно. Какой смысл старого ветерана бить? Поскольку, поскольку я есть Бог Бокса на этой планете, то…
— Вот! — торжествующе выкрикивает Отоши: — Какой рукой ты его? Левой? Правой? Цубаки, подойди, видишь эти руки? Эти руки касались кожи самого Мангуста! Надеюсь ты их не мыл?
— К-красивые руки — говорит Цубаки и краснеет.
— О, господи — закатывает глаза Арчи: — Кента, ты их не поощряй. Ты так будешь делать, они совсем с катушек слетят.
— Ээ… я пошутил — признаюсь я: — Наояма меня всухую сделал. И вообще он отказался школьника бить, вот и все. Какой из меня Бог Бокса, я даже на первый разряд не тяну. Повезло, что он не убил меня на месте, вот и все…
— Какая скромность! — взвивается на месте Отоши: — Цубаки! Гляди! Нам с тобой повезло, мы имеем честь наблюдать зарождение Легенды! Он же пощадил Наояму! Пощадил Дробителя Черепов Сомчая! Пощадил его сестру Косум, Охотницу за Фамильными Драгоценностями! А вы знаете, что в Академии он всухую выиграл поединок против мастера Арнис?! Она была со своими страшными филиппинскими лезвиями, а он — голыми руками!
— Что?! — откуда такие слухи по городу ходят? Нет, я в курсе, что Мендоза у нас мастер арнис, но поединка-то между нами и не было, и уж на ножах я бы точно с ней не стал меряться. Видел я как работают филиппинцы с ножами, ну их в пень.
— Вознесем же хвалу милости Кенты, Любовного Зверя! — с фанатичным блеском в глазах возвещает Отоши и я немного отодвигаюсь от него. Ну, правда, это уже пугает. Вроде нормальный парень был.
— Надо ему дар принести — суетиться Отоши и поворачивается к Цубаки: — у тебя трусики есть? Ношенные? Ай!
— Так тебе и надо — констатирую я, глядя вслед красной как свекла Цубаки: — нашел чего при девушке ляпнуть.
— У тебя же получается — пожимает тот плечами и садится рядом: — вот как это так — ты постоянно девушкам пошлости говоришь и с тебя как с гуся вода?
— Во-первых — не всегда. Иногда и по морде. — вспоминаю я поручика Ржевского: — но вообще — читай атмосферу. Что за комедия с нагнетанием?
— А… — машет рукой Отоши: — думал, что пройдет. Что, осознав перед каким титаном и полубогом она стоит — она трусики все же снимет. Просчитался. Кстати — она на самом деле к тебе неравнодушна. Это еще с тех пор осталось, как после твоего выступления на шоу все прибежали. Так что я думал…
— Как мне нравится с тобой общаться — говорю я ему: — а то в последнее время все вокруг такие умные, а я дурак. Общение с тобой как глоток свежего воздуха. Сразу понимаю, что не такой уж я и дурак… все познается в сравнении.
— Да ладно. Один раз не получилось — получится в следующий раз. — не теряет присутствия духа Отоши: — А ты к нам каким ветром?
— Да с Нобу-сенпаем поговорить. Жизненные ценности расставить, да совета спросить… — отвечаю я, наблюдая, как Нобу гоняет по рингу новичка.
— Это он может — жизненного совета дать, угу. В челюсть там, или в печенку. — кивает Отоши: — за Нобу-сенпаем не заржавеет.
Глава 24
В «Пьяном О» как всегда шумно и как всегда людно. Что не удивительно — сегодня пятница, а в пятницу вечером сюда слетаются все жаждущие души, кто-то забыть о проблемах, а кто — заполучить новые, кто — забыть трудовую неделю, а кто — вспомнить молодость. Так как «Пьяный О» находится в портовом районе, то здесь в воздухе царит неуловимая атмосфера «после нас хоть потоп», и прочие «сегодня здесь, а завтра там» и общая эстетика декадентства и пира во время чумы. Здесь моряки с проходящих судов находят себе любовь всей жизни — на одну ночь. Здесь офисные клерки и менеджеры среднего звена позволяют себе то, что никогда не позволили бы в другом месте. Здесь затюканные начальством секретарши и практикантки — становятся женщинами-вамп и роковыми дамами. Здесь домохозяйки позволяют себе расстегнуть одну-две лишние пуговицы в декольте… это место Доброй Охоты.
Впрочем, и такие как мы — здесь тоже бывают. Да, мужчины, пришедшие поговорить по душам. Они мрачно пьют, о чем-то говорят вполголоса, снова пьют и в конце концов — либо дерутся, либо обнимаются, а иногда и то и другое. И если в конце вечера они еще не совсем потеряли человеческий облик и в состоянии держаться на своих двоих — то к ним подсаживается такая же парочка девушек, менеджеров среднего звена или секретарей в колл-центре неподалеку. Завязывается разговор, заказывается сакэ или пиво, обязательно — жаренные креветки на деревянных шпажках и зеленые чипсы из водорослей, а потом… потом все зависит от того, насколько был пьян Купидон и насколько организмы всех присутствующих способны переносить алкоголь. Неподалеку, здесь же — несколько лав-отелей, где и оседают эти обломки кораблекрушения, парами и по одному. Пятница.