"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Непонятно, что руководствовало в тот момент Олюшкой, только она развернулась и побежала назад, посылая в извивающиеся отростки пулю за пулей из «Канды». Женщина наконец-то опомнилась и наставила на чудище ствол «Никеля», но втянувший было щупальца черный винодел мгновенно отрастил новое и выдернул из ее рук автомат.
– Беги сюда! – закричала Олюшка, видя, как еще одна раздувшаяся клякса выдавилась из черноты дверного проема и перекрыла незнакомке путь к отступлению. – Я прикрою!
Женщина послушалась и, тряхнув гривой темных, как ее преследователи, волос, метнулась в ее сторону, но теперь уже оба винодела колыхнулись за ней следом.
Олюшка принялась стрелять по ним, но патроны тут же кончились. Она обернулась, чтобы прикинуть, успеют ли они с незнакомкой добежать до выхода, сразу поняла, что вряд ли, но заодно увидела бегущую к ним оттуда… нет, не Наташку, не Таньку, а совсем незнакомую молодую блондинку с горящими от непонятного восторга глазами. Вероятно, Олюшке в мгновения смертельной опасности это только показалось, и на самом деле то был не восторг, а ужас или вовсе приступ безумия, но главное – в руках блондинка держала «Печенгу», из которой и открыла огонь по черным исчадиям винного погреба. Похоже, пули тем не особо вредили, но скорость передвижения – или, скорее, перетекания – они заметно снизили, так что Олюшка с длинноволосой брюнеткой вскоре быстро поравнялись со своей спасительницей, а затем побежали к выходу. Блондинка не стала ждать свидания с черными виноделами и, развернувшись, быстро догнала их.
– Стойте! – крикнула она. – Здесь «батут»! Прижмитесь к левой стене!
Олюшка чертыхнулась, только теперь вспомнив об оказиях. И сказала:
– А у самого выхода «зимник», его справа обходим. На той стороне – «печка» и «тяжелеха», нужно камней набрать…
Камней, точнее, кирпичных и бетонных обломков, валялось под ногами предостаточно, так что, пока блондинка прикрывала их автоматных огнем, Олюшка и брюнетка быстро набили ими карманы, и вскоре все трое были уже снаружи, где, не сговариваясь, двинули к блестящему зеркалу Маруськиного озера, до которого было саженей десять, не больше. Это сработал уже не инстинкт, а четкое понимание: посуху их или догонят грязеподобные утырки, или, еще раньше, сами они угодят в оказию, которых и впрямь было вокруг Агуши в избытке. На воде же никто никогда не сталкивался с оказиями, а еще все трое почему-то подумали, что и черные ожившие кляксы боятся воды, так что надеялись спастись от них вплавь.
Но плыть не пришлось – черные виноделы то ли и впрямь недолюбливали то, что по крепости слабее вина, то ли не могли удаляться от особняка, только они, выдавившись из дверного проема наружу и поколыхавшись с полминуты на месте, снова втянулись внутрь, чтобы воссоединиться со своими сородичами. Олюшка была уверена, что в здании еще много этих тварей.
И лишь теперь их несостоявшиеся жертвы смогли облегченно выдохнуть, придирчиво осматривая при этом друг дружку. Олюшка сразу отметила, что рядом с ней совсем молодые девчонки, такие же, как она сама, максимум двадцатилетние. И та, и другая, несмотря на испачканные лица, были весьма симпатичными, даже, пожалуй, красивыми. У брюнетки, как еще раньше отметила Олюшка, были длинные, чуть ниже лопаток, прямые волосы, блондинка была подстрижена до плеч. Брюнетка оказалась самой высокой из них, блондинка – почти с Олюшку.
– И че? – первой сказала как раз она. – Продолжаем начатое или расходимся?
– Начатое – в смысле убивать друг друга? – уточнила Олюшка. – Лично я этого с самого начала не хотела.
– Прежде чем убивать, давайте хоть познакомимся, – предложила брюнетка. – Я – Анюта. И спасибо вам, что спасли дуру. Я ведь тебе не поверила, – посмотрела она на Олюшку без особого, впрочем, раскаяния во взгляде.
