"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Тасси остановился, присел, глядя в черный проем. Хрипло кашлянул, припав к земле, потерся о нее брюхом.
Некрос Чермор с Риджи на руках вступил в Гору Мира. Широкий коридор тянулся вниз под крутой уклон, и чар пошел вперед, озаренный мерцанием мха. Этот мох двигался — пятна и полосы его медленно ползли по стенам, извиваясь, меняя форму, сливались и распадались, льющийся от него бледный свет менялся, накатывая ленивыми сонными волнами.
А Тасси хотел есть. Собственно, он почти всегда хотел есть, даже когда спал — беспорядочные, рваные сны его чаще всего были связаны с погоней за пищей, умерщвлением и пожиранием оной. Сейчас, однако, есть хотелось особенно сильно. Ноздри пса-демона ощущали запах еды, которая прошла здесь некоторое время назад. Следом направился тот, кого Тасси, за неимением лучшего понятия, в своем маленьком, злобном сознании соотносил с неким песо-демоническим эквивалентом слова «хозяин».
А еще он ощущал другие запахи: впервые, быть может, со щенячьего возраста чуял дух себе подобных. В багровом мозге его пробудилось что-то вроде любопытства, а кроме того — желания отыскать самку.
Но есть хотелось больше.
Пес-демон оглянулся. Можно было догрызть трупы, оставшиеся на краю лощины. В том месте запах своих, и самцов и самок, за которых еще нужно побороться, был особенно силен. Подраться Тасси сейчас не отказался бы, но свои уже ушли оттуда. Когда у него был выбор, Тасси предпочитал догнать еду, загрызть, а после съесть — во-первых, это потворствовало его свирепости, во-вторых, свежее мясо и кости с теплым мозгом вкуснее, чем то, что умерло раньше, да к тому же без его, Тасси, непосредственного участия. В любом случае там для него остались лишь жалкие объедки...
Звуки шагов «хозяина» уже смолкли. Он тоже шел за едой, и еды там было много, очень много, причем такой еды, которая еще могла сопротивляться... Зверь громко кашлянул, хрипнул и харкнул, будто человек, говорящий что-то вроде: «Пес с ним, пойду и убью их всех, а потом сожру вместе с костями», — и нырнул в темный проход.
Глава 8
— Нет, никого не вижу! — объявил Дикси.
— Не кричи, — Гарбуш глянул на Ипи, но она пока что вела себя нормально, и ничто в ней не свидетельствовало о приближении очередного припадка.
От того места, где рухнул ковчег, они шли уже долго — Гарбуш теперь не знал, день еще или уже наступила ночь.
Они догнали Владыку у начала длинной пещеры, даже не пещеры — широкой полости, идущей наискось вниз, под гору. Вступив туда, Октон будто позабыл про тех, с кем летел на ковчеге. Владыка оглянулся лишь однажды, чтобы назвать Гарбушу место, куда они направляются, и больше не оборачивался, ни разу не дал понять, что знает о толпе гноморобов, поспешно идущих за ним. Он уже почти бежал, полы его пальто развевались. Гарбуш, а потом и другие несколько раз окликали его, но Владыка не слышал. Он снял свой берет — золотистое свечение Мира облизывало своды, помогая не потерять фигуру Октона среди мерцания пятен бледного мха, что медленно ползали по сводам.
Но теперь Владыка исчез. В гулкой высокой пещере на них налетела стая хлопающих крыльями летучих мышей, и пока гноморобы с криками бегали туда-сюда, отмахиваясь руками, мечами и топорами, Октон куда-то подевался. К тому же в пещере была глубокая длинная ложбина, по которой быстро тек журчащий поток воды, — несколько карл, оступившись, упали и исчезли в отверстии под стеной, куда втекала подземная речка.
Из пещеры вело несколько ходов, и теперь крики доносились со всех сторон. Когда Дикси попробовал дозваться до кого-нибудь, эхо разнесло голос по всему лабиринту, смешало с остальными; некоторое время звуковой прибой бился о камни, а после стих.
— Идем, — сказал Гарбуш, беря Ипи под руку. — Главное, нам втроем не теряться. Октон говорил про пещеру в виде ротонды. Тут, наверно, кроме мышей, никто и не живет, но, если вдруг что, у нас топоры...
— Что такое ротонда? — спросил Дикси, когда они углубились в узкий коридор, тянувшийся с небольшим уклоном дальше под гору.
Гарбуш принялся объяснять, то и дело поглядывая на Ипи — им-то с Дикси пещеры привычны, а ей нет. Девушка шла, глядя перед собой, и карле почудилось, что в глазах ее мелькает легкий интерес, — иногда она бросала взгляд на своды туннеля или вдруг начинала приглядываться к мерцающим пятнам мха. Это был хороший знак. Во-первых, Ипи не боялась; во-вторых — она понимала, пусть и смутно, что происходит.
Голоса других гноморобов смолкли. Туннель влился в новую пещеру, куда меньших размеров, и Дикси, ухитрившийся не потерять в суматохе факел, поднял его повыше.
— Что это там такое? — спросил он. Факел догорал, но впереди виднелся свет.
Пространство, в которое они вскоре вышли, не было ни пещерой, ни коридором — скорее пустота, широкая, с низким потолком, полость. На равных расстояниях друг от друга здесь высились холмики высотой в половину роста гномороба. Путники подошли к ближайшему, с удивлением разглядывая его. Как если бы кто-то зачерпнул рукой мокрый речной песок и выпускал его струйкой на одно место, пока, падая слой за слоем, он не образует коническую волнистую горку... Но только холмик состоял из чего-то вроде хрусталя — или, подумал Гарбуш, какого-то подземного кристаллического вещества — и светился трепетным, чуть подрагивающим зеленоватым светом. И еще там были буквы, выдавленные на неровной поверхности, темные, образующие надпись на непонятном языке.
Они пошли вперед между холмиками, туда, где на другой стороне полости виднелось отверстие очередного туннеля.
— Да что же это такое? — Дикси оглядывался в недоумении. Над каждым холмом свет поднимался конусом, и под потолком они сливались, образовывая бледно-зеленую плоскость, которой почти достигали головы путников.
— Кладбище, — сказал Гарбуш.
Малец чуть ли не подскочил, услыхав это. Он огляделся с еще большим изумлением, окидывая взглядом безмолвные ряды... могильных памятников.
— Ага, точно!
Ипи тихо хихикнула, и Гарбуш повернул голову, с оторопелой радостью уставился на нее. Девушка шла, подняв руку и глядя вверх. Повернутая вперед кисть со сведенными вместе изогнутыми пальцами была погружена в зеленоватую плоскость — будто птичья голова на длинной шее, она скользила «клювом» вперед. Мельчайшие искорки возникали у кончиков пальцев, танцуя, струились вдоль руки, образуя позади запястья едва заметный шлейф свечения более яркого, чем вокруг, и медленно угасали.
Девушка опустила руку — еще мгновение та была окутана гаснущими искрами, — поглядела на Гарбуша и улыбнулась.
Гномороб улыбнулся в ответ. Они достигли края полости, остановились, глядя назад, на безмолвное подземное кладбище и застывшие конусы света.
— Выходит, тут поселение у них было, — сказал Дикси. — Знать бы только, у кого «у них». А вон, впереди, галерея...
Дальше подземные пустоты напоминали цепочку пузырей на поверхности воды: они тянулись чередой почти одинаковых полусфер, соприкасающихся боками, где зияли овальные проходы.