"Фантастика 2023-176". Компиляция. Книги 1-20
Шрифт:
Сфера мчалась по чуть мерцающей прозрачной трубе, которая, плавно изгибаясь, пронзала тело мира. То она ныряла куда-то в невообразимую глубину, то взлетала почти к самой поверхности, и тогда Смолик видел далеко вверху слои спрессованной земли или каменные своды. Но по большей части вокруг, сколько хватало глаз, тянулся зеленоватый желейный мир, полный чудес: небольших укромных пещерок, воздушных труб, полостей, огромных залов, повисших в сумеречных просторах, нитей, жгутов и полотнищ блеклого света. Иногда по сторонам или внизу появлялась область красного свечения, будто желе в этом месте пропиталось кровью, отчего стало рыхлым и пузырилось алыми сферами, которые всплывали и лопались. Несмотря на сумасшедшую скорость, Тео заметил, что в плоти мира кто-то живет, какие-то светящиеся создания перемещаются внутри мягкого стекла.
Спустя продолжительное время после того как он покинул область под желейной горой кальмаров, Смолик попытался управлять шаром, прикасаясь к различным фигурам, поворачивая пирамиду, сжимая ладонями куб, вдавливая пальцы в тор. Пузырь проворачивался вокруг оси в разные стороны, и один раз Тео обратился лицом вниз, продолжая при этом сидеть на плоскости и не сползать с нее. Они летели быстрее или медленнее, а как-то в ответ на особо хитрый поворот куба вращавшиеся вокруг пассажира механизмы замерли, и пузырь остановился, завис на невообразимой высоте над странным призрачным пейзажем, состоящим преимущественно из света. Тео встал, ощущая небывалую легкость в теле, подмигнул мечу, шагнул к люку и коснулся его. Пробежали концентрические круги, поверхность разошлась... и пальцы ткнулись в желе. Быть может, светящиеся создания и могли обитать там, свободно перемещаясь в любую сторону, но для человеческого тела среда была слишком плотной. Капитан сел обратно, повернул застывшую возле колен пирамиду, и пузырь полетел дальше.
Через некоторое время Смолик сумел добиться максимальной скорости, быстрее шар двигаться уже не мог. Зеленоватый ландшафт несся назад, сгустки света стали полосами. А потом мир словно обрушился вниз: труба круто изогнулась, и они взлетели, при этом постепенно замедляясь. Дорога вновь стала горизонтальной. Тео вцепился в пирамиду, останавливая пузырь.
Должно быть, они оказались близко к поверхности. Здесь была каменная пещера, длинная кишка, сквозь которую труба-дорога протянулась так, что нижняя ее часть почти соприкасалась с полом. Пузырь пролетел еще немного и встал. Тео выпрямился, поглядел по сторонам, на всякий случай взял меч. Прикосновением пальцев раскрыл люк, шагнул наружу и медленно побрел вдоль стены, под которой возвышался ряд больших полупрозрачных осьминогов.
Существа – или машины – имели более сплюснутые тела, чем у обитателей желейной горы, более мощные, широкие щупальца. Они лежали на боку, привалившись к стене, выставив согнутые отростки перед собой. Тео подумал, что они напоминают великанские руки, вернее, кисти со скрюченными пальцами.
– Что это, а? – спросил он у меча. – Сколько удивительного стало встречаться на моем пути после того, как я познакомился с пиратиком и хозяйкой!
Меч молчал. Пещеру озарял проникающий сквозь трещины тускло-зеленый свет: за камнем было все то же мягкое стекло. Смолик решил, что они находятся не настолько близко к поверхности, как он подумал сначала. Эта пещера каким-то образом опустилась в желейную глубину, будто продавив ее и позволив сомкнуться над собой.
Он замер, уставившись на очередного осьминога.
Эта «рука» была сомкнута, прозрачные «пальцы» образовали высокий цилиндр, и внутри сквозь стеклистое вещество виднелась человеческая фигура. Обнаженная девушка, совсем юная и полностью лишенная волос, стояла, выпрямившись во весь рост, глядя на Смолика большими темно-синими глазами.
– Мать моя Канструкта! – выдохнул Тео, невольно шагнув вперед. – Эй, эй, красотка... ты что это делаешь там?!
Она молчала. Бледные губы были чуть приоткрыты, показывая мелкие зубы. Смолик подался вправо, влево, помахал рукой. Глаза девушки оставались неподвижны: она смотрела, но не видела.