– Пожалуйста, – сказала та. – Зовите меня Олюшкой. И только так, по-другому не стоит.
– А меня – только Светулей, – кивнула блондинка. – Вот только так – и никак иначе.
В этом-то и заключалось одно из двух, не считая возраст и красоту, основных совпадений. Все три девчонки испытали практически одну и ту же судьбу: рано остались сиротами, мыкались по разным и – так уж получилось – самым отстойным группировкам, где испытывали унижения и насилие, а потом все трое взбунтовались и решили сбежать. Причем Анюта тоже убила своего «покровителя» и даже кое-что у него отрезала, только не стала это с собой брать – засунула ему в рот. Правда, Светуля и Анюта освободились из-под «опеки» чуть раньше, чем Олюшка, и последнее время жили одиночками – точнее, выживали, поскольку одному в затронутом Помутнении городе долго не протянуть, тем более скрываясь от своих бывших «благодетелей». Вот и пришла им в голову та же идея, что и Олюшке, – рискнуть поживиться легендарными сокровищами особняка Агуновича, чтобы податься в нормальную (если такие бывают) команду, что и стало в их жизнях основным и судьбоносным совпадением, ведь они решили это сделать в одну и ту же ночь.
А потом вдруг Анюта сказала:
– У меня теперь оружия нет, поэтому мне стрелять в вас не из чего. Так что я пошла, можете шмальнуть мне в спину.
– Я не могу, у меня патроны кончились, – хмыкнула Олюшка.
– А мне обидно в вас стрелять – зря я, что ли, вас спасала? – засмеялась Светуля.
И этот ее смех стал катализатором – засмеялись все. Сначала негромко и благопристойно, а вскоре уже попросту ржали, держась за животы.
А когда успокоились, Анюта вдруг выдала:
– На хрен нам какие-то группировки! Мы сами уже группировка и есть. Надо только вооружиться как следует.
– И пожрать! – сказала Светуля.
– Есть идеи? – обвела взглядом новых подруг Анюта.
– Есть, – кивнула Олюшка. – «Крутые» наверняка еще дрыхнут. А если и нет – охреневают, увидев укороченного Крутяка. Вот и возьмем их охреневшими. То есть положим, другого они не заслуживают. Только Наташку давайте отпустим – все же кормила, хоть в основном и гадостью.
С ней согласились, не споря. Только Анюта, когда троица решительных красавиц двинулась в сторону дома, где обитали «Крутые», сказала:
– И все-таки нам повезло. Никто еще из Агуши живым не возвращался, а мы смогли.
– Значит, удача на нашей стороне, – кивнула Светуля. – Повезет и в остальном, вот увидите.
– Нам потому еще повезло, – добавила Олюшка, – что мы друг друга защищали. Обычно-то каждый сам за себя, а один в продырявленной повсюду бочке не затычка.
– Один только в заднице затычка, – процедила Анюта. – Вот пусть туда и идут. Хоть поодиночке, хоть строем.
Везение вообще странная штука. Кому-то ведь и впрямь везет, даже если он не особо ловок и умен, а порой и вовсе совершает глупости. И несчастья его стороной обходят, и дела в гору идут, хотя он вроде бы даже особых усилий к этому не прикладывает. Другой же и знает всего много, и пашет как папа Карло, а у него ничего не выходит. Мало того, еще и беды постоянно преследуют: то ногу сломает, то пожар в доме случится, то грабители нападут – как говорится, то понос, то золотуха.
Но девчонки поносом не страдали – ни в прямом, ни в переносном смысле. Им и в самом деле везло. Начавшись в особняке Агуновича, везение продолжилось в обиталище «Крутых», которых девушки, как и собирались, безжалостно покрошили, оставив в живых только повариху Наталью, которая умоляла взять ее в новую команду, но ничего этим не добилась. Зато случайно подсказала для группировки название. Напуганная, но в то же время восхищенная дерзостью девушек, она, заикаясь от испуга и волнения, проговорила, когда те, нагруженные едой и боеприпасами, покидали ее пристанище: