"Фантастика 2023-181". Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
– Это он! – подпрыгнула Кармен. – Вот! Я же говорила!
– Странно он как-то разговаривает… – проронил Хайден, на всякий случай не вешая меч обратно на пояс. – Леди, вы пока побудьте тут, мы сами посмотрим…
– Эй! – позвал медик. – Ты где?! Давай вылазь по-быстрому, я по лесу с радаром бегать сегодня не настроен…
– Слева глухой овраг, – ответил тот же голос, – ива над ним склонилась, ветви скрывая в траве… Сразу увидишь.
– По-моему, он не в себе! – вынес вердикт барон, глядя на Аркадия. Тот ухмыльнулся и покачал головой:
– Нет, старик! Кажется, мы с тобой на поэта-диссидента нарвались… Это же хокку!
– Кто?!
– Не кто, а что, – попытался объяснить вирусолог, продираясь сквозь ветки к указанному неизвестным «другом» Кармен оврагу, – хокку – это такая стихотворная форма. Японские трехстишия.
– Какие?
– Ладно, замнем до поры… – махнул рукой Аркаша. – Так. Иву вижу. Щас вот вылезет какой-нибудь самурай… и устроит нам показательное харакири!
Кармен с нетерпением ерзала на деревянном сиденье и тянула шею, стараясь разглядеть в густых зарослях орешника растворившихся в зеленой листве товарищей. Уже минут пятнадцать, как ушли и все назад не возвращаются! А если что-нибудь случилось? Как это было неосмотрительно с ее стороны – отправить их к человеку, которого она и в глаза-то не видела! Если бы он не дождался их и ушел – это было бы еще ничего… а вдруг задумал что плохое?! С минуту посомневавшись, девушка решительно спрыгнула на землю, накинула поводья на ветку и ринулась следом за своими попутчиками. В какую сторону идти, ей подсказала примятая двумя парами ног высокая трава и кое-где сломанные нижние ветви деревьев. Где-то за неглубоким оврагом слышались знакомые голоса. Кармен воспрянула духом и, перепрыгнув через поваленную, по всей видимости, недавним ураганом старую иву, остановилась.
– Аркадий? – только и сказала она.
– Аркадий-то я Аркадий… – ответил сидящий на пенечке вирусолог. Выражение лица последнего было сложноописуемым…
– Леди, – медленно проговорил Хайден, старательно обмахивающий друга разлапистой веткой. – Вы бы хоть предупредили!
– Но… я… а что случилось?
– Я, конечно, врач… – задумчиво сказал Аркаша, глядя в одну точку. – И я, конечно, много чего видел… А уж после брошенного поместья меня вообще трудно чем-то удивить… Но…
– Сэр, вы только не волнуйтесь.
– А кто волнуется? Кто тут волнуется?! Я волнуюсь?!
– Сэр. – Барон успокаивающе положил руку на плечо вирусолога. – Я с вами.
– Знаю, Хайд. – Ильин тряхнул головой, сделал два глубоких вдоха и посмотрел на переминающуюся с ноги на ногу Кармен уже более или менее адекватным взглядом. – Ну что я могу тебе сказать, Карменсита…
– Он… умер?! – всполошилась девушка.
– Да нет… – махнул рукой медик. – Живее всех живых!
– Тогда он сильно болен, да?
– Да не особенно…
– Говорите же вы толком! – не выдержала темпераментная испанка, топая ножкой. – Что с ним?!
– Не знаю, я не ветеринар… – пожал плечами Аркаша и повернул голову в сторону согбенного ивового ствола. – Эй, как там тебя! Феликс! Обоснуй…
Ветки зашевелились, и из глубокого дупла дерева раздалось:
– Быть может, чтоб не травмировать еще кого-нибудь, мне тут остаться?
– Вылазь! – не терпящим возражений тоном велел Ильин. – Нас можно, а ее – нельзя?! Давай быстро – хвост в диагональ, лапы на линию…
В дупле вздохнули, зашебуршили, и на свет божий показалась покрытая блеклыми желто-оранжевыми перьями голова с опавшим гребнем на макушке. Потом – красная птичья лапа, за ней – вторая. И, наконец, все существо целиком…
– О-ой… – ахнула Кармен, широко раскрыв глаза.
На стволе ивы, виновато поглядывая на общественность, сидела большая птица. Что-то такое несуразное, помесь павлина с попугаем. Только клюв орлиный и размах крыльев как у альбатроса… Цвета неизвестный «друг» был грязно-канареечного. А вид имел помятый и пришибленный…
– Сестра луны, в снегах уснувшей на вершине Фудзи… Увидеть счастлив!
– О, каррамба…
– Ну как? – поинтересовался вирусолог, с сочувствием глядя на вытянувшееся лицо испанки. – Впечатляет?
– Это кто?!
– Понятия не имею. Назвался Феликсом. Жалуется на периодическое стихийное повышение температуры и сломанное крыло… Слушай, Хайден, у вас тут радиационный фон конкретно зашкаливает! То Барбуз, то этот вот страус дефективный…
– Ваш страус, юноша, – с оскорбленным видом щелкнул клювом странный птиц, – он в Африке живет, позвольте вам напомнить! Пред вами – феникс!!
– Ты смотри, аж с ритма соскочил, краевед… – пробормотал Аркаша. – Слушай, не надо ля-ля! Слышал я эту легенду, и ты на феникса похож, как я – на Бэтмена! Скажи, Хайд?
– Не знаю, кто такой Бэтмен, но вынужден с вами согласиться, сэр, – кивнул барон, скептическим взглядом изучая пыхтящий от возмущения древний миф.
– Я – феникс! Феникс я-а-а!!
– О, где ты, – нараспев продекламировал Аркаша, – моя старая кепка с тремя козырьками фасона «антилапша»? Пернатый! Да у тебя мания величия! Кармен, вы как, говорить можете?
– Могу…
– Напомните-ка мне, пожалуйста, как этого вашего феникса в сказках описывали?
– Он прекрасен, как ни одно существо на свете… – пробормотала девушка, – оперенье его сверкает… желтым и алым… глаза его – словно два гиацинта… Не похож!
– Не верите? – нахохлился обиженный псевдомиф, даже перейдя от такого вопиющего недоверия со стихов на прозу. – Хорошо!
Он выпрямился, задрал клюв к небу, по просторам которого с самого раннего утра ветер гонял тучи, и проговорил:
Солнечный путь Снова открой для меня, Хмурое небо!Ничего не произошло.
Выждав секунд десять, Аркаша ухмыльнулся:
– Ну и? Ладно, страус, не переживай, это сейчас лечат! Могу посоветовать одну неплохую клини… Э?!
Сквозь серые рваные облака просочился золотой солнечный луч. Поначалу тоненькой ниточкой он опустился на примятый гребень чудной птицы, заиграл бликом и вдруг вспыхнул, озарив окруженную деревьями полянку жарким дрожащим светом. Феникс счастливо курлыкнул, расправив большие крылья и, жмурясь, принялся купаться в льющемся сверху водопаде солнечных лучей. Блеклые перья заиграли радужными переливами, гребешок на птичьей голове заполыхал огненной короной…