Тео постучал по щупальцу. То же ощущение, которое возникло, когда он в прошлый раз остановил пузырь и, раскрыв люк, попытался выйти. Хотя вещество, из которого состояли машины-осьминоги, все же отличалось от мягкого стекла аквалонских недр – оно не светилось травянистой зеленью, зато его пронзали сотни красных волосков. Будто кусты и деревья, состоящие из артерий, росли внутри. Впрочем, они не мешали разглядывать девушку, и Тео прижался лбом к огромному «пальцу», скользя взглядом по идеальной фигуре, пожирая ее взглядом. Теперь он увидел то, чего не заметил раньше: в нижней части машины была область, где желе будто наполнял дым, застывшие густо-белые клубы. Таинственное вещество там становилось густым, возможно, твердым, образовывая нечто вроде подставки, на которой и стояла машина. Красные нити тянулись оттуда. Их концы касались кожи девушки, пронзали ее, входя внутрь...
– Прекрасная лысая незнакомка, – пробормотал капитан, отступая наконец от цилиндра и нехотя шагая дальше, при этом не отрывая глаз от заключенной в прозрачную темницу пленницы, рискуя споткнуться о камни. – Я бы хотел познакомиться с тобой поближе. Как можно ближе. Настолько близко, насколько это вообще возможно, чтобы ты стала ближе ко мне, чем воздух в моей груди, ближе, чем кровь в моем сердце! Ведь ты не мертва, я знаю, просто спишь, а там, в этом белом основании, расположено нечто, что питает тебя, насыщает кровь... Я хочу – но не рискую своим мечом попытаться сломать машину, – продолжал Смолик почти патетически, – хочу – но не рискую нарушить твое уединение, ведь могу ненароком убить тебя... Так, а это что такое? Ну нет, уже не так интересно....
Произнеся это, капитан окинул взглядом второго узника – мальчика лет семи, тоже лысого и голого. Он стоял в машине, расположенной через три от той, где находилась девушка. Глаза ребенка, светло-зеленые и узкие, тхайские, смотрели в никуда. Концы протянувшихся снизу красных нитей погружались в смуглую кожу.
– Занятно, – сказал Тео, пятясь от ряда машин и окидывая их долгим взглядом. – Пацан и девка. Что-то случилось, и они остались внутри этих штуковин. А остальные? Машины раскрылись, и они... куда делись пассажиры? Покинули это место, которое, быть может, когда-то находилось выше, возможно, даже у самой поверхности или на ней, и что же... Что я вижу, какую картину, о чем она говорит мне? Это нечто... некие... лодки? Да, лодки, возможно, летающие, откуда появились люди. Возможно ли, чтобы все... – Капитан надолго замолчал, затем пожал плечами и вдруг устремился обратно к шару, поджидавшему его в начале пещеры, крича на ходу своему мечу: – Но продолжим наше путешествие! Мне не под силу разгадать эту загадку, но я чую, что впереди ждет еще много интересного!
Вскоре шар сам собой немного замедлился, сделал резкий поворот влево и долгое время летел по крутой дуге, постепенно забирая, как казалось пассажиру, на северо-восток. После этого скорость увеличилась до предела, и Смолик, бросив меч, наклонился, глядя вверх по ходу движения: высоко над трубой он увидел белые фигуры и быстро понял, что это серапионы.
– Так они могут... – в полном изумлении пробормотал Тео. – Тоже могут передвигаться здесь!
Около десятка моллюскоглавцев плыло над бездной сквозь желе, которое при каждом их движении испускало волны тусклого свечения, окружая пловцов пульсирующими бутонами. Извиваясь, быстро шевеля хвостами, они косяком приближались к поверхности.
Вскоре серапионы остались позади и пропали из виду. Цвета стали более густыми, насыщенными, теперь вокруг пузыря все играло изумрудными и ярко-зелеными красками, переливалось, искрилось. Под трубой распростерлась не то долина, не то пещера в форме яйца. В нижней части разряженный эфирный пух кипел, выстреливая из прорех в желейном дне. Сине-белые струи вырывались наружу, дымясь и пенясь, – нечто вроде полуспящего подземного вулкана, из глубин которого сквозь трещины просачивалась раскаленная облачная субстанция. Воспаряя под своды пещеры, она конденсировалась там, покрывая покатую стеклянную поверхность крупными мутно-белыми каплями, что постепенно съеживались, втягиваясь в желе сквозь незаметные поры. Тео видел, что над пещерой-яйцом – и на той высоте, где пролегла труба, и еще выше – мягкое стекло имеет белесый оттенок. Сквозь него поднимался пуховый пар, масса разряженного вещества, которое, должно быть, выше постепенно сжималось, стягивалось в отдельные крупинки, после в хлопья – и становилось облаками. Ну а те каким-то образом, должно быть, сквозь трещины в дне, проникали выше, наполняя собой облачный океан... создавая его.