"Фантастика 2023-179". Компиляция. Книги 1-21
Шрифт:
Гийом мужественно пробирался сквозь кусты; он уже был здесь раньше, поэтому теперь обошлось без клочьев одежды на ветках. Дойдя до стены, отделявшей парк от монастыря, он надавил на приметный белый камень, выступающий из нее. Камень с трудом вошел в стену, где-то рядом раздался звук льющейся воды.
Чародей терпеливо ждал. Наконец, каменная плита у подножия стены прямо под камнем поднялась. Из подземного хода выбралась невысокая фигурка в белой робе послушницы.
Гийом подал ей руку, откинул свой капюшон. Монастырская
— Здравствуй, Ангела, — ласково сказал он, — Я, признаюсь, боялся, что ты не придешь.
— Что с тобой, Ги? Последнее время, как не увижу, ты серьезный, суровый; не лицо, а маска. Даже сейчас, — Ангела лучезарно улыбнулась, словно компенсируя небу хмурость мага.
Они гуляли по самым далеким аллеям парка. Неизвестный в дорогом плаще и послушница, спрятанная родителями в монастыре, сбежавшая на тайное свидание к возлюбленному. Несчастная неравная любовь, сочувственно подумал бы любой, кто встретил их на этих тропинках.
Почти правда. Почти. Принцесса часто молилась в монастыре Святой Алисы. Настоятельница, услышав на исповеди ее откровение об опасной влюбленности, предложила помощь. Сама она ушла в монахини после смерти любимого мужа, и искренне желала счастья молодой принцессе, еще не знающей, как жестока бывает жизнь.
О тайне свиданий знали лишь три человека. Хорхе не нравилась слишком крепкая дружба его племянницы с магом и, к счастью, об их тайном общении он ничего не ведал.
Гийом неожиданно весело ухмыльнулся во весь рот. Добро и счастливо, с какой-то детской простотой, совсем не вяжущейся с его обликом. Ухмыльнулся и прочитал нараспев: Когда потухнут все вулканы, когда завянет вся трава, когда на небе звезд не станет, Тогда забуду я тебя!
— Сам придумал? Знаю-, что сам, не отпирайся! — засмеялась принцесса.
— А я и не думаю скрывать это, — ответил маг.
В этот миг немногочисленные друзья не узнали бы его. Глаза излучали нежность, острые черты лица смягчились: оно всегда бледное, как мел, чуть порозовело.
— Первое четверостишье за пятнадцать с лишним лет. Смешно, наивно, но для тебя. Конечно, это не сонеты твоего любимого Луиса де Кордова, но все-таки…
— Мне очень понравилось! — девушка взяла его за руку, — Спасибо. Ты не представляешь, как много мне сказали эти строчки.
Гийом не ответил. Ветер безуспешно трепал его короткие черные волосы. Он любовался принцессой: большими красивыми глазами, сверкающими из-под капюшона; небольшим чуть капризным ртом, маленьким, но упрямым подбородком; изящным носиком; стройным станом, который не смог спрятать огромный, не по размеру, плащ. Милыми оттопыренными ушками, которых она почему-то стеснялась. Ей было двадцать, а Гийому почти тридцать девять, пусть он и выглядел на десять лет моложе. Принцессу это не пугало, как то, что жизненного
Ангела тоже молчала, улыбалась, так же наслаждаясь каждой секундой, редкого свидания. И когда их взгляды, обращенные друг на друга, встречались, влюбленные смущались как дети, отводили на миг глаза; чтобы через миг опять возобновить эту увлекательную игру.
Легкий ветерок — срывавший с деревьев разноцветные листья, осыпавший неподвижную пару красным, желтым, зеленым и оранжевым кружевом — им несколько не мешал.
— И что же тебе рассказало это невинное четверостишье? — поинтересовался, наконец, Гийом.
— То, что ты меня любишь, Ги. То, что ты меня все-таки любишь, — голос принцессы стал очень серьезным, — То, что чувства мои взаимны. Это дает мне силы.
— Взаимны, — блаженно улыбнулся маг, — Люблю, — сказал он резко, будто кинжалом ударил, — Не сомневайся. Ты — моя принцесса, — Гийом припал губами к ее руке, — Единственная и неповторимая. Новый смысл скучной жизни.
Ангела прикрыла веки. Жар от поцелуев запястья и ладони растекался по всему телу, вызывая сладостную слабость и легкий туман в голове.
Через некоторое время она нехотя отобрала у него свою руку и провела горячей чуть влажной ладонью по его щеке.
— Спасибо, — Гийом заметил, как в уголках ее глаз блестят маленькие брильянты, — Спасибо, я знаю, как трудно тебе даются эти слова.
Принцесса нежно поцеловала его в губы. Потом так же мягко, но твердо отклонилась.
— Мы так давно не встречались, что, наверное, в глубине оба решили: эта встреча — поток откровений. Хорошо, пусть будет так! — горячо воскликнул чародей, — Ты моя радость и моя слабость, Ангела. Рядом с тобой я расслаблен и почти беззащитен. Ты раскрыла мою душу. Хочешь — бери голыми руками.
— Хочу, — улыбнулась она.
— Только осторожно, — серьезно ответил Гийом, — Раньше я жил для себя, боясь и нехотя жить для кого-то, остерегаясь измены и предательства. А теперь не боюсь. Будь что будет. Ты стоишь любого риска. Поэтому королевский чародей, боевой маг, огненная плеть Его Величества, теряя рассудок, идет к тебе, рискуя головой.
— О, Ги, ты сегодня говоришь как истинный оратор! — воскликнула принцесса, но в глазах ее уже не было того веселья, которое она изображала.
— Иду, лечу, как мотылек на огонь, — продолжил маг, — Я знаю, твоя помолвка уже дело решенное. Жемчужину Камоэнса обвенчают с Марком Далацийским.
Гийом сказал это просто, ровным голосом без тени звучавших чуть раньше эмоций. Его умение держать себя, превращаться в говорящую статую, иногда раздражало Ангелу.
— Ты говоришь это так спокойно! — она отпрянула от него, необычайно стройного, холодного и белого, как зима, — Я начинаю понимать тех, кто считает тебя бездушным чародеем с мертвым сердцем — нелюдью!